Предисловие.

Город - сказка, город - мечта.
Попадая в его сети - пропадаешь навсегда.
(Танцы Минус)

Сложно начинать... Должно быть начало, вступление. Зафигачить какой-нибудь штамп, например, но ведь это дневник, по сути, пусть таким и остаётся. Жизнь не нуждается в штампах, она просто начинается и всё. Примерно так и началось моё пребывание в Питере.

Была середина сентября, когда мы с женой приехали сюда. На Ладожском вокзале суета, толкотня... И** набрала номер подруги детства, Кати П., которая частенько тусила на Урале раньше, когда была ещё жива её бабушка, всю жизнь прожившая в Кырске. Там они и познакомились.

На момент нашего приезда в Питер их мало, что связывало. Катя была девушкой модельной внешности, с работой в каком-то крупном автосалоне и мечтой выйти замуж за какого-нибудь богатого парня. И** мечтала о карьере художника, но больше она хотела навсегда обосноваться в северной столице. Вот это объяснить даже труднее, чем наконец-то начать повествование. Детская мечта о Санкт-Петербурге, его дворцах и разводных мостах, белых ночах и Неве, как-то так в общих чертах. Когда мы только начали встречаться, она сказала: « Я после института собираюсь в Питер. Поедешь со мной?»

На Урале, при таком раскладе, у меня, без преувеличения, оставалось всё: родные и близкие; друзья; любимая футбольная команда - сине-белые цвета которой, я никогда не поменяю на сине-бело-голубые; эти улицы, по которым мог пройти, наверно, даже с закрытыми глазами; это бездонное уральское небо над головой; и солнце, заливающее всё своим светом даже зимой; эти производственные темы, типа Уралвагонзавода, НТМК с его огромными трубами и красным дымом, демидовского завода, вида Лисьей горы по вечерам, но без неё это всё было бы лишено смысла, без неё нет жизни, как в пост ядерной серой золе. Мне хватило секунды на раздумья. Я обнял её и сказал, что поеду и, что буду с ней до конца.

Катя П. взяла трубку и начала отмазываться, мол, принять нас у себя не сможет, т.к. повредила ногу, поссорилась с другом, и нашла ещё миллион причин, по которым мы теперь должны были вертеться, как хотели, сами...

Ночь мы провели в производственной гостинице ТЭЦ на Васильевском. Такое было начало, точнее его не было...

Вираж.

Мой адрес ни дом и ни улица,
Мой адрес сегодня такой.
(Ленинград)

Через пару дней нашли какое-то мутное агентство, хотя, я думаю, половина из них такие. Договорились встретиться. Агентом была девушка со светлыми вьющимися волосами, постоянно болтавшая о своей работе. Квартиры, которые она нам предлагала, были, мягко говоря, трэшовыми. Комната в коммуналке, куда нас привели сначала, напоминала коробку. Компания гопников в подъезде, улыбаясь, под***вала, мол, смотрите, смотрите, соседи алкаши, сама комната без батарей и с чёрными обоями, ну, такая очень уютная комната людоеда.

Вторая, узкая, от стены до стены метра полтора в ширину, в соседях ещё десяток таких же комнат, заселённых в основном узбеками. Хозяин всего этого добра толстый прикинутый армянин начал зачёсывать об исторической ценности мебели и зеркал. На протяжении всего этого времени не покидало чувство чудовищного на*** то ли со стороны агентства, то ли со стороны хозяев. Мы продолжали искать дальше...

На третий день И*** позвонил агент, мы встретились на Ваське и двинулись во дворы на одной из линий. Дом представлял собой двухэтажное здание, явно старой постройки. Вошли в подъезд. На лестничном пролёте, между первым и вторым этажом, надпись во всю стену "Смерть ворам с юга" или что-то подобное, по краям захреначены коловраты. Хозяйка квартиры, мутная тётка, осмотрела нас с ног до головы и сказала, что мы ей подходим. Прошли в комнату. Она узкая, в конце диван поперёк от стены до стены, шкаф и тумбочка. До революции в таких комнатах размещалась прислуга, об этом нам поведала хозяйка. Лепнина под потолком, наверно, осталась ещё с тех времён. Вечером мы перевезли вещи. Соседи в коммуналке - люди разные. Кроме нас, ещё несколько семейных пар без детей. Всем им было друг на друга однозначно по*уй. Нас это вполне устраивало.


Депресняк.

Дело было в конце месяца, деньги наши медленно, но верно заканчивались, а работы по специальности или хотя бы просто работы не было. В стране кризис, в газетах половина объявлений на*** с целью отжать деньги, вторая половина - работа для проституток + постоянно требовались врачи и парикмахеры...

Питерская осень встречала нас дождями, которые шли постоянно, каждый день. Солнца не было, небо не синее, а грязно серое висело очень низко над землёй, дополняя общую картину полного пи***. В один из таких дней я лежал лицом кверху на диване, втыкая в потолок.

Думал о нашем ближайшем будущем, которого у нас, как мне тогда казалось, не было, и быть не могло в этом городе. Я сделал запись в Контакте, не знал зачем, черкнул в заметках, ни о каком полноценном тексте речь не шла, потом ещё и ещё... Просто была необходимость выговориться хотя бы в сети.

Вот один из постов тех дней: «За*** всё! Ничего не хочу! Смысл жизни в кайфе от того, что делаешь, а теперь и кайфа нет, я не чувствую его. Нет кайфа от работы ( это была подработка: рисование макетов флагов, растяжек, баннеров и т.д. ), она не доставляет удовольствия и не приносит денег, нет кайфа, да и шляпа это, а не работа. У меня здесь никого нет, нет знакомых... Жена хочет, чтобы зарабатывал больше, чтоб мы смогли переехать, а я ничего не хочу. Хочу жить нормально, но не знаю как. Не умею жить. Усталость чувствую, а больше, может, ещё злость немного. Я хочу уснуть и проснуться завтра счастливым, но это невозможно. Здесь нет будущего, в грязной коммуналке. Место, где нет радости, где всё просто так, кроме денег, это происходит. Холодное, злое место без солнца, без друзей и родных. Это Питер - город контрастов, мать его!

***

Мои патриотические чувства всегда ограничивались привязанностью к двум маленьким городкам, в одном из которых я родился и вырос, а в другом учился. Как у Растеряева: "...может чувство томящего милого воспоминания и есть любовь к Родине?.." Нельзя полюбить то, чего не чувствуешь внутри и не понимаешь...

Через друзей и родных, с которыми пытался хоть как-то общаться по инету, я чувствовал неуловимую связь с моей родиной, в этом нет пафоса. Я простой уральский парень и готов подписаться под этими словами при любом раскладе, даже живя в Питере. Я всегда больше любил уральский заводской красный дым и закат радиоактивных оттенков...

