Антон внезапно очнулся. Память отсутствовала. Вместо прошлого была какое-то черное облако. Хотелось ссать. Он растегнул джинсы и долго рылся, разыскивая хуй. Качало из стороны в сторону, и он повалился в снег.
- Смотрика как ебальничек раскровавили! - Заметила пожилая бомжиха, склонясь над ним. - жопа твоя сраная. Заебись тебе жилося, да?!

Он силился подняться из сугроба, но ничего не получалось, - только ворочался там. Мешали свалившиеся до колен джинсы. Антон силился их подтянуть вверх и застегнуть, но в них набился снег, было отвратительно холодно. Ботинки отсутствовали. Он чувствовал себя чудовищно пьяным и беспомощным, но способным мыслить.

- Ну, дай сюда, - бормотала бомжиха и тянула на себя куртку, пытаясь вытряхнуть его из нее. Рядом были рельсы, какие-то вагоны. Подошел еще мужик, помоложе. Посмотрел внимательно. Сказал бомжихе отойти. Потом примерился и со всей силы въебал Антону ногой по зубам. Странно, но сознание еще на чем-то держалось. Он понял, что передних зубов у него уже нет. Второй удар был под ребра и ошвырнул его из сугроба на протоптанную в снегу дорожку. Он ясно сознавал, что еще один удар и пиздец. Что-то железное попало ему под руку. Мужик навалился на него, сипло дыша и схватил за горло. Антон сжал железку и всадил мужику под щетинистый подбородок. Железка вошла сразу очень легко и глубоко. Хлынула кровь и мужик повалился на Антона, дергая ногами. Он спихнул его, вытащил у него из горла орудие и двинулся на бомжиху, которая оступилась и упала в снег. Спущенные джинсы мешали идти, и он упал сверху на ее, обдало зловоннием. Чувствуя ее под собой, он наносил удар за ударом туда, где должна была быть голова, пока орудие не застряло в костях черепа, и он уже не мог его вытащить. Бомжиха была мертва. Во рту скрипели осколки зубов, он выплюнул их на снег. Ног он не чувствовал. Срочно нужна была какая-то обувь. И он принялся стаскивать кирзачи с мужика. В нос ударил запах сгнивших носков. Антон наконец удалось отряхнуть снег и застегнуть джинсы, он сел на спину мужика и начал натягивать сапоги. Потом он встал на колени и стал тереть снегом лицо и куртку - все было в крови, и снег казался черным в свете фонаря. Боли не было. Он вообще почти ничего не чувствовал. Только понимал, что надо где-то достать денег, чтобы убраться отсюда. Возникла мысль обыскать мужика и бомжиху. Он рылся во влажном смрадном тряпье и, как ни странно, в результате нашел деньги и немало. Было порядка 500-т рублей. Где берут твари?
- Поймать тачку. Не попасть к ментам. - два императива.
И он побрел между вагонов, проваливаясь в скрытые снегом ямы. Падал, вставал, шел вдоль каких-то бесконечных заборов, и когда уже совершенно потерял ориентацию, услышал шум проезжающей машины. Через дырку в заборе он вышел на пустынную улицу. Прислонился к столбу и поднял руку. Вскоре остановилось какое-то ведро. Водила запросил 300 рублей. В машине было тепло, но Антона бил озноб, - вся одежда была мокрая. Вспомнил: А ключи? Если нет ключей, куда я еду? К удивлению ключи лежали во внутреннем кармане, паспорта и бумажника, естественно, не было. Не судьба замерзнуть. Минута, пока спускался лифт казалось бесконечной. Он открыл дверь и в прихожей стащил мокрую одежду. В холодильнике была водка. Он налил целый стакан. Водка обожгла разбитые в лохмотья губы. Горячая ванна. Если ноги отморожены, то нельзя. А похуй. Теперь все похуй.