Тогда Александр Григорьевич уселся перед зеркалом. Он накрасил губы, подвел брови, пытался неумело использовать тушь. Волосы уложил непонятным средством гель-воск, ну и оделся подобающе. Нужно было срочно выходить, вот только куда выходить я не знаю, да и сам Александр Григорьевич, думается, не знал. Очутившись-таки на улице, он замер, наслаждаясь летней прохладой. Вечер был настолько томным, что ему безумно захотелось цитировать поэтов серебряного века, и, будьте уверены, непременно процитировал бы, знай он хоть одно их произведение. Но время не ждёт, и он уже движется по тротуару, подражая походке доступной женщины, как в своё время это делала коренастая актриса Алиса Фрейндлих. По пути встречались по большей части люди с алкоголем в крови, да загадочные нимфы искали новых ощущений в летних сумерках. В круглосуточных палатках по-прежнему был большой выбор сигарет и пива.

Подойдя к подземному переходу, Александр Григорьевич, не задумываясь, вошёл в него весь. Так он очутился в этом андеграунде, где люди сокращают свой путь через проезжую часть, где процветает торговля семечками и жёлтой прессой. Первое, что бросилось в глаза Александру Григорьевичу, было слово “х . й”, смело написанное на мраморной стене. Затем внимание привлёк молодой человек с коричневой кожей и круглой прической. “Негр” – догадался Александр Григорьевич и был прав, это действительно был негр. А вот тут надо поподробнее.

Негр стоял в подземном переходе и танцевал весёлый танец, какой умеют танцевать только негры. Музыку давал старенький двухкассетник, вероятно собранный на скорую руку неприхотливыми китайскими умельцами. Негр танцевал самозабвенно, он отдавал танцу все свои силы и фантазию, он даже не смотрел, как падают монеты в коробку у его ног. Ему были пофигу монеты и вообще всё вокруг, он просто делал, то что умеет лучше других и наслаждался этим. А ещё он напевал красивым голосом простенькую песенку, что-то вроде
Тадата-тадатаа, бон ин африкА ,
Коз ам боон ин Африка, бон ин африкА.
----------------------------------------------------------------------------------------------------------------
О-ооо, эврибади дэнс нау (в этом месте автор ненадолго прерывается и, включив музыку, забавно подражает весёлому танцу негра).
----------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Вот такой это был негр. Я думаю, он был волшебник.

Тут Александр Григорьевич краем глаза замечает стремительную кучку некрасивых людей в подогнутых штанишках и военных ботинках с белыми шнурками. В их руках холодное оружие, они хотят бить негра. Вот и негр, почуяв беду, уже прекратил свой танец и испытывает страх. Всем становится понятно, что ему несдобровать. В переходе всё стихло, и только старый двухкассетник по прежнему даёт музыку.

Но вот эти злые люди замечают Александра Григорьевича. Им явно не нравится его макияж и одежда. Они кричат ему: “П . . ор!”, и хватают за руки. Теперь они хотят бить Александра Григорьевича. И, представляете, бьют, да так, что мама не горюй, залюбуешься просто. Ему наносят удары по разным частям тела, и он теряет сознание. А негр успевает скрыться.

Здесь Александр Григорьевич проснулся. Был уже вечер, телевизор работал, на полу валялась тара из-под крепких напитков. Дело в том, что наш герой с утреца выжрал в одну морду поллитру и, догнавшись пивком, заснул на весь день. – Приснится же такое – сказал он сам себе, вспоминая странный сон – небось, в жизни не бывает так. Выключил телевизор, допил пиво. – Хотя отчего же не бывает, очень даже возможно, всякое случается. Вот именно тогда Александр Григорьевич и уселся перед зеркалом.