Михаэль Крету, вне всякого сомнения, талантливый музыкант. Вот только женился он зря. На Сандре, этой певичке из Arabesque, многие ее знают. В результате он начал продюсировать свою новоиспеченную жену, затем появилась Enigma с ней же в главной роли, а создатель, как это водится, остался в тени. Ну да Бог с ним, он наверняка по этому поводу не переживает.

Так вот – году этак в 1978, когда Крету был еще юнцом со звонким голосом, он выпустил альбом Moon, Light & Flowers, который начинался с незамысловатой, но красивой песни «57»:

Fifty seven – is a year I was born
Nothing special in the eyes of the Lord:
Good year, bad year…

Таким образом музыкант рассказал всем своим поклонникам, сколько ему лет и немножко по этому поводу пококетничал.

Я лежал дома, встречая двадцать седьмой свой день рождения, напрочь разбитый похмельем. Слушал Крету и думал: а есть ли что-нибудь special в дате моего рождения? 27 марта, 1969 год: есть ли там что-либо причудливое, на что намекает магия этих чисел?

В моей раскуроченной алкоголем голове как змеи, извивались шестерки и девятки, пока не сложились сами собой в знаменитую сексуальную позицию, когда юная красавица Сиксти припала устами к промежности своего возлюбленного Найна, предоставив ему сделать то же самое с собой, со всеми удобствами, не производя никаких лишних движений. На улице стоял конец марта, когда звенящие ручьи напоминают о необходимости продолжать жить несмотря ни на что, и части тела влюбленной пары сплелись в единый клубок – 69, sixty-nine…

Несмотря ни на что, я решил жить. Поддерживая в относительном равновесии раскалывающуюся голову, добрел до ларька и купил бутылку водки и полуторалитровый баллон «Фанты». Нет лучшего коктейля с бодуна! 60 процентов шипучей сладкой гадости с запахом апельсина смешивается в стакане с 40 процентами водки – и до краев. Уже после первого стакана взгляд приобретает осмысленность, речь – твердость, а руки способны донести второй стакан до рта, не расплескав по пути ни капли.

Захотелось жить. На работу, конечно же, в таком состоянии идти было бессмысленно, и я решил подняться на 5 этаж, где жила соседка Лена, и пригласить ее присоединиться к моему празднику жизни. Лена была не против: у нее с работой были столь же свободны отношения, и через час я уже одухотворенно пыхтел, вознося хвалу Создателю за его изобретательность. Он устроил мужчину таким образом, что при помещении в мужской организм последнего определенной доли алкоголя фаллос имеет свойство долго находиться в состоянии процесса, оттягивая приближение нежелательного результата.

Лена отряхнулась, и, не заходя даже в ванну, отправилась домой. Я был шокирован таким наплевательством на правила гигиены, и больше не предпринимал попыток оказать ей знаки внимания – ни в этот день, ни после.

Впрочем, не о Лене речь. Вернее, не об этой Лене. Потому что после ухода соседки я, уже изрядно оздоровившись, решил, что в свой день рождения я достоин того, чтобы провести его так, как считаю нужным. Моя квартира была расположена на 1 этаже, ее окна выходили на дорогу, вдоль которой стояли столбы, сплошняком усеянные листками формата А4 с телефонами проституток. Выходить из дома второй раз за день мне было лень. Я прищурил глаз и позвонил по тому, который был набран самым крупным шрифтом.

Через полтора часа в дверь позвонили. Я открыл. На пороге стояла миловидная девчонка, не худая и не толстая, не красавица, но вполне симпатичная. В те далекие времена еще случалось это чудо: не входили, озираясь, мрачноватые сутенеры с целью осмотреть квартиру на предмет опасностей для их девочек, не выстраивали шеренгу шлюх. Не знаю как вас, но меня всегда смущает этот процесс: то ли я подсознательно боюсь кого-то из них обидеть своим предпочтением, то ли забрал бы всех сразу, да денег не хватает… Не знаю. Скоре всего, подсознательно мне не дает покоя картина строевого смотра в той образцово-показательной воинской части, где мне довелось послужить.

В общем, она была одна и потому диалог наш не был замусорен глупыми, но ставшими сегодня уже обязательными формальностями.

- Привет, я Лена.

- Заходи, Лена.

Она зашла, получила свои деньги, мы опрокинули по стаканчику за знакомство, и отправились в комнату. Сняла юбку, кофту, блузку, заскочила в ванную, и вернулась уже только в полотенце, едва держащемся на бедрах. Я потянул за него. Полотенце упало.

- Что это за шрам? – спросил я у Лены.

- Кесарево, - ничуть не смутившись, сказала она. – Что-то не так?

- Да, в общем, не это главное… - попытался я быть вежливым.

- Ты прав, - коротко согласилась она и нырнула ко мне в постель.

Спустя всего несколько минут я понял, что главное действительно не в этом. Ленка однозначно любила свою работу. Не спеша ползая язычком по всему моему телу, она не забывала тереться о меня своей промежностью, время от времени запуская туда и собственную руку. В общем, мне не пришлось делать ровным счетом ничего, и вскоре она уже медленно, но ритмично покачивалась на мне, приоткрыв рот, прищурив глаза и откровенно наслаждаясь процессом.

Ее движения учащались, и вот она, протяжно вскрикнув, упала мне на грудь. Я еще не понимал, что здесь было необычного, вроде бы все было как со многими, но где-то в глубине души ощущал: такого секса у меня еще не было и больше не будет. Я решил закрепить материал.

- А давай… - я протянул руку и прикоснулся пальцем к ее попке. Почему-то я был уверен, что она будет не против.

- Давай, - легко согласилась она, и тут настала моя очередь извиваться и корчиться в оргазме.

Затем мы вместе лежали в ванной, болтая ни о чем... Оплаченное время давно кончилось, но Лена никуда не спешила. Сходив куда-то позвонить, она вернулась, и все повторилось снова. А затем еще раз. И еще.

Настал вечер. Мы давно допили мою водку, деньги у меня кончились, и Ленка побежала в магазин на свои – те самые, которые она получила за свою работу. Она оказалась умницей и принесла сразу две. Короче, она осталась у меня на всю ночь, и рассказала, что живет одна с ребенком, на такие вызовы ездит крайне редко – и то не потому, что надо каких-то денег, а просто когда охота потрахаться: ребенок забирает все ее время, и заводить какие-то постоянные знакомства она не считает нужным. Может, просто не остыла еще от бурного развода… Уже на месте, приехав и познакомившись с мужиком, решает, провести положенный час или же позволить себе расслабиться.

Этот разговор, между прочим, изрядно поднял меня в моих собственных глазах. Но это так, к слову. Просто таких проституток сегодня уже не бывает…

Может быть, она врала. Но я чувствовал: все это правда. И действительно, больше я никогда ее не видел, хотя телефон, по которому звонил, запомнил сразу и навсегда и не раз затем им пользовался. Конечно, ночью я уже был пьяный в хлам, и, скорее всего она ушла, просто захлопнув за собой дверь. Последнее воспоминание, которое у меня осталось о Ленке – это ее горячий язык на моем члене и ее влажная вагина, трущаяся о мой рот: поза, доставшаяся нам в наследство от романтической истории любви красавицы Сиксти и молодого Найна…

За день у меня были две Лены, и в общей сложности я поднимал своего красного бойца в атаку семь раз. Заснув в позе 69, я вновь проснулся один-одинешенек, раздавленный похмельем от выпитых трех бутылок водки, в своей квартире на первом этаже девятиэтажного дома. Так я провел свой двадцать седьмой день рождения - 27. 03. 1996 года…