Действующие лица:

Инна - девица лет 16, современного вида.
Иннокентий Георгиевич - отец Инны, бывший советский инженер, теперь доктор наук, работник "оборонки", мужчина сурового нрава, с благообразной бородой, в очках (Эдакий типичный физик-ядерщик). Интеллигент.
Мария - мать Инны, сотрудница того же НИИ, что и её муж, младший научный сотрудник.
Родители стараются придерживаться новых веяний в воспитании, либералы.

Действие первое.
Картина первая.

Вечер, квартира. Родители пришли с работы. Мать готовит ужин, отец читает газету на диване, параллельно смотрит хоккей. Инна одевается у себя.

Инна: Мама, папа, я пошла!
Иннокентий Георгиевич (читая "Советский спорт"): Куда?
Инна (бормочет под нос):Куда-куда... (добавляет громко) К Светке!
Иннокентий Георгиевич (под нос): Знаем мы вашу Светку... (Добавляет громко)Ну иди... Чтоб не поздно.
Мать: Может съешь чего?
Инна: Не, я у Светки...
Дверь хлопает.


Картина вторая:
Проходит пол-часа. Там же.

Мария:
Кеш, вынеси мусор.
(Иннокентий Георгиевич нехотя поднимается, движется на кухню, берёт мусорное ведро)
Иннокентий Георгиевич (открывая дверь): Вот торопыжка! Ключи не взяла, дверь не закрыла... (выносит мусор, закрывает дверь на ключ, идёт на кухню, ставит ведро, моет руки с мылом).
Мария: Спасибо.
Иннокентий Георгиевич: Скоро ужин-то? В животе уже лягушки концерт устраивают!
Мария: Минут пятнадцыть. (Чмокает мужа в щёку, тот уходит назад, к телевизору и газете).

Картина третья.
Детский садик. Беседка. Темнота, слышна гитара, мерцают огоньки сигарет. В беседке человек семь.

Инна: Ну чё, давай!
Первый голос в темноте (хрипло): Ща, погодь, стаканы достану.
(Слышится звон, звук открываемой бутылки, журчание. Беседку наполняет запах портвейна, гитара замолкает.)
Все молча пьют в темноте. Пауза секунд двадцать.
Второй голос в темноте:
"От границы ключ
Переломлен пополам,
А наш дедушка Ленин
Совсем уже усох"(поёт песню, нескорлько голосов негромко подпевают)
Звон, запах, пьют.
Первый голос в темноте: Инка! А ты чё, некурящая?
Инна: Чего ж нет, когда да! Дай дымозапускательную палочку!
(Чирканье зажигалки, свет на минуту освещает лицо Инны.)
Первый голос в темноте: Давай-ка нашу!
Второй голос в темноте: Без бокала нет вокала!
Первый голос в темноте: Так усё! Нетути больше! Мож, сгоняешь в бакалею?
Второй голос в темноте: Ну идём вместе..
Группа перелазит через забор и скрывается за углом дома.

Действие второе.
Картина четвёртая.
Квартира. Три часа спустя.

Мария: Где же Инна, я волноваться начинаю.
Иннокентий Георгиевич: Да ну ладно, взрослая вроде (сам смотрит на часы).
Мария: Куда она, к Свете пошла? Я всё-же позвоню им.
Иннокентий Георгиевич. Маш, не надо. Это обижает ребёнка. Она будет думать, что мы ей не доверяем. А у неё сейчас такой, понимаешь ли, возраст... что... ну в общем, поаккуратнее надо.. а то..
Мария: Да, да... Ну я под благовидным предлогом! Попрошу взять у Светланиной матери рецепт того торта, которым они нас угощали на майских!
Иннокентий Георгиевич: Ну как знаешь, хотя я против!
Мария молча вздыхает, акуратно двигаясь в коридор к телефону. Набирает номер.

Картина пятая.
Бакалейный отдел гастронома. Инна, Первый голос в темноте, Второй голос в темноье, ещё несколько человек молодёжи.

Первый голос в темноте: Портвейну?
Второй голос в темноте: Давай на более крепкие...
Первый голос в темноте: Так девки ж не будут...
Второй голос в темноте: Тогда пару портвейна и водки (наклоняется к Первому и что-то говорит ему на ухо. Оба перемигиваются и тихо ржут). Окружающие не замечают.
Берут спиртное.

Действие третье.
Картина шестая.
Квартира. Пол-второго ночи. Мать в истерике, отец молчит, но очень нервничает.

Мария: Ну как она могла! Мы же ей всегда всё позволяли. Почему она не сказала нам что не идёт к Свете?!
Иннокентий Георгиевич (резко): Ну значит не хотела!
Мария: Ну где же она!
Иннокентий Георгиевич: А, всё, надоело. Ложусь спать! Захочент есть - появится!
(Уходит в спальню, но не ложится, а сидит на краю кровати, сцепив руки и крутит большими пальцами).
Мария: Как ты, отец, можешь так наплевательски относиться к дочери! А вдруг наша девочка... (срывается на сдавленный плач).
Иннокентий Георгиевич (срываясь с кровати: Я так больше не могу. Две бабы в доме - одна эгоистичная девка, другая истеричка! Хватает куртку, не глядя одевает туфли, выходит в парадное, хлопнув дверью.
Выходя бросает жене: Пойду посмотрю на площадке.

Картина седьмая:
Лифтовая площадка, рядом дверь на лестницу.

Иннокентий Георгиевич нажимает кнопку вызова лифта, лифт не работает.
Иннокентий Георгиевич (в сердцах): Вот блядь!
Идёт на лестницу.

Картина восьмая.
Лестница. Темнота - хоть глаз выколи. Мерцает сигарета и слышится тяжёлое дыхание и невнятное почавкивание.

