На карте красная стрелка показывает место, где мы оказались - квадрат 2468 улитка 2.



Путь на северо-восток перегорожен ледником Вахленберга, непроходимым. Ледник Зимник (на карте не подписан) ведёт на запад. Можно попробовать спуститься по нему, затем двинуться на север по моренам (если они там есть...), прижимаясь к скалам горы Клампен. Так мы окажемся на слиянии ледников Девика и Восточного Осборна. Что там есть и проходим ли один из этих ледников - неизвестно, конечно же. Похоже, что к месту слияния Девика и Осборна ведёт также лежащий за перевалом ледник Клампен. Перевал довольно хорошо виден от палатки на северо-западе.



Лавинная обстановка смотрится приемлемой, так что решаем не терять высоту по Зимнику, а подняться на этот перевал и как минимум посмотреть на Осборн и Девик сверху.

Сворачиваемся.



Вот он, перевал. Несложный подъём, лавинной опасности действительно почти нет, причём в обе стороны.



Вид с перевального плато на запад.



А вот как смотрится Восточный Осборн с перевала в телевик.



Обнадёживающе смотрится. Если в этом течении ледник разорван не по всей ширине, а только в западной части, то у нас есть шанс прорваться по нему туда, где будет хоть какое-то пространство для манёвра. То есть на север.

Скатываемся по Клампену, пересекаем Девика, выходим на Восточный Осборн.
Тут видимость стала ухудшаться и поднялся ветер. Всё сильнее и сильнее.



У нас, как я поминал в первой части, есть запасная лыжа, "Манька". В отличие от туристских лыж, на которых мы идём, Маня - горно-туристская, по западному - AT, alpine touring. Она очень мягкая, по сравнению с туристскими как резиновая. Палатка, квадратная в плане, как правило ставится на наши пять лыж - четыре растяжки и одна в качестве центрального кола. В сильный ветер с первого раза идеально растянуть палатку не получается - приходится обходить вокруг палатки второй раз, втыкая лыжи заново в более правильные положения.
Я это подробно рассказываю, чтобы было яснее, что произошло.

Ветер порывистый, в среднем 48 км в час. Достаточно сильный, чтобы растягивать палатку в две (а то и в три) итерации, но всё же не такой, чтобы сначала строить стену из снежных кирпичей, а потом уже ставить палатку под её прикрытием.
Сибирячка закрепила наветренную оттяжку палатки на Маньку (ошибка раз), а я подветренную заякорил ледорубом - всё равно же её перетягивать, успеем лыжи снять - ошибка два.
Обычно, растянув палатку по диагонали, мы забрасываем в неё санки и рюкзаки, после чего растягиваем два оставшихся угла, ставим центральный кол и переходим ко второй итерации.
Сибирячка забросила внутрь мои и свои санки и свой рюкзак...

Тут налетел особо злобный порыв ветра, Маньку согнуло в дугу, не сломало и не вырвало из снега, но согнуло настолько, что оттяжка с неё слетела, через носок. Превратившись в парус, палатка захлестнула и сбила с ног Сибирячку, и кокон со всем этим - подругой, двумя санками и рюкзаком - ветер быстро поволок вниз по леднику.
Я успел наступить лыжей на ледоруб и вдавить его в снег по самую головку. Затем снял лыжу, заякорил на неё звенящую от натяжения оттяжку, единственную, удерживающую на ветру тюк с подругой и вещами. Извлечённая из ткани Сибирячка выглядела немало офигевшей.
Дальше мы всё сделали как надо: Сибирячка надела рюкзак и его не унесло, мы снова пристегнули к себе санки (потому их тоже не унесло), и поставили палатку как положено по технологии.

- Наша жизнь могла бы заиграть необыкновенно яркими красками, - заметила Сибирячка за вечерним чаем, - Повезло, однако.
- Нам простились два промаха подряд, - согласился я, - Но это нам очередной урок. Третью ошибку Тундра может не спустить.

Перед тем, как закрыть на ночь вентиляционный рукав, я высунул в него руку с анемометром. 75 км/ч средняя скорость ветра. В порывах наверняка под сотню.

