Никто из них не вычислит меня.
Все эти пидоры, в натуре, охуели –
все эти отпрыски сошедших латинян,
все эти Ромулы, утопшие в купели

цивилизации. Я думаю, что я –
обыкновенный инопланетянин,
застрявший в колыбели бытия.
…одно названье, что тоталитарен,

а, если вдуматься, то все это – пиздец –
всему живому или неживому –
остановившемуся рядом. Бог-отец –
и тот зовет меня с вершины в омут.

Свершается отеческий наказ –
округлость форм не победит предмета.
Дави на газ, малыш! Дави на газ!
Быть может, ты осилишь даже это.

Дави на газ! Я пристегнул ремень.
Мне как-то нездоровится сегодня.
Я больше не могу без перемен,
я больше не хочу кому угодно

сдавать своих – бездумно и всегда,
как принято у прадедов и дедов.
Дави на газ, малыш! Взлетай! Взлетай!
и не печалься. Остановка где-то

за поворотом. Мой могильный холм
лет через двадцать шесть украсят маки –
я знаю точно, я давно знаком
с однообразием посмертных магий.

Цветные стеклышки меня преобразят,
и станет тяжело, нахлынет жженье.
Вернуться бы тогда чуток назад,
чтоб угадать свое преображенье

заранее. Вернуться бы туда,
откуда все мое – по миллиметрам –
вдруг восстановится – спокойно, без труда.
…и слиться навсегда с дождем и ветром.

А впрочем – похую… Дави на газ, малыш!
Не отставай от похоронных чучел.
Ты будешь прав, ты будешь вечен – лишь
не думай, для чего ты столько мучил

себя и тех – плебеев. Мир, как мор,
навалится однажды на потомка.
Возьми топор, малыш! Возьми топор –
и разруби, и не ищи, где тонко.

Ты вырастешь – огромный великан
с причудами благого полубога.
Твоя печаль – спокойна и легка,
спокойна и легка твоя эпоха –

я так устроил прихотью своей.
Ты все узнаешь, все еще сумеешь.
Дави на газ, малыш! Давай скорей!
…иначе не успеешь, не успеешь.