Когда я бывал дома, на Урале, я не кричал, подобно некоторым знакомым, мол, "не отсюда", я не болел за сине-бело-голубых здесь и не понимал тех, кто гонял за столичные клубы, живя на Урале. Это не правильно. "Легко поддерживать то, что достигнуто, давным-давно, совершенно чужими людьми, - говорил один мой тагильский знакомый, фанат ХК «Спутник», Димыч. - Болей за команду, откуда ты родом, и этим всё сказано».

Не понимал тех, кто восхищался красотами дворцов, каналов, разводных мостов, когда-то построенных для царей и придворных, а сейчас ежегодно реставрируемых для жирных американских туристов с огромными цифровыми фотокамерами... "Цветная обёртка" фасадов, а за ней тысячи человеческих жизней (и вот это уже интересно), у каждого своя история, которой может позавидовать любой экскурсовод по достопримечательностям города. Мне эти конфеты не по-кайфу, не настолько я люблю сладкое. Про "цветную обёртку" когда-то сказал мой друг Семён. Он был в северной столице всего раз, но уже тогда умудрился разглядеть её обратку, хотя говорил, конечно, в шутку.

Завод.

Те дни. Приступы депрессухи в маленькой душной комнате на одной из линий Васильевского острова. Я думал о том, что я здесь делаю?

Хозяйка мутила свои дела, пытаясь на*** нас при любом удобном случае, но это было не самое плохое. По специальности оказалось не устроиться. С вышкой без прописки здесь такие же шансы, как и без диплома, т.е шансов нет никаких. Тогда я решил, что по*** на амбиции, ими сыт не будешь. Я приехал сюда, чтобы жить, а не подыхать, есть руки и желание работать, значит, всё остальное будет. И когда случайно подвернулась возможность пойти на металлорежущий станок, на завод, я согласился не раздумывая...

Завод находился на станции метро Звёздная. В своё время это действительно было не хилое производство. Колбасный завод занимал огромную площадь, отгороженную заборами с колючей проволокой, но Советского союза не стало и производство по***, а на территории предприятия со временем стали появляться маленькие частные шаражки. Все они мутили разные темы, точно я не знаю, хлебобулочные изделия, что-то связанное с цементом, карнизы и отливы из нержавейки, москитные сетки для евроокон и т.д.

В восьмом часу утра я встретился с бригадиром... Мы поздоровались.

Парня звали Антон. Он был моложе меня на пару лет, но жизнь и тяжёлая работа сформировали в нём бойца по характеру: без образования и далеко от родного дома (он был из Краснодара) смог закрепиться и молодо не выглядел. Год назад, против воли родителей, Антоха вместе со своей девушкой переехал в Питер. От предков он помощи не получал, содержал себя и платил за обучение в вузе подруги. Жёсткий был чел. Всегда спокойный, принимал решения быстро и чётко. Я не помню, чтобы он вообще ошибался. Не было ни одного возврата его работы (возвращали наш брак, его стоимость вычитали из зарплаты). На моей памяти, он ни разу не про*** смену и ни разу не опоздал. Антоха был пробивным малым, перемены произошли в его судьбе, и это не могло не сказаться на его мироощущении, но главное, я уже тогда, с первых дней, заметил, что чувак знал, чего хотел от жизни, и старался не приспособиться, а изменить жизнь под себя. Это заслуживало уважения.

Мы с Антоном прошли напрямки мимо Макдака и вышли к заводу. Огромные ворота, по краям которых стояли два здоровенных литых памятника быкам, как совдеповское напоминание о том, что когда-то завод был колбасным. Миновали проходную и пошли в глубь территории. Дорога перерыта, кругом горы металлолома и какие-то трубы, на снегу я увидел множество мелких следов и спросил у бригадира: "Птицы?" Антоха мельком взглянул на ходу и сказал: "Крысы. Огромные, с*ка, как кошки. Их здесь много, т.к. жратвы много, даже у нас бегают". Зашли в двухэтажное помещение, раньше в нём была хим. лаборатория. На первом этаже несколько комнат. "Здесь сетки делают для евроокон, - показал Антон,- а там гнут карнизы и отливы. Я занимаюсь сетками, а Шавкат - главный по железу».

Я поздоровался с Шавкатом. Шавкат Дарвишев был узбеком. Вместе с ним здесь работали еще человек пятнадцать узбеков, которых он подтянул в Питер следом за собой, жили они в этом же здании. Работали днём и ночью. Одна половина спала днём, а ночью хе*** карнизы и отливы, другая, соответственно, наоборот. Шавкат гнул по несколько сотен карнизов за смену, а это до***, если было необходимо, без перерывов на обед и отдых, перевыполняя план в два-три раза каждый день. Выходных у него тоже не было. Премия его получалась в несколько раз больше обычной заработной платы. Шавкат рассказывал, что у него нет особого выбора, в Узбекистане жопа с работой, нищета и пи***. Он поддерживал, находясь здесь в Питере, всю свою многочисленную семью, отправлял им денежные переводы. Это было по началу. Потом закрепился на производстве. Выстроил, со временем, у себя на родине, в солнечном чуркестане, дом. Шавкат говорил: "Здесь я в***, а домой приезжаю королём». Он чётче остальных понимал, зачем ему это надо. У себя в Узбекистане его ждала нормальная (!) безбедная старость, которую он зарабатывал здесь себе тяжёлым трудом.

Затем мы с Антохой прошли в офис, который располагался на втором этаже. Уютная такая комнатка. Две девушки при виде нас заулыбались во весь рот.

- Новенький?.. - спросила одна из них. - Симпатичный. Женатый?.. Верный?

- Да, - улыбнулся я.

- А вот мы проверим, - подойдя, сказала вторая и повела красивой, выставляющейся из блузки, грудью. Потом окинула меня взглядом с ног до головы и подмигнула. Я от такого внимания заметно занервничал. Из другой комнаты выглянула главный бухгалтер и жестом поманила к себе в кабинет. Потом закрыла дверь и предложила присесть. Сама расположилась напротив меня и закинула ногу на ногу, обнажая их выше коленей, она была в чёрных чулках.

- Начальника пока нет. Можно задать несколько вопросов? - с этими словами она чуть подалась вперёд, и я констатировал про себя, что грудь у неё ещё красивее, чем у девушки в соседней комнате... Эрекция разыгралась не на шутку, а женщина, чувствуя это, заигрывала с большим интересом.

- Можно, - сглотнул я, наблюдая за ней.

В самый подходящий момент в кабинет заглянул Антоха и сказал, что нам нужно идти. Мы вышли и спустились на первый этаж.

