- Зря ты со мной пошел, - начал Телик. - Хочешь знать, куда ты попал? Изволь. Ты попал к упырям.
Я вдавился в сидение. Мы разговаривали в обжитом вагоне, припаркованном в одном из ближайших тоннелей.
- Не бойся. Не только меня, никто тебя не тронет. Есть правило: если живой человек пришел сам, без принуждения, хотя бы и заманённый хитростью, он делает выбор. Витраж должен был спеть тебе песенку. Он, надо отметить, романтик, и песенки его личное изобретение. Вообще-то, он должен был объяснить тебе, что умереть - это значит, что тебя рассосут, то есть, высосут всю твою кровь. А стать одним из нас - значит, после этого тебе дадут попить нашей, вампирской крови. Такая смерть, скажу тебе, даже приятна, а вот жизнь наша не для каждого.
Мои знания о вампирах укладывались в рамки романов прошлого века, читанных в раннем детстве, и модных голливудских блокбастеров. Настоящие вампиры в подземельях родного города в моей картине мира не присутствовали. Я не знал, с кем разговариваю, насколько Телик остался человеком в смысле чувств и поступков.
- Я помог бы тебе уйти, - продолжал он. - но тогда упы выгонят меня со станции. Извини, один я не проживу.
- Ты можешь жить у меня, - предложил я, понимая, что говорю ерунду и слова своего скорее всего не сдержу.
- Смеёшься?
- Почему?
- Упы наверху не живут. Мы другие.
Свистопляску, начавшуюся у меня в голове, трудно описать. Возможность стать вампиром волчком вертелась у меня в голове, подставляя то одну, то другую сторону. Поэтические бредни, вроде отравленной крови под атласной кожей перемежались дикими картинами Лез Эдвардса с обглоданными человеческими конечностями. Потом я чуть с ума не сошел от мысли, что могу упустить такой шанс, прозевать вечную молодость, массу новых ощущений… Уж я не стал бы сидеть на станции. И постепенно заметил своё потенциальное будущее в качестве вампира со своей прежней человеческой жизнью. А на самом деле всё обстояло несколько иначе, прошлой жизни мне никто не предлагал. Именно эта мысль отрезвила меня. Если бы бытиё вампира действительно было столь заманчиво, то кто бы стал ставить мне такие условия?
- Не торопись с выводами, - сказал Телик. - Достоверно одно, мы все умрем. Каждый в своё время, сам понимаешь. Желательно, чтобы оно наступило как можно позже, поэтому смерть выбирать в любом случае не стоит. Если только твои морально-этические принципы позволяют, сохраняй свою жизнь. Когда вернётся Витраж, скажешь ему, что ты согласен вступить в нашу ложу. Перетерпишь одну не совсем приятную процедуру и начнёшь, скажем так, новую жизнь. Всё лучше, чем гнить в канализации.
Конечно, он был прав, но почему-то упущенная возможность всегда кажется особенно заманчивой. Неужели, я даже не попробую бежать отсюда? Как шар по наклонному желобу мои рассуждения опять скатились к бандитам, которые, в отличие от благородных вампиров не предлагали мне в качестве альтернативы вступить в свои ряды.
- Есть хочешь, Слепой? - спросил Телик.
- Не то слово, - сказал я.
Он вытащил хорошей еды: рыбы, фруктов, шоколад.
- Сейчас хорошо стало, - сказал он. - Много ночных магазинов, на станциях киоски. А старые упы рассказываю, что в раньшие времена, да еще летом, совсем негде было еду взять. Воровали у пассажиров…
Я навалился было на угощение и вдруг сообразил.
- Не знал, что вампирам нужно есть.
- Вообще-то, ты прав, ненужно, но очень трудно отвыкать. Видел Космо? Он пожуёт-пожуёт, да и выплюнет. Он по вкусу скучает, а у меня желудок болит, когда пустой.
- А дефекация и всё такое?
- Поешь, будет тебе и дефекация, куда ж деваться. И ногти будут расти, и волосы. А нет - водички попьёшь, кишечник промоешь и законсервируешься.
"Интересно, - подумал я. - Очень удобно".
- Ты спрашивай, - предложил Телик. - Не стесняйся.
Ну что я мог спросить? Настоящие ли они вампиры, пьют ли они кровь, кто их жертвы, ну хотя бы это.
- Да многие пьют, -ответил Телик. - Но я не могу, я колюсь. У меня даже зубов пока нет, и крови здоровой чтоб напиться так просто не найдёшь.
- А, кстати, про зубы, - уточнил я. - Что значит "пока нет"?
- Все существа приспосабливаются к своей среде, - обстоятельно начал Телик. - Как живёшь - так и выглядишь. Постепенно природа возьмёт своё, организм перестроится. Видел старых упырей? Всё как в книжках. Под глазами круги, кожа бледная, зубы торчат… Но кровушки тёплой хлебнут и расцветают глаз не оторвёшь. А пока молодой - разницы особой нет, я и колюсь нечасто. К тому ж, кого можно рассосать? Бомжа или проститутку. Ну какая у них кровь? Отрава. Крысы и кошки - тоже суррогат. Сейчас первосортную кровь можно раздобыть только в давке… Хотя не советую тебе столоваться на дискотеках, слишком много наркоманов.
Постепенно я втягивался в практические подробности и примерял их на себя. Важным вопросом я считал опасности, подстерегающие вампиров.
- Это ты теребишь любимую мозоль… Солнце, чеснок, кровь несвежая. Остальное не так серьёзно. Знаешь, что хуже всего? Сумасшествие. Мне та худо жилось всё это время, потому что я не нахожу себе места. Я даже несколько раз пытался вернуться домой, но нормально жить я уже не мог. Объяснить домашним, что со мной происходит, значило сразу попасть в дурку и погибнуть. Тут полно сдвинутых. Рано или поздно сдвигаются практически все. Например, Космо, как ты уже знаешь, ищет космические стартовые комплексы. Его потому и прозвали Космодром. Есть и совсем больные, те колют людей в метро своей кровью.
- И что?
- Человек походит по солнышку, поболеет, да и помрет. Но, видишь ли, сдвиги крыши дело сугубо индивидуальное, это как рассуждать о любви. Можно только когда любишь и только о своей. Откуда я знаю, может, тебе понравится и ты будешь счастливым, здоровым упырём.
Телик радостно засмеялся, а мне стало еще больше не по себе. Что-то он делал со мной своими словами.
- Извини, - сказал я. - Но в данный момент я не могу оценить твой тонкий юмор. Мне страшно.
- Расслабься, - весело ответил Телик. - Да так и должно быть. Должно быть страшно, ты же не псих, а?
Он заливался, а я не разделял его веселье. Бесконечно долгая жизнь в тени, в непонятном обществе без цели представилась мне сущим адом.
- Да, подтвердил мой наставник. Читать, писать, рисовать… Всё успеешь. Здорово, правда?
- Так же нельзя, вечно.
- Вечно вообще нельзя, поэтому плевать.
Я не понял последних слов Телика, но оттого что он вдруг помрачнел, на душе у меня совсем поплохело.
- На самом деле, - сказал он. - Все здесь живут воспоминаниями. На станции говорят, что не те теперь упыри пошли, не те…
Я не успел спросить, какие воспоминания имелись в виду. Былая вампирская слава вообще или частная довампирская жизнь каждого, как под окнами послышался скрип деревянных и в вагон вошёл давешний профессор.

(продолжение следует)