Цирк. Красные потные детишки жрут чипсы и запивают колой. Периодически раздаются взрывы смеха, и мерзкие слюнявенькие чипсинки летят из рта на манеж. Родители обдулись дешевого, просроченного пива в буфете, и теперь каждые пять минут бегают в писсуар. На манеже обдолбленные клоуны кривляются и ведут себя крайне пошло. Насрав на сцене кучу, они удаляются за кулисы курить траву дальше.
В последнем ряду сидят Артём и Колян. Разогнав зрителей вокруг себя, они поставили водку на пустые стулья, разложили газетку с закуской, и теперь культурно выпивают, наблюдая за выступлениями.
- Слышь, Артём. - говорит Колян, когда третья бутылка водки подошла к концу. - Ща будет антракт, и блядь чует моё сердце, что наши верные ноги поведут нас в буфет опять покупать этот денатурат, на который какой-то недоумок наклеил ярлык водки.
- О да, мой друг. - глубокомысленно замечает Артём, тщательно пережёвывая огурчик. - Глубина твоих мыслей и провидческий дар поражают меня до самой пропитой печени, ебать мой хуй.
На сцену выходит помятый конферансье с ватой в мохнатом ушке. Все надеются, что он обьявит антракт, но старый алкаголик, ковыряясь в длинном носу, заявляет:
- Дамы и Господа. Сейчас, блядь, вы увидите номер, который ваш ебанный мозжечок не сможет понять. Знаменитый фокусник Дзю-дзю из Шанхая продемонстирует свои ебанные умения. Этот номер смертельно опасен, ибо, как говорит Дзю-дзю, это вовсе не фокус, а чёрная магия. Конечно, Дамы и Господа, он крайне пиздит, этот узкоглазик, но посмотреть можно.
Развлекайтесь, а я пошёл дальше бухать.
Покачиваясь, он с достоинством скрывается за грязной занавеской. Меркнет свет, звучит неровная барабанная дробь, прерываемая матерными указаниями дирижера.
Детишки хлопают в чумазенькие ладошки. Родители держатся за причинные места, надеясь, что этот номер будет не дольше двадцати секунд - а потом можно будет организованно поссать, а после опять за пивом.
Колян в полумраке чешет репу.
- Слышь, толстячок. - обращается он к Артёму. - Я не понял. Чё за хуйня. Где, спрашивается, обещанный антракт, море водки, голых девочек и карт?
- Щас узкоглазый Дзинь-Дзинь покажет нам своё великое умение шарлатанства, и мы попиздруем... - радостно говорит Артём, большой любитель фокусов.
На сцену выходит Дзю-Дзю в черном плаще, в цилиндре такого же света. На босу ногу одеты старые кроссовки, на шее болтается бабочка.
- Люди. - обращается он к публике на ломанном русском. - Я есть великий маг. Мистицизм, бля. Мне нужны два добровольца, дабы продемонстрировать свою великую силу.
Детишки в ужасе вжимаются в кресла, родители через силы улыбаются. Слышно, как трещат их мочевые пузыря.
Артём встаёт, и шатаясь, начинает спускаться вниз, увлекая за собой Коляна. Через секунду они уже стоят на манеже. Прожектора светят им в мужественное пьяное лицо, а старый желтый кореец улыбаится перед ними во все три желтых зуба.
Раздаются робкие аплодисментые, и сразу затихает.
- Ну, старый. - грубо оттягивает Колян Дзю-Дзю бабочку. - Давай уж быстрей свой онанизм демонстрируй, и мы попиздруем...
Китаец загадочно ухмыляется.
- Сэры, Дамы и их маленькие отпрыски. Сие вьюноши не есть подставные морды. Я их не знаю, они меня не знают.
А теперь начинаем волшебные чудеса.
Артём с глупой улыбкой наблюдает, как Дзю-Дзю накрывает его с Колей рванным пледом. Два взмаха палочкой, и Артём понимает, что он несётся через временной континиум куда-то в неизвестность. Рядом летит Колян, от ужаса у него
выпученны глаза.
Они стоят у посёлка. Старые глиняные хижины качаются от ветра.
- Где мы? - озирается Артёмик.
- Я убью этого Дум-Дума. - в ужасе кричит Коля. - Наверняка здесь нет водки.
Вдалеке работают чумазые людишки. Их расстроеный и замученный вид действует гнетуще. Рядом скачет фигурка на ишаке. Отделившись от толпы, ишак несёт фигурку к двум друганам. Фигурка превращается в Дзю-Дзю. В руке его ужасный хлыст. Оскаленная желтая морда выглядит устрашающе.
- Гондон. - вызывающе говорит Колян. - Ты куда нас дел?
- Не сметь. - гневно кричит Дзю-Дзю. - Не сметь оскорблять меня. Я есть великий и ужасный Дзю-Дзю Ибн Мойшович. Я собирать таких тупизденей, как вы, в цирке, и превращать их в моих рабов. Вы будете добывать для меня золото.
- Но Дин-Дин. - говорит Артём. - Мы не хотим работать. Тем более на тебя. Нас и так неплохо кормят. Верни нас обратно.
- Не пездить. - строго отвечает Дзю-Дзю. - А то по головке хлыстом - больно будет. Марш работать.
Колян пожимает плечами. Артём задумчиво чешет задницу. Два друга не любят, когда ими понукают. Особенно старенькие китайцы. Ишак грустно смотрит на них. Колян подмигивает ему, и в прыжке ударом сбивает Дзю-Дзю на землю.
Дзю-Дзю со стоном валится на землю.
- Как куль с дерьмом. - радостно хихикает Артём. Подбегает и начинает пинать Дзю-Дзю, задевая жизненно важные места. Ишак победно ревёт. Коля хватает хлыст, и нещадно лупит им по голове рабовладельца. Ошмётки крови разлетаются по земле.
Когда Дзю-Дзю перестал шевелиться и стонать, Артём устало вытер пот со лба. Коля сломал хлыст, и выкинул его в кусты.
- А как же мы вернёмся обратно без помощи Дун-Дуна? - ошарашенно восклицает собразительный Артём.
- Друзья мои. - откашлявшись, обращается к ним грустный ишак. - Вы победили ужасного колдуна. Когда-то это мой золотой рудник, но грязный Дзю-Дзю отобрал его у меня. А меня заколдовал в парнокопытное. Теперь он мёрт, и я могу принять свою прежнюю форму.
Ишак на глазах преображается. Через минуту перед ними стоит молодой человек безобразной наружности.
Плешивый, косоглазый, без зубов - но зато довольный.
- А теперь, мои спасители, я готов отправить вас домой.
Артём и Коля опять летят во временном континиуме, но теперь уже в другом направлении.
Бывший ишак задумчиво смотрит на сломанный Коляном хлыст. Плюнув, он пошёл к толпе, крича:
- Солнышко ещё высоко! Работайте, твари - теперь вы мои рабы.

- Ебать мой хуй. - говорит Колян, стоя у цирка. - В пизду такие перегрузки. Мой организм совершенно подавлен,
и ему необходимо пару бутылочек чего-нибудь горячительного.
- Ты прав. - отвечает Артём. - Не устаю удивляться твоей сообразительности.

А в цирке шли новые представления. Теперь номер с Дзю-Дзю заменил Чудесный Ишак, который сам сажал на себя людей и катал их на своей чудной спинке. Многих людей потом никто не видел.

САДКО.