- Ты поосторожней с ними, - в полголоса сказал бригадир. - Оглянуться не успеешь, как переспишь с кем-нибудь из девушек. Особенно от бухгалтерши держись на расстоянии. Это я тебе, как женатому человеку, советую. А то здесь корпоративы, туда-сюда, сам не заметишь, затащит в тёмный угол и тогда неизвестно кто кого красивей тра***, ты её или она тебя...

***

Маленькие гоблины,
Маленькие хоббиты-
Отпрыски кислотные.
(«Крематорий»)

На работе Антон слушал Drum & Bass, только одну радиоволну, вроде «Рекорд», хотя я не уверен, которая фигачила, не переставая, с утра до вечера... Он постоянно ходил на рэйвы типа "Пиратской станции" и подобные темы. Я в этом не силён. Антон рассказывал, что после "Пиратской станции" люди продолжают долбиться даже в вагоне метро по дороге домой. Он с нетерпением ждал очередной тусы, о которой постоянно твердили по радио между композициями.

Я не разделял музыкальных пристрастий своего бригадира, но, по большому счёту, мне было всё равно, лишь бы фонило немного, так проще работать. Примерно той же точки зрения, что и я, придерживался Колян. Это был незаменимый для Антона человек, можно сказать, его правая рука.

Колян работал на производстве чуть меньше по времени. Маленького роста, крепкий и светловолосый. Его родным городом был Псков. Коля почти всегда молчал, если же говорил, то в основном по делу. Был гоповатым в общении, но никогда не был гопником.

Один раз, после корпоратива, нам с ним пришлось выйти в выходной. Все были немного с бодуна, поэтому «драма» не было. Колян обратился ко мне:

- А у тебя в плеере, что за музыка?

- «Сектор Газа», - ответил я.

- Врубай, а то за*** этот драм-н-бейс, - улыбнулся Коля.

Мы подключили плеер к колонкам. И когда раздался голос Юры Хоя: "Не пугайся дорогая...", Колян захрипел в ответ: "... у меня на шее кровь. Что со мною я не знаю, ты мне воду приготовь..." Третий наш напарник, вечный бухарь Дима, который в тот день болел больше всех, время от времени подтягивал в припеве: "Ведь меня укусил вампир..."

Короче, на*** мы брака тогда, вернули нам его через неделю, а деньги за возврат вычли из з/п. Не накосячил только Антон, который взял отгул у начальства ещё накануне.

Насколько я знаю, Антоха уломал Коляна, чуть позже, пойти с ним на "Пиратскую станцию". Причём уламывал он его долго и довольно убедительно, а нам с Димой говорил между делом: "По ходу, Коля плохо одупляет, куда идёт". И посмеивался, как клоун Теодор.

***

Дима. Тот ещё кадр. О нём одном можно написать книгу, и я бы, ей богу, так и сделал, если бы знал его получше. Когда Димас пришёл на завод, он показался мне обычным гопником, но первое впечатление обманчиво. Если случался какой-то трэш, этот чувак всегда был в его эпицентре. Например, после, уже упомянутого мной, корпоратива Дима бухал с Антохой и Коляном, где-то в районе Звёздной. Потом Антону позвонила подруга, и он слился. Как-то так получилось, что и с Коляном они разминулись, причём первый после этого попал в трезвяк, а второй - в публичный дом.

Колян медленно, но верно продвигался в сторону дома, там же на Звёздной. На пути, случайно, как это бывает, попался ментовской бобик с двумя товарищами при исполнении, те вышли и стали докапываться до Коли, спрашивать документы и выяснять, почему ночью в таком виде. Документов не оказалось, и ребята, было, хотели упаковать его в машину, но Колян без боя не сдался. Менты навалились вдвоём. Наручники надеть никак не удавалось, Колян таскал их на спине, как котов. Наконец, через пятнадцать минут его утрамбовали в козелок. «И тут, - рассказывал герой, - я подумал по***, устал... и перестал сопротивляться, а потом думаю через минуту,да ну на***, не хочу в трезвяк». Ногой по двери. Колян вновь вывалился из машины и сопротивлялся, как минимум, ещё минут пятнадцать...

В то же самое время Дима вызвонил своего старого приятеля, тот составил ему компанию. После очередной бутылки водяры знакомый предложил поехать к проституткам. Димасу инициатива навестить бл*дей понравилась. «Давай!» - засмеялся он. Приехали. Дима выбрал себе девочку. Они уединились в комнате, та предложила выпить водки. Дима и так был довольно бухой, но от водки не отказался. После чего его пробило на романтику, и он попытался наставить проститутку на путь истинный.

- Зачем тебе это надо?.. - говорил чел. - Работы, что ли, нормальной нет?

- Я мужа кормлю! - ответила девчонка.

Это, видимо, была заготовка, которая чувака деморализовала окончательно. Потом он тра*нул её. После чего уснул и дальнейшего развития событий не запомнил.

Проснулся утром у себя дома, как и кто его туда доставил, так и осталось неизвестным...


Любовь в большом городе.

Вон там, вдали, вон за Невой она, она
Любовь...
(«ДДТ»)


Было дело, во время перекура мы трое, Антон, Коля и я, спорили на такую тему: есть ли настоящая любовь... Может смешно, конечно, но хули делать. Не помню, кто начал разговор, но минут через пять Антоха уже заряжал:

- А ты-то, Колян, веришь в любовь?..

- Верю. Я подругу люблю, - ответил тот, подумав, и заулыбался.

- Ага. Что ж ты ей тогда изменяешь?.. - засмеялся бригадир.

Колян замялся, а потом спросил: "А ты-то веришь?.. У тебя была первая любовь?.."

Антоха сразу резко изменился в лице, помрачнел, хотя продолжал делать вид, что бодрится. Потом закурил и сказал: "Я в детстве с девчонкой дружил. Красивая была, девочка-красавица. Мы просто дружили. Везде вместе, а раз на горках зимой катались. Я съехал, дождался её внизу. Она следом. И уже подниматься хотела со снега, как вдруг какой-то у*** сверху с горы спустил ей на голову пустые санки, и они въехали моей девочке-красавице углом прямо в глаз. Я подбегаю к ней, она плачет, размазывает глаз по лицу и кричит: « Мама, мама... Больно..." Антон затушил окурок и тупо уставился в одну точку, как будто, раз за разом прокручивая в голове эту картину... Всё было, на самом деле, по жести.

- А ты, Андрюха, веришь в любовь? - обратился ко мне Колян.

- Конечно, верит. Видишь, кольцо обручальное носит, - вмешался Антон.

- Обручальное кольцо не показатель, - сказал Коля и загадочно улыбнулся.

Я молчал на протяжении всего спора и думал, а когда Коля задал вопрос, сказал, что не знаю. Не люблю разговоры на такие тонкие материи, потому что боюсь ошибиться. Как отличить любовь от привязанности?.. Страсть от похоти?.. Нет критериев, по которым можно это определить хотя бы приблизительно...