Фрагмент наших утренних сборов есть в видюшке.
Как только мы вылезли из палатки ветер выключился. Взял и внезапно прекратился.

Вон оттуда мы пришли.



В заливе таки открытая вода, и, как отсюда видится, по моренам там пути тоже нет. По-любому, перевал, что мы прошли, был правильным. Повезло найти проход простой и логичный.

Везёт тому, кто сам везёт - забавно, что первый раз я услышал эту сентенцию от Валентины Дмитриевны Шацкой. Тогда я, преисполненный самоуверенности первокурсник, только выполнивший норматив второго разряда, позволил себе прилюдный спор с легендарной полярной лыжницей. Про конструкции спальных мешков. И это на полях её доклада о походах в полярную ночь - о походах, которые она делала первой в отечественном туризме. Наглец. Смех и грех.
Пожалуй, надо будет написать представление в топонимическую комиссию, предложить назвать этот перевал именем Вали. Shatskayapasset - красиво же. Перевал явно в её стиле: сокращающий путь, предсказуемый, безопасный.

На гребни окрестных гор пурга понавешала карнизы. Явно сходили лавины, и ещё сойдут, обязательно.



А это гряда, разделяющая Осборны Западный и Восточный. По такому снегу тоже лучше не соваться.



Вышли на водораздел (или ледораздел?), словом, на ледовое плато, с которого текут ледники в три стороны. Вот этот ползёт на северо-запад, где-то там, на краю острова, находится знаменитая полярная станция Ню-Алесунд.



Вот тут и случилась самая крупная наша неприятность.
Если вы заметили по фоткам, у нас к рюкзакам сбоку пристёгнуты мешки. В тех мешках мы держим шмотки, которые при сборах упаковываем последними, когда санки и сами рюкзаки уже уложены и наглухо застёгнуты.
Я скинул рюкзак, сел на него, и, как я думаю, одна из пристёжек бокового мешка расстегнулась. Мы и глазом не успели моргнуть, как ветер вырвал мешок из-под второго ремня... Короче, только мы тот мешок и видели.
Итак, мы лишились: пуховых валенок (то есть у нас из обуви остались только лыжные ботинки), непромокаемых бахил (то есть любая вода поверх льда для нас становится суровым препятствием), и, самое печальное, двух ковриков, что мы стелили на снег под спальники.

Следующая же ночёвка показала нам масштаб явления.
Все теплоизолирующие конструкции, что мы соорудили взамен улетевших ковриков, оказались никчёмными. Ночь мы пережили, (кое-как, но без драм) зато все шмотки, что мы подкладывали под себя, к утру оказались промокшими и смёрзшимися.

Над палаткой на скале устраивали гнёзда несколько семей крачек, обсуждали квартирный вопрос громко и сварливо. До этого мы видели только одну птицу (вероятно, полярную сову), бесшумно пролетевшую в стороне от палатки.



Начало дня было солнечным и безветренным, и мы начали с сушки промокше-промёрзшего барахла. Это отняло у нас почти четыре часа, так что пока оно сушится на заполярном солнышке, можно развлечься очередной байкой о северных богах.

Случилось это в ранние времена, когда боги только обустраивали свой Асгард.
Тор, как это за ним водилось, ушел бить троллей. Без Тора в Асгарде было спокойнее, но и защищать город в случае чего было почти некому.
Ситуация не сильно нравилась Одину, и он сказал: - Нам нужно построить стену. Такую высокую, чтобы через неё не могли перелезть великаны, и такую толстую, чтобы её не проломили тролли.
Локи тут же возразил, что стена, конечно, это классно, но строить её офигеешь, и мы тут все от старости умрём, пока такую махину построим.
Один хоть и согласился, но стену продолжал хотеть.

