Сейчас так трудно найти благодарного читателя, как будто они вымерли. Или их кто-то истребляет, как тараканов. Это очень грустно, поскольку зачем же тогда писать что-либо, если никто, прочитав твоё сочинение, не скажет: «Молодчина, писатель! Ловко он у тебя с ними справился! Так держать!» И ты, опьянённый мимолётной удачей, начинаешь снова что-то сочинять, придумывать новые сюжеты. И надеешься снова встретить своего благодарного читателя.
Как-то я сидел, заранее извиняюсь за подробности дела, в туалете и думал. Ну, вы знаете, что значит «думать в туалете». Но я не просто «думал», я думал. Над новым рассказом. Так, совмещал приятное с полезным. Хотя до сих пор не понимаю, что было приятным, а что полезным.
Значит, сижу я на толчке с тетрадкой в руках и думаю. Вдруг смотрю – на полу таракан. Я его тапком – бац! Мимо. Второй раз – хлоп! Ага, подлец, попался! Прибить я его не прибил, а на спину перевернул. Лежит он – лапами перебирает. А в глазах испуг. Ну, ещё бы! Испугаешься тут, когда на тебя смерть с тапком в руке смотрит. Замахнулся я на таракана и, хотел было уже его к тараканьим праотцам отправить, да передумал. «Вот так, дружок, - говорю, - раньше ты от меня бегал, а теперь вот лежишь тут и ничего сделать не можешь. Такая вот над тобой ирония судьбы приключилась».
И решил я таракану свой рассказ почитать. Открыл тетрадку, прокашлялся и начал. Читаю и на таракана посматриваю. Сначала он нервничал, усами шевелил, лапами брыкался. А я, знай себе, читаю, страницы переворачиваю. «Нет уж, - думаю, - попался, так будь добр слушать, что тебе говорят. А уж там более читают». И так я, представляете, увлёкся, что даже как-то забыл про моего слушателя. Потом спохватился, смотрю, – а он уже и не дёргается. Смирно лежит и на меня своими маленькими глазками-точками смотрит – слушает!
«Хорошо, - думаю я, - что у меня слушатель нашёлся». Читаю и радуюсь. Вот ведь как здорово получилось, пошёл, так сказать, «думать», а попал на литературный вечер. И публика понятливая попалась – лежит и вся во внимании. И до конца рассказа лежал тихо таракан, наслаждался великолепным произведением. А как закончил я читать, так снова лапками задёргал, аплодирует, значит. Обрадовался я, что таракану мой рассказ понравился.
К этому моменту из меня уже все «думы» выпали. Встал я с толчка, тетрадку захлопнул. «Спасибо, - говорю, - дружище-таракан, что похвалил рассказ. Я теперь их ещё больше напишу». Наступил на таракана и пошёл мыть руки.
С тех пор я часто вспоминаю моего самого благодарного слушателя. И, написав очередной рассказ, читаю его вслух, воображая, что так же лежит передо мной на полу таракан. Смотрит на меня маленькими глазками-точками и, внимательно слушает, запоминая каждое слово.
Это и есть мой самый благодарный слушатель.