Был на заводе ещё один чел, скобарь Валера. Вот он говорил, что женщина должна быть королевой на людях, кухаркой на кухне и проституткой в постели, а в совокупности - это идеальная женщина, которую мужчина будет любить всю жизнь, и от которой никогда не уйдёт... Шавкат утверждал, что женщина - это бесправное существо, которое во всём должно подчиняться мужу. Рабская такая точка зрения у него была. Валера на это запрягал Шавкату как-то раз:

- Ну, вот будет она, как раба, тебе во всём подчиняться, а как же доверие?.. Да и любви, при таком раскладе, в отношениях нет никакой...

- Это традиции, - спорил тот. - Поговорку знаешь?.. Жена дешевле ишака.

- Вот ты и не можешь с девушкой познакомиться никак со своими традициями, - захохотал Валера, ловко загибая очередной карниз. - Какая нормальная красивая девушка захочет тебе подчиняться?

Шавкат в ответ отвернулся и замолчал...


Антохины байки.

Обед. После стандартного перекуса речь у нас с Антохой и Коляном зашла о том, что много в Питере мест, где трэша гораздо больше, чем в центре, мест, где жить страшновато. Питерская окраина небезопасна, но есть места и вовсе гиблые. Одному богу известно, сколько на улицах маньяков, насильников, психов. Большой город таит в себе большую опасность, это понятно.

Антоха рассказал нам, что есть рядом с Пушкино, под Питером посёлок, где находится диспансер для людей с врождёнными вирусными заболеваниями и дефектами. В обществе такие люди жить не могут, они живут на территории, обнесённой колючей проволокой, их заболевания неизлечимы, как чума в своё время, поэтому после смерти их не хоронят, а просто сжигают в крематории, который находится там же.

Жители посёлка не раз слышали звериные крики, доносящиеся с территории диспансера, чувствовали запах палёной шерсти,.. а некоторые утверждали, что видели ужасных существ: женщину, полностью покрытую звериной шерстью, не говоря об уродах с двумя лицами и другими дефектами.

-Говорят, - рассказывал Антоха, - есть там заброшенная церковь, в посёлке, откуда тоже странные звуки слышны по ночам, трупаки в окрестности находят частенько, то один, а то и несколько за ночь. Некоторые старожилы утверждают, что видели смерть с косой, которая ходит ночью по улицам посёлка...

На этом Антон завершил повествование и закурил...

Колян немного помолчал, потом выпил чая, почесал затылок и сказал: "Пи*** ты всё!.."

В инете про этот посёлок инфы я почти не нашёл. Да и та, что нашёл, была рекламного характера. Предлагалась то ли зола на продажу, то ли удобрения для растений.. Только почему-то от этих объявлений и скудности информации, мне стало как-то не по себе, а в душу закралось сомнение - вдруг бригадир не пи***.

Была черта в Антохином характере, чего греха таить (хотя он старался этого не показывать нам) - жестокость к людям. Я понял это, немного пообщавшись с ним. Чужая боль не только не вызывала у него жалости, нет, он испытывал интерес к жестям. В его видео коллекции, как он сам рассказывал, находились записи времён второй мировой войны, оцифрованные, на которых были засняты садистские лабораторные опыты фашистов, где живым людям, без наркоза, вскрывали пилой череп и проводили эксперименты над мозгом, как будто это животные, крысы какие-нибудь или лягушки. Он рассказывал про видео, на котором азиатка за деньги выкалывает себе глаз вилкой и съедает его...

- Антоха, зачем тебе этот трэш? - спрашивал я.

- Так просто, нервы пощекотать, - улыбаясь, отвечал тот.

Честно сказать, я побаивался этих разговоров. В такие моменты он производил впечатление человека, который мог расчленить тебя и не стал бы ни капли сожалеть об этом. Может быть, я ошибался, кто знает. У каждого из нас свои тараканы в голове. Байки из склепа, одно слово...

Между небом и землёй.

Был офигенно большой заказ на карнизы и отливы, поэтому в тот день вышли обе смены... Было человек десять узбеков, хотя я их не считал, и мы в полном составе.

В мафоне омерзительно мяукало Love радио... На лицо несоответствие, 10 или даже больше человек узбеков слушали русскую попсу со всеми её сиськами, попками, тачками и прочей хренью... А когда запела Шахзода: "Между небом и землёй, где никто нас не найдёт, поцелую я тебя, если очень повезёт,"- нацмены вообще побросали работу, сделали звук на полную, колбасились и подпевали все вместе.

Шавкат радостно обхватил меня ручищей за плечо и сказал: "Знаешь такую певицу Шахзода ?.. Она землячка наша.. узбечка». Я был немного в а*** от происходящего и не нашёлся, что ответить.

Колян, улыбаясь, посмотрел в сторону Шавката и переспросил:

- Кто?.. Кто поёт?..

- Шахзода, - радостно заорал тот сквозь грохот загибаемого металла...

Коля недоумевающе посмотрел на своего напарника по станку, узбека Ширзота.

"Ширзот? - засмеялся Колян. - Так это ты поёшь?.. Ширзот, Ширзо давай-ка ещё разочек напой!" Узбек в ответ посмотрел на него тупо, по-русски он не знал ни одного слова... Шавкат перевёл ему на узбекский, и тот долго ржал и о***ал вместе с остальными.

И не было никакой разницы, узбеки и русские, которые даже объяснить иногда не могли чего хотят друг от друга по работе, е*** нержавеющие карнизы и отливы под попсовую музню и текст, примерно, такого содержания: "Через горы и моря я всю Землю обойду. Не могу я без тебя. Может я тебя люблю?.."

Парадокс, н*х, а если вдуматься, то, наверное, это всего-навсего реальная жизнь, которая заставляла считаться друг с другом. Разные обстоятельства, благодаря которым мы все оказались в одном городе, на одном заводе и за одними станками, это жизнь, в которой было место и тем и другим... Вот и всё.

***

Утро. Середина недели. Переодевались в рабочее, готовились к трудовому дню. В комнату зашёл Колян. Антоха заорал ему из угла: "Я голый!" "Да и х** с тобой!" - заорал ему в ответ Колян. Последним зашёл Дима. Я налил себе кофе и упал на стул. "Счас е*** пару сотен карнизов и отливов, и всё будет хорошо," - отпивая из кружки, сказал я. Димас засмеялся: "Хорош аутотренингом заниматься. Ты каждый день это говоришь! Типа, я смогу, я смогу". В дверь постучался Шавкат, лицо его было помято после сна. Он сел рядом со мной за стол и закурил. Я, говорит, в отпуск домой, в Узбекинстан, собираюсь на Новый год. Кому чего привезти?.. Сувенир». Антоха подумал и сказал:

- Нож привези ручной работы.