Первый голос в темноте (развязно, пьяновато): Да, давай давай!
Инна: М-м-м-м..
Первый голос в темноте: Нагнись сильнее!
Инна: М-м-м-м..
Второй голос в темноте (сквозь зубы, тихо): Ну давайте там скорее, я уж заебался ждать, у меня ща яйца лопнут нахуй!
Первый голос в темноте: О-о-о-э..
Инна:У--ах..
Хлопает дверь
Второй голос в темноте: Ахтунг, бля!
Первый голос в темноте: Шухер!
Сверху слышится покашливание. Инна, хоть и спьяну, узнаёт отца.
Инна: Бля!
(В этот момент от испуга у Инны случается мыышечный спазм)
Первый голос в темноте(сквозь зубы): Сука! Я вытащить не могу!
Инна: Бля! Больно!
Шаги неспеша приближаются.
Второй голос в темноте (Шёпотом): Вы давайте скорее, я внизу.
Первый голос в темноте: Куда бля, помоги!
Второй голос в темнте: Как?
Первый голос в темноте (отчаявшись): А, бля....

Картина девятая:

На лестничный пролёт спускается Иннокентий Георгиевич. Инна стоит наклонившись и опирается о лестничные перила. Сзади, как приклееный стоит Первый голос в темноте. Второй голос в темноте стои т с сигаретой прикрывая пару сбоку.
Иннокентий Георгиевич: пацаны, сигарету дайте..
Второй голос в темноте (моментально трезвеет и изменившимся, не своим голосом): пожалуйста. (протягивает ему пачку, из пачки падает сигарета. Иннокентий Георгиевич берёт другую. Второй голос в темноте подносит зажигалку к лицу Иннокентия Георгиевича, чиркает. Тот затягивает, ослеплённый вспышкой ничего не видит.
Иннокентий Георгиевич вдруг чувствует себя уставшим и садится на лестницу. Курит.
Все стоят молча.
Инна почти не дышит.
Иннокентий Георгиевич замечает в углу отблеск бутылки.
Иннокентий Георгиевич: Водка?
Второй голос в темноте: Она...
Иннокентий Георгиевич: Стакан есть?
Второй голос в темноте: Где то был.. (Лезет в карман, достаёт стакан, даёт.)
Иннокентий Георгиевич достаёт из кармана платок, обтирает стакан.
Второй голос в темноте наливает.
Иннокентий Георгиевич пьёт.

Картина десятая.
Там же час спустя. Двое в той же позе у перил (приступ вагинизма пршёл, они чуть расслабились, но двигаться боятся), сбоку третий, на ступеньках Иннокентий Георгиевич пьёт.

Иннокентий Георгиевич (чуть залихватски): Эх, и я в молодости.. А сейчас не то...
Второй голос в темноте (сочувствующе): Да уж..
Иннокентий Георгиевич: Эх, бабу бы...
(Инна не смотря на пикантность позы едва сдерживает смех).
Первый голос в темноте (злым шёпотом): Тихо ты.
Иннокентий Георгиевич хлопает очередной стакан из вновь открытой бутылки.
Второй голос в темноте: Вот это по-нашему!
Иннокентий Георгиевич: А то! (Очевидно отношения со Вторым голосом складываются наилучшие)
Иннокентий Георгиевич(Откидывается на локти назад, мечтательно): Вот помню, в нашем учереждениии в 1978 году привезли нам три бочки чистейшего спирта... (рассказывает историю)и стова мечтательно... Эх, бабу бы...
(Инну распирает от смеха, она всё-же пьяна.)
Первый голос в темноте: Да заткнись! (тыкает в бок пальцем, инна ржёт от щекотки).
Иннокентий Георгиевич (с воодушевлением): О! А вот и девушка!
А вы, стервецы, от меня скрывали! А ну-ка подайте её сюда! (Инна обмирает).
Второй голос ретируется вниз по лестнице бешенным галопом. Первый следует его примеру.

Картина одиннадцатая.

Иннокентий Георгиевич подходит сзади к Инне. Она стоит также наклонившись и опустив голову, спиной к отцу. Иннокентий Георгиевич изрядно пьян. Инна успела подтянуть штаны.

Иннокентий Георгиевич: Ты не смотри, что я в летах! Я ещё ого-го! (Бьёт себя кулаком в грудь).
Инна (тихо под нос): ну пиздец...
Иннокентий Георгиевич прижимается сзади к Инне. Он её не узнаёт. Он трогает её грудь, залазитт под свитерок, опускает руку ниже.
Инна холодеет от одной мысли о продолжении.
Иннокентий Георгиевич: У, да ты вся влажная... Давай, иди сюда... (Ласкает её тело, блаженно закрывает глаза)
Инна вздыхает.
Иннокентий Георгиевич расстёгивает штаны и смешно дрыгая задницей, стряхивает их со своих ягодиц.
Одним рывком стягивает брючки и трусики Инны. Вставляет. Начинает двигать.
Инна со страхом замечае, что это ей начинает нравиться.
Иннокентий Георгиевич (замедляя темп): О-e-а..
Инна: М-м-м-м..
Они входят в ритм.
На улице светает.
Инна закрыла глаза и сострастью насаживается.
Иннокентий Георгиевич блаженно мычит и яростно совершает фрикции.
На верхней площадке открывается дверь.
Оттуда медленно, опустив глаза вниз, спускается Мария.
Первый луч солнца, пройдя сквозь дверной проём, озаряет лица оца и дочери. Из их уст льётся оргазменный крик. Мать резко подымает голову. Занавес.


(Некоторое смешение... но после рабочего дня.. что выросло - то выросло).