Сложно сказать на когда начались неприятности, но похороны получились печальными. Некоторым может показаться глупой предыдущая фраза. А какими же, как не печальными должны быть похороны? – спросят они. И наткнуться на непонимание уважаемого Сергей Львовича главного бухгалтера причала или, если уж по-современному, терминала. Он, конечно, не будет пытаться никого переубеждать, но, многозначительно приподняв бровь, проронит: правильными. Выбить из Сергея Львовича, что он считает правильным уже сложнее, но после некоторых усилий всегда можно услышать следующий монолог:

- Вот ты Максим, (это я) еще молод и не можешь помнить те времена, когда человеческая жизнь подчинялась строгим законам логике, а не лома. Я не буду говорить про строй. Ни об этом сейчас. Я про суть. Вот похороны – банальное событие, простая проводка: по дебету обязательства, по кредиту вложения, сумма одна жизнь, валюта баланса одна жизнь минус. Но они потому и банальны, что подчинены определенным законам и их порядок, не побоюсь этого слова, символичен. И символика эта не просто пережиток прошлого. Нет, Максим! Символика похорон это путеводитель и справочник, который помогает родственникам как можно быстрее спрятать покойного в могилу, не доставляя лишних хлопот ни ему, ни себе. И если похороны прошли правильно, с соблюдением символов и, придерживаясь процедур, какая может быть печаль?

Как вы уже поняли, Сергей Львович любит иногда поговорить, но поверьте, совсем не хлопотно слушать его рассуждения о жизни. Во-первых, он все-таки мужчина опытный, достигший некоторых высот и довольно приятного положения на карьерной лестнице. А во-вторых, слушать других людей в принципе приятно до тех пор, пока они не переходят к нравоучениям и просвещениям. Я не могу конечно утверждать, что если бы Сергей Львович, присоединился к похоронной процессии чуть раньше и начал щедро одаривать советами и рекомендациями, неприятностей могло не быть вообще, но я верю в их маловероятность. А так, всеми уважаемый сосед-главбух включился в процессию только тогда, когда гроб с покойным проносили мимо его двери.

Наверное, необходимо пояснить географию нашего двора, иначе многое может показаться нелогичным или запутанным. Многие представляют дома как сооружения, которые имеют подъезды, лестничные пролеты и площадки. Утверждать, что эти представления в корне ошибочны, не буду. Но в нашем дворе все расположено несколько иначе. Собственно двор состоит из фасадного дома и двух флигелей. Все они двухэтажные, но для простоты конструкции строители не стали морочить себе головы всякими там подъездами и поступили проще. Они ограничились верандой, которую достаточно халтурно приделали ко второму этажу. Веранда заменяла жильцам балкон и лестничную площадку. Поднявшись по крутым узким лестницам и раскланявшись с соседями, вы попадали домой. Надо ли говорить, что подобное общежитие внесло свои коррективы в жизнь обитателей дома. Особенно то, что окна квартир выходили на веранду и особо любопытные могли заглянуть, чтобы узнать, не нужна ли соседям помощь. Или выглянуть из окна, если кому-то нужен совет.