Прямо на следующий день приходит в Асгард здоровенный мужик, одетый под кузнеца, а при нём не менее здоровенный серый жеребец.
И говороит мужик, что до него дошел слух, что требуется строитель стены. И вот он, мужик, готов такую стену построить, в соответствии со всеми требуемыми ТТХ. И построит её всего за три сезона (сезонов в тех местах в году было два - зима и лето, на невнятные весну и осень боги внимания не обращали). Вот завтра первый день зимы, через 18 месяцев будет стена.
- А взамен что хочешь? - поитересовался Один.
- Да три мелочи, - говорит мужик, - во-первых, хочу прекрасную Фрейю в жёны.
- Хрена себе мелочь! - офигел Один, - Да и у Фрейи может быть своё мнение на эту тему.
Но мужик продолжал гнуть своё, мол, Фрейю в жёны, а также солнце и луну, и никаких компромиссов.
Мужика отправили погулять, а боги стали совещаться. Все были против, а Фрейя дополнительно настаивала на набитии наглой мужицкой морды.

И тут выступил Локи, и предложил мужика кинуть - чтобы и стену получить, и не расплачиваться. Мол, потребуем, чтобы он строил её без какой-либо помощи и за один сезон, а не за три. Он не успеет, мы его прогоним, а у нас останется зачин стены, которую мы потом потихоньку достроим. Боги часто покупались на предложения Локи, хотя потом всегда жалели об этом, и тут тоже купились. Одна Фрейя была против, но её не послушали. Правда думали, что мужик не согласится на такое предложение, но тот и ухом не повел, только сказал, что возить камни для стройки ему будет помогать его конь. На это боги согласились.

Они дали клятву на Одиновом наручье и на Одиновом копье, что если до первого дня лета мужик построит стену по оговоренному техзаданию, то ему отдадут солнце, луну, и Фрейю в жёны. А клятва на копье Одина нерушима.

За первый день мужик вырыл канаву под фундамент стены, а вечером впряг коня в волокушу и ушёл с ним за камнями в горы.
Локи легкомысленно уверял, про проходит он не меньше недели, да и сколько он сможет за раз привезти. Фрейя же, хорошо знавшая Локи, ждала худшего.
Утром мужик возвратился, и конь его волок двадцать здоровенных гранитных блоков, каждый много выше человеческого роста.
- Ни хрена себе лошадка, - высказались боги и насторожились.
- Фигня, - сказал Локи, - конь устанет, да и зима началась, снег валит, скоро он пройти не сможет.
За день мужик уложил все блоки в стену, за ночь сгонял за очередной порцией блоков, и всё повторилось. Каждую ночь мужик с конём ходили за камнями, каждый день мужик укладывал их в стену. Стена росла, боги начали тревожится.

- Похоже это мужик не человек, - сообразили боги, - человек не может так работать.
- Возможно, это великан, - согласился Один.
- Эх, был бы здесь Тор, он бы разобрался, - сказали боги.
- Тор сейчас мочит троллей, это тоже важно, - ответил Один, - да даже если бы он тут был, клятва на копье нерушима.
- Да что вы беспокоитесь раньше времени, - сказал Локи, - не построит он стену.

Но мужику с конём не мешал ни глубокий снег, ни непроходимая весенняя грязь. Каждую ночь он привозил новые скалы, и с каждым днём стена росла и росла.
И вот остался один день до лета, а стена была практически готова.

- Что делать-то будем? - всполошились боги, - Он же заберет луну, и солнце, и Фрейю.
- Если я буду вынуждена уйти замуж в страну великанов, и мир останется в полной темноте, - заявила Фрейя Одину, - я прошу только одного: чтобы тот, кто в этом виноват, кто это предложил, был убит на моих глазах перед тем, как мир погрузится во тьму.
- Да кто ж теперь помнит, кто это предложил?! Мы все вместе согласились, - начал было Локи, но Фрейя и остальные боги так на него посмотрели, что он заткнулся.
- Локи, это был твой совет, скверный, как обычно, - сказал Один, - Мы не можем нарушить клятву. Поэтому мужик не должен закончить стену к завтрашнему вечеру. Если же он её закончит, то твоя смерть будет длинной, мучительной, страшной и неизбежной.
Локи посмотрел в глаза остальных богов, и понял, что так и будет. И надо что-то делать.
- Ладно, я всё исправлю! - сказал Локи и направился прочь из пока ещё недостроенного Асгарда.
Был вечер, мужик уложил последние камни этого дня в стену. Оставалось уложить ещё двадцать блоков и стена будет закончена. Мужик явно успевал всё сделать.

