Иван Пафнутьевич Горбушкин – художник. Настоящий. Народный. Он сочинял поэмы демографических будней на холстах. При сочинении оных, что-то огненное возгоралось в очах его и начинало бороздить безумными зрачками поверхность мирозданья. Натюрморты с поверхности сего мирозданья чернели бревнами тесаной избы, белели квашней, ползущей из кадки, желтели газетой на столе, что служила безвременной бумажной скатертью типографского производства.

Но более газетной желчи и белей квашни Иван Пафнутьевич ценит женский производственный инструмент. Быстро оставив юношеские балования с женской грудной тематикой, он всем творческим порывом перекинулся на практически непаханое живописное поле. Пораженный геометрией междуножных форм, он восторгался всякий раз, когда улавливал некое разнообразие гармоний и изящных линий данного предмета творчества. Охватывая единым движеньем кисти весь овал больших половых губ, Горбушкин приступал к скурпулезнейшему художественному мероприятию – тончайшему отдеталиванию индивидуальности половых губ тоже, но в данном случае уже малых.

Беретов с розами Горбушкин не носил, а ходил в простом треухе, поскольку гости-посетители выхолаживали зимою жилище, а летом треух оставался на голове по зимней привычке. И особо рука Ивана Пафнутьевича дрожала, когда он приступал к фактически фотографическому отображению бутона женской композиции – органу полового чувства женщины или попросту говоря - клитору. Тут он, изнурительно изгалялся, словно бы водил кончиком кисти не по грубому льняному холсту, а по настоящему и нежнейшему рабочему материалу и колдовал над ним в дозволенных ему рамках. От усердия кончик языка его высовывался и Горбушкин старательно сопел.

Иногда он отдыхал на рисовании женских ягодиц, неохотно подступая к той части холста, что требовала отображения ануса. Он убеждал свою совесть художника, что это вкрай необходимо для тренировки и отработки стиля в необычном ракурсе. Но как на зло Иван Пафнутьевич оставался недоволен подобными работами и они летели в печь так скоро, что жена не успевала их выхватить из огня.

Но мечта Ивана Пафнутьевича сбылась. Он стал популярен. И за популярностью следом пришли заказы. Заказы разные - портреты женских наружных половых органов. В профиль, фас, в анфас и даже в анус. Работать над мужскими портретами Иван Пафнутьевич категорически отказался, не смотря на просьбы жены и моленья родственников.

-Тогда лучше никак рисовать не буду! – резко ответил Иван Пафнутьевич и все урезонились.

Но в экономическом итоге заказы сосредоточились в области крупных анусовых женских портретов. В свободной игре живописи Горбушкин создал несколько великолепных вульвовых полотен для души. Однако спросу на них не было. Классика женской плоти пылилась под рогожами в кладовой.

-Выкину их, чего место занимают? – предложила как-то Катерина Матвеевна.

-Я тебе выкину, – пригрозил Иван Пафнутьевич тюбиком, - то девственные шедевры стоят. Не то что эти… анусы. Нету в анусе силы, Катя, понимаешь, нету! Вот в клиторе силу предмета я разумею. В губах малых разумею.

-Но ведь за те картины, что с анусом, за те деньги лучше платят.

-Вот смотри, я тебе наглядно сейчас все, Кать, нарисую. - Иван Пафнутьевич выхватывает новый холст и натягивает его ловким профессиональным движеньем на подрамник мольберта, – вот, раз-два-три, три раза я чиркнул и точку тут внутри ставлю, вот и все смысловое наполненье. А если я вульву пишу, то там композиция есть. Там кисть пляшет, поет, гуляет. А в анусе она вязнет, Кать, обезличивается.

-Да какая разница, Вань?

-А вот я тебе сейчас объясняю разницу. Ты слушай внимательно. Там ведь по сути, по правилу гармонии того ануса тьфу и ничего быть должно. Там ягодицы, понимаешь, занимают все внимание зрителя. Чтоб зритель от одного просто взгляда на эти ягодицы, готов был брать картину с первого захода. А им анус подавай во всю величину.

-Но платят ведь больше, Вань.

-А и хрена что больше они платят, Кать? Мне когда писать анус вот чей-то, ну тошно становится, чтоб наклоняться ближе. Воротит меня разглядывать эти детали. На днях, Кать, ужасный геморрой довелось рисовать. Прямо сейчас перед глазами стоит, как живой.

-Ну, прямо уж там и стоит. Подумаешь анус, рисуй себе да и продавай.

-Так ведь зачем во весь холст? Ни ягодиц, ни какой другой привлекательности. Одно дуплище во весь портрет. Что там интересного? Почему такой странный спрос?

Катерина Матвеевна призадумалась и сказала.

-А ведь мы с тобой ни разу не пробовали в анус.

-Так вот и проверим сейчас. - Иван Пафнутьевич не медля, повернул жену к мольберту передом, помял ее слегка для чувственного сугреву и произвел эксперимент.

-Ну, как? Каковы ощущенья? – поинтересовался Иван Пафнутьевич, с неким подозрением в голосе.

-Да, ну, - возмутилась Катерина Матвеевна, скривившись лицом ненароком, - ерунда это все какая-то. Не хочу я так.

-Вот и я говорю, Кать, чушь все это. Не буду я больше заниматься такими заказами. Как-нибудь без них проживем.

И вот тут Катерина Матвеевна остановила мужа.

-Погоди, Вань, не выходи. Давай подумаем, ну может, он женщинам нужен этот анус, для женской странности. Ведь не спроста же деньги за него платят.