- Это с наборной ручкой? - уточнил Шавкат.

- Ну да.

- Ну, х** его знает, он дорогой.

- Бл*ть, дорогой, у тебя по меркам твоей родины денег как у короля.

- Ладно, привезу, - согласился Шавкат.

- А тебе, Андрюха, что привезти?.. - обратился он ко мне.

- Шарфик привези для коллекции, - засмеялся я.

- «Пахтакор» тебе привезти? Ладно, привезу, - засмеялся Шавкат вместе со мной.

Колян закрыл шкаф, звякнув железяками, которыми была обита дверца от крыс.

- А мне ничего не надо.

Мы все поднялись со своих мест и выдвинулись к станкам... Рабочий день начался.

***

Свалил я с завода перед самым Новым годом... Бригадир отговаривал, говорил, мол, не тема это, что сейчас до февраля месяца работы по всему Питеру не найти, и что лично ему больше импонирует работать с русскими парнями нежели с нацменами...

Дело было даже ни в том, что работа пи*** тяжёлая... Просто как-то исчерпало это всё себя... За*** вставать каждый день в 5:45 утра, потом ехать в метро. За*** крысы, снующие туда-сюда под ногами, как домашние животные, за***, вся в грязи и цементе, дорога по территории предприятия, эти е***, на*** никому из нас ненужные карнизы и отливы, спрос на которые был огромен. Гнуть металл ни*** не здорово, и это подтвердит любой из тех, кто его гнёт.

Написал заяву, отработал ещё две недели, как положено, а в последний день перед уходом ко мне подошёл Шавкат и сказал:

- Андрюха, ты ведь вроде пишешь что-то?.. Дневник ведёшь?..

- Бывает, - улыбнулся я.

- Ну вот, посмотри на это, - он показал рукой на маленькое помещение первого этажа, где стояли металлорежущие станки, - как ты это всё опишешь?..

Мы все замолчали, а Шавкат добавил, грустно улыбнувшись:

- Про меня не забудь написать...

Я посмотрел в сторону Коляна и Антона, они переглянулись. Было в их взгляде что-то такое, что все мы поняли без слов...

Персонажи моей книги вот они, самые настоящие, такие как есть, стояли рядом со мной. Парни без пафоса и понтов, без столичных за***... Просто им некого было обманывать, не перед кем вы***... на заводе, один х**, уважали ни за это.

Потом мы пожали руки, и я ушёл с предприятия по раскисшей от дождей и цемента дороге, через проходную. Больше никого из них я никогда не видел...

***

Из квартиры на Ваське нас вых***, т.к. платить за неё теперь мы были не в состоянии. Перебрались на время к подруге И*** Але, она снимала комнату в районе ст. м Выборгская, тоже коммуналку. Соседями были украинка Лара, женщина с пи*** стервозным характером, но доброй душой, с мужем кавказцем. Не помню, как его звали. У Ларисы он был третьим. Еще с ними жил его сын, она ему приходилась мачехой... По-русски этот парень вообще ничего не знал кроме "здравствуйте" и "спасибо". Для меня было загадкой, как они понимали друг друга, на их языке Лара тоже не разговаривала. Её мужа и пасынка я видел очень редко, они уходили на работу в четыре утра и приходили поздно вечером, работали где-то на овощной базе, а с ней самой мы общались довольно хорошо, по-соседски.

В другой комнате жили две женщины с Владикавказа, Лия и Ира. Обе имели медицинское образование, но по специальности, медсестрой, в Питере смогла устроиться только Ира. Лия говорила, что медицина - это не её. Она работала то ли продавцом в овощном отделе, то ли на складе, я не помню. Ире, вообще, как-то больше фартило в этом городе... Лия же скучала по родине, часто звонила родным и плакала в темноте на кухне. В своё время они бежали от бедности и безработицы, а сейчас возвращаться им был не расклад, некуда и не к чему...

***

Праздник к нам приходит!
Always Coca-Cola
(Реклама)


Чтобы не даться ё** от дипрессухи и голода + заработать хоть какие-то деньги, я тогда пошёл в грузчики. Всё получилось спонтанно. Телефончик шаражки, которая занималась погрузочно-разгрузочными работами, мне дал знакомый парень Дэн, я случайно его встретил в метро. Когда-то мы учились на одном факультете в инстике и даже на одном курсе.

- А что за работа? - спросил я.

- Да, фигня, ездишь с шофёром, таскаешь чипсы и колу. Кока-кола не тяжёлая, чипсы тем более, - ответил Дэн.

По телефону позвонил, а на собеседование сгонял на следующий день.

На чипсы и колу я не попадал по времени, т.к. до Парнаса, автобус с бригадой работяг дальше шёл именно оттуда, на метро с другого конца города никак не успевал. Начальник всей этой движухи предложил:

- На чипсы не получается значит?.. Хочешь на двери пойти тогда?

- А что за двери? - спросил я, заметно очкуя при этом. - Вот тебе, б***, и Кока-Кола с чипсами... (но это уже не вслух).

- Обыкновенные металлические сейф двери корейского производства, - отчеканил чел, судя по реакции, я не первый задавал ему этот вопрос.

- Да, - сказал я и уже про себя подумал, - где наша не пропадала, наша пропадала везде». От этих мыслей стало ещё очковее...

Через пару дней вышел на работу. С бригадиром я встретился рано утром на ст. м Автово. Его звали Салон. Средних лет, маленького роста, но крепкий таджик хорошо понимал язык и сам говорил по-русски, но с чудовищным акцентом. Кроме нас на точку сбора подтянулись ещё несколько человек, тоже таджики. Мы сели на маршрутку и поехали, хрен пойми куда. Салон, улыбаясь, сказал, что я сам всё увижу... И он не соврал.

Десантировались на трассе и направились в сторону Царского села, не соврать, но километра четыре мы прошли железно. Потом ещё один поворот налево, какие-то заброшенные склады. Продвигались внутрь территории, таджики весело бубнили на своём языке и смеялись. Кроме восьми таджиков был среди нас здоровенный русский мужик средних лет и армянин. Мужик был странноватый, чего там говорить, первый вопрос, который он мне задал, как только меня увидел: "Мы с тобой раньше нигде не встречались? Где-то я тебя видел". Потом парни сказали, что он всем задаёт этот вопрос. Я пожал плечами. Армянин же был ментом, учился в школе милиции. После смены, кстати, он порассказал про ментовские уловки, на которые при случае попадаться не надо, но об этом я напишу позже...

А пока, мы зашли в сторожку рядом со складами. Фуры должны были подъехать с минуты на минуту.

- Cколько будет машин? - спросил я Салона.

