И чем больше я пил, тем чаще приходилось разговаривать с самим Богом.

Обычно мы беседовали, как и заведено на Руси, на кухне. В шести квадратных метрах и с крохотным столиком у самой газовой плиты. За крепким чаем, заваренным в чашках и полной пепельницей окурков. На двоих места хватало. Он сидел напротив меня, такой маленький, как и само отведенное дальновидными архитекторами место для приготовления и поглощения пищи,  седенький, обросший жиденькой бородкой, и никак не мог раскурить свою трубку.

Как я узнал из наших бесед, более всего его возмущало, когда я обращался к нему с серьёзными вопросами, видя его в рисунке кафельной плитки туалета. Он обычно недовольно морщил лоб и гневно смотрел на меня. Испепеляя взглядом, а я тужился и просил у него в такие вот минуты, прощения. За всё.

Господи, прости меня грешного, но мне даже негде приспособить лист бумаги, в своей малогабаритной квартире, на котором я постоянно пытаюсь записать наш очередной разговор. А с диктофоном ничего не получается. Сколько раз пробовал. Только тишина, журчание воды в канализационных трубах, мои жалкие потуги и снова тишина...

Господи, я же искренен перед тобой, ты столько раз убеждался в этом. Я никогда не пытался обмануть тебя. Я не лицемерил даже перед людьми, а не то чтобы пред тобой, о Господи. Только что я могу поделать со своею жизнью? Она вся принадлежит тебе и никому более. Даже я сам, носитель её, не имею никакого права, на то, что подарено мне тобой.

-А зачем я тебе, - спрашиваю я уже не Бога, а проживающую со мной женщину. - Я не могу дать тебе удовлетворения. Слишком поздно. Я стар и устал от жизни...

-А мне и не надо удовлетворения. Я найду его на стороне. От тебя мне необходимо материальное благополучие и надёжность. А я знаю твёрдо, что ты их можешь мне дать. Так чего же мне желать ещё в этой жизни?

-Я тебе её дам, и ты будешь счастлива. Как ни одна женщина в мире...

-Я знаю, родной мой. Потому я с тобой. Ну, и ради денег, разумеется...

-И ты будешь со мной до самой моей смерти?

-Я ничего не могу обещать заранее. Пора бы тебе научиться принимать жизнь.

-Я пытаюсь её понять...

-Ты меня не понимаешь...

-Это почему?

-Ее, прежде всего надо не понимать, а принимать.

-А как же клятвы и заверения?

-Мы много чего обещаем. Даже сами себе...

-Но я тебя буду любить всегда.

-Не зарекайся...

И паря коршуном над унитазом, я думал о вечном и о своём...



2005 год

Степан Ублюдков писатель про заяк