Днём огромный серый конь пасся на лужайке за городом, но вечером по свисту мужика всегда прибегал.
Вот довольный мужик, в предвкушении как он завтра заберёт себе луну, солнце и прекрасную Фрейю, зовёт коня, и видит, что конь его игнорирует. Потому как на лужайке внезапно образовалась соблазнительная гнедая кобылка, и всячески дразнит и завлекает серого жеребца. Как ни пытался мужик призвать коня, как ни пытался поймать или прогнать кобылу, оба животных убежали предаваться любовным радостям. Чувство долга у жеребца пало перед прелестями кобылки.

Пришлось мужику самому впрячься в волокушу и идти за камнями. Но он смог притащить только десять блоков. Стену закончить явно не удавалось.

Боги собрались вокруг мужика и начали над ним всячески глумиться.
Мужик стал обвинять богов в жульничестве.
- Нифига, - сказал Один, - мы клятву не нарушили, стену ты не построил, так что вали отсюда. И вообще, сдаётся нам, что ты великан. А мы таких таки да, не любим.
- Да, я горный великан! - заорал мужик, вернул себе свой истинный гигантский вид, ухватил пару каменных блоков и попёр на богов. Но к этому моменту в Асгард очень удачно вернулся Тор из своей троллецидной вылазки. Так что полёт Торова молота, это последнее, что увидел незадачивый строитель в своей жизни.

Стену боги достроили сами, хотя это заняло у них несколько недель, и получилось кривенько. Строители из них были так себе, типа таджикских гастарбайтеров. Они даже роптали, что надо было дать мужику закончить побольше, прежде чем его мочить. Вот только Локи не было видно, что было как-то необычно.

Локи не появлялся в Асгарде ещё почти год. Некоторые, правда, видели гнедую кобылку на дальних лугах, но и только.

А через год Локи вернулся, и при нём был красивый жеребёнок. Жеребёнок вел себя так, будто Локи был его мамой, и явно к тому были причины. Жеребёнок был очень красивый, ног у него, правда, было восемь, но ему это не мешало. Жеребёнок вырос в могучего жеребца Слепнира, самого быстрого и сильного коня всех времён. Он мог обогнать ветер.

Локи подарил Слепнира Одину. Многие восхищались Слепниром, но никто не решался говорить о его происхождении в присутствии Локи. Локи мог сделать жизнь любого бога невыносимой.
Да и сам Локи не любил вспоминать эту историю.

Так Асгард обзавелся стеной, а Один - конём.

Шмотки высохли, пакуемся и впрягаемся в рюкзаки и в санки, аки кони.

Вообще-то, наша конечная точка (законсервированная русская угольная шахта Пирамида) сейчас от нас на востоке, километрах в ста. Тут, на Королевском Пути (леднике Kongsvegen) мы появляться не планировали. Но раз уж, выбираясь с этого промозглого полуострова, мы таки сюда забрались, решаем пройти ещё километров пятнадцать на север, чтобы увидеть знаменитые Три Короны Шпицбергена (Tre Kroner), тройку красивых гор, названных ласково по трём скандинавским королевствам - Дана, Нора и Свеа.

К тому же на другой стороне ледника смотрится красивым низкий пологий перевал, сокращающий нам пару километров, выводящий прямо к подножию Даны.



По леднику шёл старый, давно заметённый позёмками след снегохода (очевидно, из Ню-Алесунда) - и это первый знак существования людей, что мы встречаем. Впрочем, вру - пару раз мы слышали звук самолёта.

Возможно, что мы задумались о цели снегоходчиков, и потому не пошли на упомянутый перевал, а свернули на обходной перевал Дроннинга (Dronningpasset). И на чечевичные облака (не сулящие ничего хорошего) я обратил внимание только дома, загрузив эту фотку.
Так или иначе, за перевалом, на Детском ледовом плато (Infantfonna) лежало тяжёлое облако. Трёх корон, и даже ближайшей к нам Даны мы не увидели.
О белой мути, что мы увидели, судите сами по видюшке.