- Может три, может пять, - улыбаясь, ответил бригадир.

Фуры представляли собой масштабное, мать его, зрелище. Огромные, длинные, с*ка, как поезда. Их комплектовали в Корее с помощью специального оборудования, загружали сейф дверями под завязку, двери упаковывались плотно в два ряда и докидывались сверху ещё, под самую крышу... Сюда они шли пломбированные... Здесь в России таджики срывали пломбы и разгружали фуры вручную, т.е. всю работу, производимую в загранке с помощью погрузчиков и прочего, эти ребята делали "пердячим паром". Никакой тебе страховки, никаких отпусков, никаких обедов... Одного таджика подсаживали, и он, как таракан, забирался под самую крышу, потом сверху сталкивал двери, их принимали через головы ещё двое, стоя на каких-нибудь х***ких лесах, а то и просто на бочках, внизу дверь ловили ещё двое... В случае, если бы дверь въехала кому-нибудь из нас в голову, ответственности за нас никто не нёс, не говоря о переломах и ушибах, последние случались, понятное дело, каждый день...

***

И, взяв пять хлебов и две рыбы,
воззрел на небо, благословил и,
преломив, дал хлебы ученикам...
...И ели все и насытились...
(Евангелие от Матфея)

В тот день мы фигачили особенно сильно, т.к. пришло пять фур, и разгрузить их надо было по- любому, если бы мы не успели всё сделать днём, то продолжили бы ночью... Я старался работать наравне с таджиками, вот в тот момент я и понял, что это практически невозможно... Они кидали двери из фуры и складывали на рохлю с огромной скоростью, потом тащили рохлю на склад и там ставили двери в ряды перпендикулярно широкой стене... Ещё один русский чел и армянин, про которых я уже упомянул, благополучно про*** в это время. Армянин сказал мне прямым текстом: "На*** я буду голову подставлять под стальные двери! Е*** оно всё конём". Я, в принципе, был с ним согласен, но батя меня по-другому воспитывал, если про***, то про*** дома, а если работаешь, то работай наравне со всеми. Объём работы пи***... Работали до обеда, потом Салон сказал нам: «Пошли поедим».

Мы зашли в сторожку. Места было мало, все сидели плечо в плечо, с мороза лица у всех горели. Таджики вскипятили чай, достали лепёшки и заварили лапшу б\п. У меня с собой ничего не было, т.к. дома шаром покати и денег ноль. Салон посмотрел на меня. Потом протянул мне свою кружку с чаем и отломил половину лепёшки.

- Попробуй, это таджикские лепёшки, - сказал он. - Кушай, вкусно.

Я поблагодарил, съел преломленный с этими людьми хлеб и запил чаем. Потом передал кружку парню, сидящему слева, молодому таджику. Он был моих лет с чёрными немытыми волосами, в кожаной куртке и рабочих перчатках, которые не успел ещё снять...

В них не было злобы. Для них неважно было, как я выглядел, во что был одет. Мы были равны. Все были работягами в мутной погрузочной шаражке. И не более того, но и не менее. Я преломил хлеб с этими людьми, и мы, уже по определению, не могли быть врагами...

Просто все мы люди. И если библия, коран (или что там ещё) нас ничему не учит, то, х***, научит сама жизнь... Я в это верю, хотя говорю, конечно, только за себя...

***

Ведь руль управленья пропили на старте.
(«Красная Плесень»)

Выходили с обеда, как на последний бой, нах!.. Не укладывались по времени, а это значит, ночка обещала быть весёлой. На обеде армянин с русским поспорили, что второй не выпьет бутылку водки 0.7 залпом... В общем, ударили по рукам. Русский заболтал содержимое бутылки и засадил его в себя, не останавливаясь. "Вот, б***, так умеют пить только грузчики", - радостно крикнул армянин и похлопал меня по плечу. Русский молчал секунд восемь, а потом пустил слюни и осел на пол, рабочий день для него, по ходу, был закончен... Заночевал он в этой же сторожке.

Я держался из последних сил, таджики тоже устали, но выглядели посвежее. Нагрузили полную рохлю дверей. Вес немеряный. Кто-то из них встал перекурить, и я решил вывезти рохлю из фуры самостоятельно. Далее по металлическому листу на бетонное возвышение метр высотой от земли, и вот здесь необходимо было рвануть руль влево быстро и резко, чтобы эта хрень на полном ходу развернулась и въехала на скорости в двери склада, а там ещё один уже из бетона спуск до пола... Таджики с этим справлялись легко, рулил этой тонной железа на колёсах в основном Салон...

Ну, в общем, потащил я рохлю за собой... и в тот самый ответственный момент не смог рвануть руль, рука дрогнула. Рохля, громыхая, съехала из фуры по железному листу на бетонное возвышение, при этом, не хило разогнавшись, на скорости задела Салона, и он улетел в сугроб, как будто его там и не было. Через мгновение эта хрень по прямой догнала меня, и одна из дверей въехала углом мне в ногу, хотя в тот момент я ничего не почувствовал. Открыл глаза, я в сугробе, пошевелился, вроде ничего не сломано... Посмотрел вверх, а надо мной болталось, свешиваясь с бетонки, колесо ё*** девятисоткилограммовой рохли... Не хватило ей разгона, чтоб накрыть меня следом и размазать по земле, как кусок говна, она только сбросила меня с возвышения в снег и остановилась... Подбежал Салон и, помогая мне подняться, сбивчиво сказал: "Вай, Андрей, зачем же ты берёшься за руль, если у тебя нету права". Мы оба засмеялись...

На ноге, точнее на заднице, осталась огромная кровавая ссадина, которая долгое время не давала нормально сидеть, болела всю вторую половину дня и всю оставшуюся неделю...

***

После работы вернулись в город, на Автово, и спустились в метро. Таджики заметно занервничали и ускорились, на ходу распадаясь на мелкие группы. Перед турникетами стоял толстый мент. Салон проскочил прямо перед ним, тот его, как будто, не успел заметить. Потом спохватился и тормознул молодого таджика, который тоже был с нами в смене, шёл рядом со мной. Таджик замахал руками и начал что-то выкрикивать менту на своём, тому, в свою очередь, было по барабану. Парня ждал обезьянник, т.к. откупиться ему было нечем.

Закон джунглей, х***. Естественный отбор. Раз есть хищники, значит и жертвы найдутся. Только весь фокус в том, что тормознул он таджика ни ради проверки документов (понятно, что таковых у парня не было), а только ради денег. Добыча «погонов» деньги и ничего кроме них. Им неважно, какой у тебя паспорт, российский или другой. Гражданин ты своей страны, соседней или вообще не гражданин - это никого не волнует в принципе, людям в сером пофиг. Это печально, ей богу. Нет питерской прописки, а это значит, что для ментов ты предмет наживы, ни более того, и в этом у нас, т.е. у них, интернационал полнейший...

