Не знаю, почему это вдруг весной на меня навалилась осень. Наверное, годы. А вместе с ними и усталость смотреть на это межсезонье. Зима и лето – понятные времена. Мерзнешь, потеешь и в итоге входишь в привычное состояние. А эти переходы…

Переход №1

Она была очень красива. Мы валялись в камышах финского залива и ели арбуз. Она была в леопардовом купальнике под серым плащом. Она сбрасывала плащ и показывала покрытую золотом спину. Нам по 16 лет. Что мы могли тогда знать? Мы и сейчас ничего не знаем, я ей звонил. Но мы уже чувствовали. Мы уже были вместе и нам было все равно.
Все равно мы больше никогда не увидимся.

Переход №2

-Э, аллё бля! Хули раззявился?
Это я стою в наушниках на Преображенской площади, никого не вижу и плачу. Прошло шесть лет с леопардовых времен. Впереди Яуза и неизвестность. Это теперь я знаю, что поступил, кончил, стал, получил. А тогда - только золотой леопард. Я ныряю в метро, а в ушах «Выхода нет».

Позднее мы со старшим братом ехали в Питер с ночевкой по дороге в глобике Volvo. Проснулись, умылись и он говорит:
- Ну что, ключ поверни и полетели!
Я завожу, включаю радио, а там «Сплин». Бывают совпадения.

Переход №3

На Преображенке я гулял после барышни и позднее собирался в «Свалку» на Профсоюзной послушать концерт группы «Сплин». Вход халявный, почему бы не зайти.
Какой такой Сплин-блин-млин?

Блять, тут все гепарды с леопардами съебались в прерии.

Александр Васильев, на мой взгляд, третий мощный стихослов после Высоцкого и Кинчева. И голос, конечно.
«Так тихо, что я слышу, как идет на глубине вагон метро». Это не Сашины слова, но спел он эти слова лучше всех пытающихся. Послушайте.
Целым был и был разбитым,
Был живым и был убитым


А леопардовой барышне я недавно звонил. У неё давно пластмассовая жизнь и ей нравится.
В общем, будьте здравы, не жалуйтесь и не злитесь! Ура!