Кагда я был еще ребенкам мне прихадилось испытывать множество новых ащущений впервые. Такие нештяки никагда не забываюца. Вот вы же наверняка помните сваю первую сигарету, первый пацелуй, первый сеанц дрочки и падобную паибень. Ни гаваря уж о первай ебле, если у каво она была.

Первый раз я прознал, што кроме абычных слов есть еще и матерные, которые вслух праизнасить нельзя, но каторыми все думают, в децком саду. И щас я вам паведаю эту историю.

Началось все с тово што по дороге в садик я нашол черново жука.

- Папа, папа, сматри жук!!! - в тот мамент я чуть не абассался от радости. Папа штото проворчал себе в усы и сказал, чтобы я шел быстрее, а то он на завод опаздываит. Я вночале абиделся, што он не заценил маего жука, но патом падумал, што если он и вправду опаздает, то ему хуй зорплату дадут (такие у меня были тогда идеалистические прецтовления о савецкам праизвоцтве), а ежеле зорплату не дадут, то падломиццо мне автоматик, продававшыйся в децком мире, на каторый я дрочил хуй уже две недели. Паетому я не стал падводить папу и ловка схватив жука, спрятал ево в спичечный каробок. Кстате говоря, жуку я тагда паганяло дал - Киборг. Хуй знает к чему ето, но вот вспомнелось чето.

В маей группе был пацаньчек Вовка. Он всекда вытварял всякие гадости, то в ладошку себе насрет, то пернет в спальне очень ванюче, то васпитательнице нажалуеца што ему песды надавали, за то што он гавно жрал. Вопщем дрянной пацан он был и никто с ним не дружыл паетому. После завтрака я пашол пассать и в сортире встретил Вовку, ну решыл выебнуца перед ним и паказать какой я крутой.

- Слышь, Вовка, хочешь жука пасмотреть. Черный как пиздец и с усами. - и Вовке заговорщецки падмигиваю, - ты на прагулке падхади, я тебе ево может пакажу.

На прагулке я с друганами как обычно в беседке тусавал. Развлекались, кто из жувачки самый бальшой пузырь ебанет и кто ее длинее всево растянет. Через нескалько лет мы уже кагда школу прагуливали заваливались в ету же бесетку и курили сигареты, выебываясь перед девчонками, што мы уже взрослые ниебаца, давая им панять тем самым што с нами уже можна всерьез ебаца и даже целоваца взасос как в телевизаре. Думаю што лет черес двацать мы, толстые барадатые дядьки в педжоках, как нибудь заберемся в эту бесетку и будем вспаминать наши юные годы, маладецки хуяча партвейн.

Так вот. Сижу я, пузыри жевачные надуваю. Тут Вовка падходит, типа ну давай жука то паказывай, абещал веть. Хуле паделать, я ж чессный пацан, сваих в беде не бросаю, а ежеле че могу и в ухо канделябром, но сейчас не об этом. Достаю коробок, показываю жука. Вовка как увидел, так ажныть вспотел, затряс башней как псих и слюну пустил. Бля, я всекда самневался в нем и искренне верил, што ему не стать настоящим пианером.

- Отдай ево мне, ну отдай - Вовка заныл. Прастой такой как хуй метлой. Щаа блять отдам, отсаси сначала у нашево повара, хуярящего катлеты в сталовке, после каторых меня мама пастаянно спрашывает, а все ли в парятке у ее сынка и с хуя ли у ее сынка ебало как у скруджа макдака. Токие вот непростые катлеты.
- Саси гаварю у нашева повара хоть десять милиенов раз, но жука хуй дам и вообще, Вовка, съеби нахуй не мешай, а то в душу прапишу.
- Ну падари, будь другом - не отъебываеца гад, - ну ладно, ну продай за рубль, а!!!
- Вовчек, дарагой, хуле ж ты малчал, сразу бы с етова и ноченал - А рубль по тем временам, асобенна для меня, кому кроме жувачек и сладкой газировки в жызни ниче не нужно, был дахуя скока денек. На рубль можно было десять мароженых купить или многа всяческих ахуенцких нештяков.