***

Мы "кузькину мать", б***,
Любому покажем!!!
Славься, Россия,
Родина наша!!!
(«Красная Плесень»)


Шёл, зарываясь по колено в сугробы, домой с работы. Ветер фигарил прямо в лицо, было холодно на улице, в плеере долбила "Красная Плесень"... Люблю эту группу. За жёстким глумом и матерщиной, темы настолько глобальные, почти космические, что руками только можно развести. "Ленин встал, развёл руками, х*** сделать с дураками!" Может немного не к месту.

И вот оставалось перейти дорогу, потом в арку и я дома...

...В противоположном направлении, мне на встречу, двигался мужик в очках. Не бомж и не запойный алкаш точно, лет сорока пяти-пятидесяти в одной клетчатой рубахе с коротким рукавом, расстёгнутой на груди, в домашних штанах... В руках два пакета с одеждой, на ногах шлёпанцы, которыми он пинал снег, пальцы на ногах были синие, стопудово уже отмороженные, покрылись корочкой льда и снега. Передвигался он не ровно, т.к. был очень пьяный, но твёрдо и уверенно... В мозгу моём почему-то сразу явно нарисовалась картинка, откуда он идёт и почему. А топал он наверняка из дома, где поцапался окончательно с женой или с кем там ещё (?), собрал самое необходимое, по его мнению (что уместилось в двух полиэтиленовых пакетах), и ушёл, хлопнув дверью.. Я не знаю, хлопнул ли он дверью, но мне почему-то очень хотелось верить в этот момент, что хлопнул. Шёл он довольно уверенно в зиму по 15-ти градусному морозу, с трудом, но всё равно уверенно, так, как идём все мы, когда нам некуда идти...

И я зареспектовал чуваку мысленно, ведь если бы оказался на его месте, хотел бы поступить точно также!..

Вот она - наша страна... замёрзшая, идущая неизвестно куда, но гордая и непокорённая... перед моими глазами, смотрела на меня мимоходом, а я смотрел на неё... И, б***, понимал, как никогда раньше, что мы непобедимы потому как нам, один х**, нечего терять!..

***

Тяжеловато на душе... Я всё больше напоминал себе пьяного человека, запутавшегося в развешанных простынях... Cо стороны, наверняка, так и выглядело... Это, может быть, выглядело смешно, но только не для меня... Смешено, б***, для тех, у кого есть крыша над головой, е*** работа в офисе, куча бумажек и геморрой в заднице... Есть хоть и эфемерная, но уверенность в завтрашнем дне, и я зуб даю, что за эту уверенность мы, все без исключения, готовы при любых раскладах в*** всю жизнь. Тогда стоит ли смеяться над всем этим пи***? Зачем смеяться над собой?.. Ведь я, всего лишь, как любой другой, использовал все имеющиеся у меня тогда возможности...

***

Денёк был на удивление тёплый и снежный, как у Высоцкого "День на редкость, тепло и не тает, видно, есть у природы ресурс..."

Мы, т.е. я, Салон и несколько незнакомых мне раньше таджиков, выдвинулись от ст. метро Кировский завод непосредственно к самому заводу... Мы шли по направлению к складам...

- Что сегодня будет?" - спросил я у одного из таджиков, он был постарше и всегда работал в связке с Салоном.

- Надеюсь, снег, - ответил тот, имея в виду расчистку снега, а потом добавил, - а может и не снег". В его голосе прозвучало не хилое сомнение. Оказалось, что ни*** не снег. Три фуры под завязку забитые суповыми приправами откуда-то из Кореи должны были подъехать с минуты на минуту. Салон говорил, мол, хорошо, что не горох или масло. Он объяснил, что горох при разгрузке высыпается из мешков, работяги на нём постоянно падают и травмируются, а коробки с маслом зимой, вообще, от стен фуры и друг от друга без ломика не отодрать...

Мы зашли в теплушку... Там с нами поздоровались два парня моего возраста, тоже грузчики нашей шаражки. Один из них точно был фанатом, да и второй, думаю, тоже. Увидев на моей голове шапочку «Зенита», он показал мне свою розу и сказал: "Ты здесь такой не один". Мы ждали фуры. Чел расспрашивал, кто я и откуда, параллельно повествуя немного о себе. Звали его Александр. Он гонял за «Зенит» в рядах Невского фронта, с которым пробил не один хардкорный выезд за клуб. Рассказывал об акциях, в которых учувствовал. И время от времени, доставая из-под стола батл, предлагал выпить с ним "за «Зенит» и большие сиськи!" А впереди нас всех ждал прорыв имени Чапаева, никак не меньше...

***

Вскоре я подхватил сильную простуду и слёг, работали мы, как правило, по уши в раскисшем снегу и грязи, в холоде. Бывало, что и отогреться-то толком было негде. Когда отошёл, то в шаражку возвращаться не стал...

***

Это солнце для нас никогда не светит.
Этот город для нас ничего не сделал.
(«Магнитная Аномалия»)


Это ведь не город такой, т.е. не от города зависит наше благополучие, а от нас самих и от обстоятельств немного. Многие едут в Питер "за туманом", за своими розовыми мечтами... Несколько человек, мои хорошие знакомые, переехали в СПб примерно в одно время со мной, у некоторых из них я спрашивал: "А зачем?.." Ни один не дал более или менее вразумительного ответа, всё сводилось к тому, что "здесь круто", "здесь больше возможностей" или "здесь общение, и люди более неформальны"... Оправдание, точнее отмаз для самих себя, мол, общение более неформальное... Я смеюсь, ей богу. Мне смешно от того, что, по их мнению, общение за пределами двух столиц формальное...Да это ни фига не аргумент...

Так вот, многие едут в Питер "за туманом", а когда туман рассеивается, то в радиусе видимости ничего не остаётся... Ни работы, ни денег, ни дома... Сюда едут музыканты, художники, писатели... Едут, чтобы донести до других людей что-то, доказать свою состоятельность, то, что у них в головах, я и называю "туманом"... Когда туман рассеивается, оказывается, что на самом деле всё пи*** сложно, пробиваются единицы...

Дело даже не в таланте или его отсутствии. Просто, внезапно выясняется, что оказались ни в том месте, ни в то время, и то, что где-то там имело для людей значение, здесь накуй никому не надо. И что найдутся ещё десятки ребят, занимающихся тем же самым, причём местных. Достигли они многого, раньше, соответственно, знают их лучше ... Да и бредятину, по большому счёту, пишешь, играешь, рисуешь...

