Каждый первонах рефлексирует по годам, проведенным в школьном режиме. Ограничения свободы выбора касались многого: предметов, посещения, учителей, поведения и ,особо, соседа по парте. В моей школе первые 8 годов никто не мог выбирать, с кем проводить 16 процентов всего своего времени. Традиционно была принята рассадка по разнополому признаку, росту, зрению, интеллектуальным возможностям.

Если б не это гнетущее обстоятельство, я б просидела весь период обучения с своей подругой, здоровья ее детям, а не с любым из пятнадцати малолетних садистов и разгильдяев. К слову сказать, практически все мушские особи возраста 7-15 лет в своем познании окружающей среды пользуют грубые и жесткие приемы - мозга-то нету, бл.

Полагаю, что необходимость коммуникацый с этими мушскими заготовками породила во мне единственное качество дипломатического толка: не быть стервой без надобности. Есть смысл иногда уступить ближнему то, что он хочет (не путать с тем, что не жалко и с тем, что диктуют обстоятельства). По простому, без стратегических и тактических прикидов.

К годам десяти еще продолжались стихийные рукопашные столкновения без разбора пола. Но незаметно мы начали примерять на себя супружеские отношения (более продвинутый уровень игры дочки-матери). К тому времени я обнаруживаюсь на пятой парте, деля пространство с Димкой. При том, что формально получала более высокие оценки, я нередко паслась в Димкиных конспектах. Училась я нестабильно, еще более непредсказуемыми были отметки о поведении, и я искренне полагала, что все дело в везении-невезении. Дима был сравнительно усидчивый (хе-хе, было такое понятие), мне ж пребывание на уроках было скучно и тягостно и единственно чем могла себя занять было дуркаваляние с интерактивным объектом, сидящим рядом. Впрочем, возражение против этого по парте я не встречала.

Семейные отшения, которые мы карикатурно практиковали подразумевали обстановку быта, который изыскивался в избытке: списывания домашек, подсказки, тырили друг у друга ручки-резики типа ластик и конешно делили парту. Во время пустопророжних ссор на парте проводилась демаркационная линия, вокруг кривизны которой разгорались новые препирательства. Вобщим, акцент конфликта перемещался на нейтральную тему. Так продолжалось пару лет. Мы взрослели. Точней, двигались к половому созреванию. Хотя меж нами не было особой сексуальной симпатии, это не мешало нам ладить и постигать друг на друге свойства и секреты противоположного пола. После осених и весенних общешкольных походов в лес мы демонстративно возвращались "под ручку", и однажды ходили в кино. На уроках Димка напевал мне скабрезные частушки, а раз секретно показывал страницу порножурнала, кем-то случайно утраченую и им удачно найденную. С ТЕХ ПОР НИ ОДИН ПАДОНАК НИ СЛОВОМ НИ ДЕЛОМ НЕ СМОЖЕТ ВОГНАТЬ МЕНЯ В КРАСКУ.

Ничто не предвещало драмы в тот день, когда клас.рук просекла тему и громом средь ясного неба известила: "Вам, я наблюдаю, очень весело живецца...Нукась, Ковалева, быстро пересела под мой неусыпный надзор на третию парту!". Так ее волевым решение я получила нового "супруга", с каким провела недолгих полгода, наполненых эмоцыями. Сережка был веселый и незлой разгильдяй, за списывание у мне любой херни был готов развлекать меня уроки напролет. С ним я пережила первый опыт ролевых игр (извращенцы, расслабиться!): раздувался любой микроскандал, за ним следовали недолгие препирательства, скрытное пихание логтями. Мне следовало напустить на себя обиженый оскарбленный вид, надуться. Несколько минут тягостного молчания. ( Я НАУЧИЛАСЬ ТАК ТЯГОСТНО МОЛЧАТЬ, ЧТО ПАДОНКИ С СЛАБОЙ ПСИХИКОЙ ВПАДАЮТ В ИСТЕРИКУ). Далее Сережа начинал "слезно молить": простинах, я не хотел, нечаянно вышло, ты знаешь какой я дурак, на мне нельзя забижаться...Эта кульминацыя с одинаковым результатом приводила! меня в умиление. ПАДОНАК ДОЛЖЕН ПРОЯВИТЬ НЕЗАУРЯДНОЕ АКТЕРСКОЕ МАСТЕРСТВО, ЧТОБ ЗАСТАВИТЬ МЕНЯ ПОВЕРИТЬ В ЕГО РАСКАЯНИЕ.

Вобщим, спустя полгода клас.рук приняла решение перенести этот цырк в лице женского клоуна с глаз долой на последнюю парту. Моим новым соседом стал спорсмен и просто красавец Сережка (тогда всех пасанов так звали, кроме Сашек, Алешек, и Димков). Он не был упертым адептом искусства самообороны, просто направлял избыток энергии на занятия спортом. Учился средне, был любим учителями, уважаем односклассниками, в учебном сотрудничестве с мной заинтересован не был. Единственным просек в мне слабость (активное сопротивление скуке) и коварно этим пользовался. Обладая природным добродушием сильного, уверенного человека, чувством юмора он постоянно рассказывал мне анекдоты и сплетни их спорт.секцыи. Сдержать смех не было никакой возможности, я снова становилась объетом пристального внимания учителя, следовали жесткие санкцыи. Но Сережка не был в глазах учителей первопричиной моего смешнова поведения, что позволяло ему злорадствовать. Однако, чувствуя вину предо мной, он позволял мне тренировать приемы ближнего боя на правой стороне его торса. И НЕТ НА ПАДОНКЕ ТАКОГО МЕСТА КОТОРОЕ Я Б ПОСТЕСНЯЛАСЬ ЗАДЕТЬ ! С ЛЮБОЙ ЦЕЛЬЮ.

Так подошол к завершению последний год разнополого соседства. Единственное табу, которое оставили за собой учителя это выбор места посадки, хы-хы.

Полагаю, опыт принудительного рассаживания дал мне несравнимо больше в плане построения отношений с людьми, чем весь курс ЭтикииПсихологии. С ужасом прецтавляю перспективу, будь я лишена этого в децтве.