Был у меня корефан по имени Юрик. Мне тада лет 20 было, а ему уже под тридцатник. Надо сказать, шо малый он весьма аригинальный, если не сказать немного ибанутый, но в электронике разбирался шо пездетс. Как-то его папа попросил Юрика сделать для сваей грузовой машины сигнализацию-типа защита от варов. Тот блять думал не долго. На следующее утро супер-система была установлена. Больше всех радовался ничего не подозревавший папа, када утром открывал машину. Хорошо, что соседи увидели, как тот странно дергается перед дверцей своей машины. Оказывается блять, Юрик захуячил вместо сирены высоковольтный разрядник от зажигания и подключил его одним канцом на массу. С тех пор папа не подпускал Юрика к машине и подходил к ней исключительно в резиновых перчатках, а чтоб ее не спиздили, просто отвинчивал  ваще нахуй руль и ходил с ним как ибанутый. Впрочем, он и был ибанутый, а Юрик в него пашел.
Жил Юрик по спартански, чинил всем всякую хуету за гроши и собирал разный хлам. Типичный Плюшкин. Еще у Юрика имелся свой частный дом, который они с папой засрали так, что жить в нем было просто невозможно. Шторы завешены наглухо, по углам какие-то шины от камаза, прямо на столе разобранный движок от ЗИЛа, фсе стены и пол блять в масле, какие-то ящики  с разным тряпьем и радиотехническим хламом, штуки три разобранных телевизора 60-х годов. В общем, не дом, а сарай блять, не удивительно, что Юрик ночевал на работе, а где шароебился его папа я хуйзнаит.
В одной из комнат дома жила свинья, точнее боров Борька. Не знаю, где он его надыбал, вполне возможно, что кто-то из местных расплатился когда-то парасенком за починку какой-нибудь хуйни. Борька весил уже килограмм под 250 и был на редкость  понятливый и умный. Когда хозяин отсутствовал, он исправно выполнял роль собаки и сторожил хату, а када приходил, ласково тыкался в него своим розовым пятачком и просил погладить.
Пришла пора его калбасить. Но Юрику с папой было пиздец как жалко валить Борьку, и они долго откладывали момент казни.
Ну а хули ждать? Боров уже вес не набирал, а только жрал вхолостую. Резать его никто из них не умел, а соседу с ружьем надо было мясом за услугу платить. Надо сказать еще, что Юрики были пездец какие жадные и на такие растраты пайти не магли. Поэтому пошел отец Юрика за большим кинжалом к местному джигиту, а тут как раз я нарисовался.
Я на днях купил с рук газовый пистолет и не расставался с ним, а тут такой случай его проверить на борове.
Юрик кричит,-дай я его завалю, дай мне,- и буквально вырвал ствол из моих рук. Подошел к железной решетке, а Борька пятаком в нее тычет-думает ему хавку суют, хвостиком виляет,-хрю хрю бля. А Юрик прямо в ноздрю ему ствол засунул да как йебанеть. Тот блять сука глазенки выкатил и стал так на задней передаче к стенке пятица, а из жопы гавно струей брызжит. Потом сел на жопу весь ахуевший, и начал чихать так ,-ПчХи блять Пчхи. Почихал маненько и пятаком в гавне на полу стал елозить- чешется йопть, панятна хуле. Кароче, не удалось Юрику его завалить. А потом папаня юриковский пришел без кинжала, джигита дома не оказалось.
-Чей-та, спрашивает,- вы с Борькой сотворили?
-Пачему у него такие глаза красные и на выкате?
А мы только плечами пожимаем.
Хули валить борова надо, фсе уже приготовили, лампу паяльную зажгли, а нечем валить. Взял тогда Юрик старший огромную кувалду, подошел к Борьке, мы даже не ождали, и в лобешник ему этой кувалдой со всей дури как пизданет. Борька сука еще от газовой атаки до конца не отошел, а тут такая хуйня. Кувалда от его лобешника как мячик от стенки отскочила.  Сам как завижьит блять, у нас чуть барабанки перепонные не лопнули, глазенки Борькины все в слезах, морда в соплях, вид такой сука жалкий шо пездец, как у раненого аленя. Ну што мы не люди, ажно все от жалости внутрях переварачиваеца. Не стал его папа Юрика добивать, нехай поживет ещо. Я на следующий день к Юрику зашел пазырить, что с Борькой стало, и чуть со смеху не уписался. Бля, прикиньте, лобешник весь аж фиалетовый от синячища ахуительного, глазенки заплыли как с будунища, а Юрик  его йиодом мажет.
Борька после этого у них еще месиц прожил на полном пансионе, тока потом его из ружья сосед ебнул и мяса кусок себе отвалил невьебенный. А Юрики ему даже слова супротив не сказали.