Отдал я Вовке жука, я ж не урод какой - нибудь, чево ж для друга то не жалко. За рубль канешно, но хуле паделаешь, времена такие непростые были, перехот к рыначной эканомике, преватизация и вся хуйня.

Вовка жука палучил, пасматрел на него с разных сторон делавито, каробок закрыл и в кармане спрятал. На меня пасматрел так хитро, с прищуром, как щас помню, и говорит - "А мне недавно, взрослые мальцы расказывали, што деньги из спецальной бумаги сделаны, которая не рвеца. И рубль, каторый я тебе щас дал, он тоже не рвеца" - сказал он такую хитровыебаную фразу, руки скрестил на груди и важно так на меня уставился. Что делать буду, ждет. Бля, ну не пидар? Хуле ... решили праверить, внотуре штоле не рвуца деньги то или нет. Ну я рубль достал, хуяк ево на две части и разарвал ... На Вовку смотрю, он - на рубль, на меня, потом опять на рубль, на меня и че делать не знает.

- Ну, Вова, ну щас палучишь ты песдюля - я угрожающе замахнулся.
- Пагоди, стой.
- Ну што еще?
- Ну ладно, рубль парвал, што теперь паделаишь, давай я тебе тогда анекдот смешной раскажу, ржачный штопесдец.
- Ну ладно, но тока если уж слишком ржачный - я осклабился и руку апустил, - Давай свой анекдот.
- Короче, бегут два футбалиста, тут адин к другому падбегает и говорит: "Привет, снимай шорты, ебаца будем!" - Вовка заржал как конь.

Мне правда чето как то не смешно было нихуя. Ладно б там про калобка или про ну пагади, а то как два мужыка ебуца, я хоть и не знал, што это слово азначает, но панимал, што это вроде не па людски, када мужыки ебуца.

- А че ты не ржош, смешной анекдот же?
- Дык а хуле смеяца, чето не асобо смешно, - говорю.
- Так ето же анекдот!
- А ну ладно, если так то может быть, - улыбнулся я.

Теперь то я уже взрослый и панимаю, што наебал меня тогда Вовка как лоха и с рублем, и с анекдотам. Гацкий был парень, не зря же с ним никто не дружыл. Но всю подласть Вовкиного анекдота я асазнал только вечером, когда я, папа, мама и моя маленькая систра ужынале на кухне. Папа с мамой чето там трут о сваем, о работе и прочей ебате. А я сеструхе так падмигиваю задорна и говорю, ща я анекдот раскажу просто аццкий, вы все ахуеете ат смеха. Ну вообщем атвлекаю на сибя внимание и громка так говорю: "Слушайте, короче, анекдот" и расказываю Вовкин анекдот про футбалистов слово в слово. Папа побагровел, посмотрел на миня как на идиота, сказал штобы больше он дома таких анекдотав не слышал и неприятно пощекотал миня металлической ложкой по ибалу.

На следующий день прихожу в садик, злой был очень на Вовку, сматрю, а он сука такая, каким то девкам манетку старинную паказываит и хвалицо типа - "А сматрите, какая манетка у миня нивротибическая! А за такую манетку и за щеку не жалко взять, а?" Падхожу к этой падле, резко манетку выхватываю и гаварю: "Ну, Вовка, ету хуитень я у тя экспраприирую, а если васпиталке раскажешь, то я тебе падла таких футбалистав пакажу, всю жызь шорты перед мужыками снимать будешь! Понял, пидар!"

Так я понял, што не стоит при взрослых материца и гаварить грязные выражения.


А через неделю папа купил мне тот автоматик, каторый я хател из децкаво мира, и я благаполучно проибал ево через три дня.