Сергей Львович, сидел у окна и, по запаху пытался угадать, что готовят в других квартирах,  увидев гроб,  естественно решил дать парочку практических рекомендаций.
- Здравствуй, Миша! Кого хоронишь? - обратился он к соседу. Миша, который нес гроб, чтобы уважить главного бухгалтера, остановился, чем естественно затормозил всех.
- Сергей Львович, Степу хороним. Спился, бедняга.
- Боже-боже мой! – воскликнул он. - Подождите сейчас выйду!
Процессия расслабилась, только безутешная вдова тихо причитала «гроб – такие деньги, такие деньги», но соседи благодушно прощали её вполне понятные слабости. Сергей Львович вышел через пару минут, подошел к гробу, заглянул в него приподнявшись на цыпочки и приподняв крышку, а потом осмотрел собравшихся. После осмотра его как обычно посетили мысли о некоторой неправильности происходящего и он, как натура добрая и открытая, поспешил ими поделиться.
- Я одного понять не могу, люди. Кто доверил нести гроб этим мордам? Я не про тебя Миша и не про тебя Кеша. Вы знали покойного столько, сколько жили в нашем дворе – все жизнь. Но эти два субъекта? Я нечего не имею против вас евреев и против вашего отца коммуниста, но вы же не знали покойного. Вы купили квартиру за непонятно какие деньги только в прошлом году.
Два брата, Артур и Рома, нерешительно переглянулись.
- Гроб понесу я, - постановил Сергей Львович, - надеюсь, никто не будет возражать, что я имею такое право? Покойный мне до сих пор должен некоторые деньги, сущие мелочи, не стоит даже говорить вдове о них.
Возражать никто не стал, и он уж было, собрался положить гроб на плечо, когда подумал что втроем нести неудобно. Он посмотрел на братьев, но, видимо решив их действительно недостойными для выноса тела, повернулся к процессии.
- Николай! Я знаю покойный тебе ничего не должен, как мне. Даже таких пустяков. Но все-таки ты хорошо знаешь вдову, а значит, имеешь какие-то права быть причастным. Помоги нам нести гроб.
Николай, маленький лысенький мужичок, попытался возражать, но Сергей Львович его прервал.
- Николай, не позорь праздник – иди сюда. Не задерживай процессию.
После того как гроб понесли только достойные, процессия сделал несколько шагов, но Сергей Львович услышал бульканье разливаемой жидкости. Он гневно отпустил гроб, так что то  чуть было не завалился, и с осуждением посмотрел на собравшихся.
- Люди я одного не могу понять! Неужели нельзя потерпеть до кладбища? Неужели всем наплевать на покойника? Неужели никто не подумал о том, как ему наблюдать за всем этим? Наблюдать за тем как те достойные люди, которые несут гроб обделены возможности помянуть его?
Процессия сделали вид, что засмущалась. Но главбух действительно был человек опытный, поэтому он собрал все бутылки и положил их в гроб, поближе к ногам. Вот так они добрались по лестницы и даже дошли почти до середины, когда на лестницу начала поднимать другая процессия во главе с каким-то гробом. Все остановились. Сергей Львович отправился на переговоры.

- Боже-боже мой. Еще один покойник! Соболезную, соболезную. Давайте вы пропустите нас и мы отрядим двух евреев помочь вам занести его наверх.

На беду Сергея Львовича встречную процессию возглавлял другой жидомасон, который понятное дело возмутился.
- Где справедливость! Опять пострадали евреи! Мало того, что мы, как второй сорт, должный будем ждать, пока вы спустите свои мощи, так еще и работать заставят нас.
Сергей Львович искренне удивили крики этого человека.
- Какие могут быть споры! Мы прошли почти половину пути, а вы только начали его. По всем законам вы должны уступить дорогу покойному.
- По все законам покойный должен уступить нашему!
- Это почему же? – разгневался Сергей Львович
- Потому что наш покойный – женщина!
- Чем ты думаешь? Мало того, что поднял писк как зарезанный, так еще и удивляешься, что тебя просят пропустить похоронную процессию! Вместо того чтобы как все нормальные люди спускать гроб, вы зачем-то тащите его наверх. Кто вас потом умными назовут.
- Не тебе, морда, учить нас выполнять или не выполнять последнюю волю тети Сары. Если она сказала что хочет вернуться хоть на миг в дом, где родилась, значит вернется.
Увидев такую дремучую тупость и идиотское упрямство, Сергей Львович решил, как настоящий мужчина, решить проблему кардинально раз и навсегда. Он схватил гроб и, вместо тарана, потянул его вниз. Встречная процессия, чтобы не выглядеть глупо, основательно уперлась ногами и помчалась вверх. Надо ли говорить, что рано или поздно они столкнулись. Драки не завязалась, только потому, что после столкновения мало кто удержался на ногах. Все маленькой кучей повалились по лестнице вниз рассыпавшись вокруг неё как горошинки. Больше всего пострадали гробы. В момент столкновения гроб алкоголика Степы, из-за того, что его несли сверху, оказался на гробу тети Сары. Буквально пару ступенек оба гроба несли на руках уже объединенная процессия, пока люди не начали хвататься за перила руками, в надежде упредить падение и остаться целыми. В результате на ногах не устоял никто, а два гроба буквально мгновения спланировав в воздухе, закрутились и с грохотом упали на землю.
Алкоголик Степан упал на тетю Сару, удачно расположив голову между её грудей. Видимо потрясения от полета для Степана было настолько велико, что он открыл глаза. Приподняв голову, он увидел, что лежит на мертвой старухе, которая и при жизни не была красавицей, и мысли его были настолько фантастическими, что он закричал.
В общем, похороны получились печальными…