Иногда люди оказываются одни. Иногда не на долго, иногда навсегда. Одиночество хорошо тем, что ты становишься сам собой.

Другие люди – всегда в той или иной мере зло, потому что они изменяют тебя, крадут частицу твоего «я». Даже если они ничего не делают – достаточно просто того, что они на тебя смотрят. И ты уже существуешь не сам по себе, а в их взглядах. Кусочек тебя поселяется в их зрачках, где-то среди палочек и колбочек. Если они тебя слышат – ты растворяешься в их ушах и бьёшься звуковой волной в их барабанную перепонку. Если они думают о тебе – ты бродишь электрическим импульсом по закоулкам их мозга.

Мышлению это недоступно, для него всё одинаково: что с кем-то, что один. Оно не знает, что ты меняешься. Оно не знает даже того, какой ты на самом деле.

Это дело сознания – оно живёт в невербальных мыслях, существование которых отрицают филологи. Но ты знаешь его, оно встречает тебя утром, когда звонит будильник. Ему известно, например, что необходимость идти на работу – ничто рядом с твоим желанием поспать. И знает, что лишние десять минут, украденные у ванны и душа – это вечность, подаренная снам. Это тайная правда о тебе, внутренне знание.

Послушай его – оно расскажет тебе об одиночестве.

Хорошо, если в квартире не одна комната, а две или три. Хорошо, если в этих комнатах раньше кто-то жил, а теперь не живёт. Тогда в обоях, шторах, в ковролине на полу сохраняются отзвуки чужой жизни. Шаги, дыхание, шорох волос, трение кожи, вздохи и бормотанье.

Их можно услышать, если проснуться утром одному и лежать, открыв глаза и не двигаясь. Внимательно прислушиваться.

Потом надо приподняться на локте и смотреть на вещи. На вещи, которые ты положил вчера, и позавчера, и за неделю до этого. Они лежат на тех же местах, где ты их оставил. Если поднапряжёшься, можешь вспомнить шаг за шагом что ты делал в тот момент. Воспоминания о себе затягивают, от них можно сойти с ума.

Вставать нужно тогда, когда сонное оцепенение уже уходит, но скука и лень ещё не пришли. Там, где они встречаются, и должна быть точка подъёма. Вставать всегда тяжело: немного кружится голова и ступням, отвыкшим за ночь, неприятно ощущать твёрдость пола и тяжесть тела, которая давит на них сверху.  Первые шаги – самые трудные. В ванной легче, потому что можно присесть на край ванны и упереться локтями в раковину. Воду надо долго пробовать, настраивать, крутить краны туда-сюда, ловить идеальную температуру. От того, какой была вода во время утреннего умывания, зависит вся будущая жизнь. По крайней мере – на один день. Остальное не так важно, после умывания уже включается мышление – и сознание отступает, прячется за баррикады логических конструкций и вербально-мыслительных клише.

День может идти так, как ему будет угодно. Он не останется в памяти и не оставит после себя вкуса. Только запах. Если это был хороший день – то запах озона, как после грозы. Если плохой – останется запах железа. Но чаще всего пахнет чем-то тухлым и прожаренным одновременно.

Одиночество стережёт в квартире, запертое за входной дверью, оно гуляет взад-вперёд по коридору и половицы скрипят под его лапами. Оно ждёт, как верная собака, поскуливая от волнения. Надо зайти, повернуть замок – и тогда оно раскроет свои огромные душные объятья, обнимет, приласкает, погладит по голове.

Не стоит готовить еду – аппетит любит компанию. Но поесть всё же что-то надо, ведь несмотря на то, что рот кривится при одной мысли о вкусах и текстурах, живот требует положить в него что-нибудь.

К своим желаниям нужно быть очень внимательным. Стоит посидеть и сосредоточиться, представляя себе то один предмет, то другой, прислушаться к реакциям организма – чего хочется больше всего сейчас? Именно сейчас, потому что на осуществление других желаний ещё есть уйма времени. Если вдруг в три часа ночи захотелось пива или глазированный сырок, следует немедленно пойти в магазин и купить. Осуществление своих желаний, даже самых мелких – успокаивает.

Не стоит ложится спать рано. Всё равно уснуть не удастся. Стоит посмотреть телевизор: включить одну программу и втыкать в неё до одури. Можно попытаться поймать 25 кадр. В это время надо чувствовать, как тело наполняется тяжестью, глаза начинают щуриться и болеть, во рту появляется неприятный привкус усталости. Теперь можно спать, тем более что кровать всё равно разобрана – и застилалась последний раз месяц назад.

На смятых простынях так просто не заснуть. Нужно перевернуться несколько раз, попытаться пристроить руки, которые так и норовят попасть под тело. Потом нужно открыть глаза, даже если кажется, что они засыпаны песком, и слушать пустоту.

Потом чёрная кабина лифта ухает вниз. Успеть испугаться, дёрнуть ногой – и спать. До самого завтра.

Ваша,

ego (mudachka)