Такая вот правда жизни, моё ИМХО. Дерьмо на вкус, но что поделать. Заработать себе на жизнь творчеством не реал... Исключения бывают, только подтверждая всё вышесказанное, пробиваются единицы, да и незнакомы мне такие исключения, а на самом деле (так будет короче) всем здесь друг на друга абсолютно по***, всем по***...

***

Это была суббота. Предыдущая неделька выдалась напряжённая, хотелось, хотя бы в выходные, немного расслабиться. Гулял с И*** в районе магаза «Фонотека» на Лиговском, потом двинулись в сторону Невского... На Невском проспекте дофига народу, т.к. день не рабочий, люди, снующие туда-сюда. Никогда не любил центр, гуляя по которому постоянно натыкаешься на спины туристов и просто прохожих. Все куда-то спешат, у каждого свои дела, свои заморочки. Ждали на переходе зелёный, таких же пешеходов скопилось по ту и другую сторону дороги прилично. Свет загорелся. Я на автомате стартанул первым, опережая И*** на шаг, вдруг повернулся и увидел: цыганка лет тридцати пяти шарила у жены в сумке, как в своей, пытаясь выудить кошелёк или что-то ценное. Та уже заметила на миг раньше меня, схватила с*** за руку и толкнула от себя, цыганка толкнула в ответ и зашипела: "Ты чо?" От последнего я о**ел окончательно. Всё, что я здесь пишу, произошло в реале за секунду, во вторую -разворачиваюсь, молча делаю два широких быстрых шага навстречу и коротко, со всей дури, бью эту мразь в грудину. Та округлила болты, от удара перехватило дыхание. Сзади к ней подскочила, непонятно откуда взявшаяся, такая же дитя табора и увела свою подругу, которая всё ещё держалась за грудь. Разворачиваюсь в противоположную сторону, куда шёл изначально, и рычу под нос: "С*ка, б***!.. Ё*** воровка!"

Сзади шёл иностранец с переводчиком, у которого при виде этого короткого экшна глаза округлились не меньше, чем у обиженной мной цыганки. Переводчик словами и жестами до следующего перекрёстка объяснял, что произошло. Тот был не дурак и понял быстро, потом улыбнулся и сказал переводчику: "Зис из э бизнесс". Вот так на***, зис из э бизнесс, рашин аттракцион для неискушённой публики. Добро пожаловать в нашу гостеприимную многонациональную страну. Вэлком.

***

"Путин едет по стране, а мы по-прежнему..."
(«ДДТ»)

Чего я хотел от жизни полтора года назад? К чему стремился?.. Ради чего был весь этот трэш?.. Зачем, образно выражаясь, упирался лбом в кирпичную стену, стараясь хоть как-то пробиться в этом городе?.. Меня ведь, по большому счёту, никто не заставлял. Мог бы свалить домой в любой момент, мог бы не хвататься за тяжёлый ручной труд, а ждать момента или искать лучше может быть... Чего я хотел от жизни?..

Да того же, б***, чего хотят все люди, жить нормально. За свой труд получать соразмерные деньги. Если бы не было в моей практике этого прошлого года, я бы, наверное, не узнал истинную цену труду в нашей относительно свободной стране, я бы не смог оценить тех условий, в которых фигачат люди, так называемый пролетариат, если бы в эти условия не попал сам.

Пропасть между богатством и бедностью огромна. Тем заметнее эта шляпа в северной столице, где грязные коммуналки соседствуют с огороженными железными заборами особняками прямо в центре города, где большая часть жителей вынуждена обходиться без прописки и регистрации, ладно чёрные, граждане России, люди с российскими паспортами не могут годами прописаться здесь, живя в прямом смысле на правах бомжей в собственной стране, где молодые ребята, приехавшие в надежде на лучшую жизнь, вынуждены бегать от ментов, как от бандитов... И я это не одобряю...

***

Потом по воле случая, точнее с лёгкой Лариной руки, я попал в «Ас*ект». Соседка была в курсе моих поисков работы и однажды просто постучала в дверь нашей комнаты, где мы жили втроём, я, И*** и Аля. Анархическая коммуна, ё***, в прямом смысле этого слова, нас разделяла только наша совесть и шкаф, стоящий посередине комнаты, но я что-то отвлёкся. Так вот, Лара постучала в дверь нашей комнаты и позвала меня в коридор.

- Хочешь работать в медицинской фирме кладовщиком?.. Ну, т.е. будешь числиться кладовщиком, а делать будешь всё, что скажут.

- Хочу, - обрадовался я неожиданному фарту, который прям-таки свалился с неба.

Что представлял из себя «Ас*ект»?.. Это была крохотная, во всех смыслах, организация, занимающая площадь одной комнаты второго этажа бизнес центра недалеко от Сампсониевского проспекта. Специализировалась фирма на медоборудовании - это контейнеры ЕДПО, баночки для мочи и какашек, иголки, шприцы, какие-то пластиковые трубки, за время моего пребывания на складе я так и не сумел запомнить, скальпели - в общем, всякая такая фигня, которая ни до, ни после, ни даже во время работы меня не интересовала. Всем, кто спрашивал, где я работаю, я пи***, что я логист в фирме, занимающейся медоборудованием. Говорить, что я считаю баночки для мочи и говна, мне было неприятно, это факт. Схема, по которой трудилась моя организация, была проста до безобразия. Фирма закупала крупные оптовые партии этого дерьма у заводов изготовителей, например, в Рязани, а потом всё распродавалось в розницу больницам и детским садам города. Смысл всех этих нехитрых действий - наварить как можно больше денег, т.е. купить подешевле и продать подороже. Разница и была тем самым смыслом. Конторка наполовину серая. Весь мой и без того относительно малый интерес к работе напрочь убивало осознание того, что дело, которое мы крутили - вертели, на самом деле нафиг никому не нужно. Даже загибая металлические карнизы и отливы на заводе, я более-менее осознавал полезность этого труда, т.к. они, пусть не на долгое время, были потом установлены на окна квартир, магазинов и офисов, они служили людям. «Ас*ект» же просто делал деньги, деньги ради ещё больших денег. Кому мы были полезны?.. Больницам?.. Или детским садам?.. Мы были, всего-навсего, перевалочной базой для медицинского оборудования, этакие перекупщики. И то, что мне пришлось в силу обстоятельств стать частью всего этого, пусть даже на короткое время, вымораживало по полной программе...

***

Не помню ни дня, ни даты. Начальство по делам закинуло в незнакомую часть города, где и метро-то нет вовсе. После работы, усталый и грязный, влез в первый попавшийся автобус, упал на сиденье и только минут через двадцать догадался спросить у шофёра, туда ли еду.

- До Петроградки довезёте? - спросил я.

- Петроградка в другой стороне, - показал жестом шофёр таджик.

У меня после этих слов упало. Возвращаться не расклад, да и на чем.

- Ну, вы же возвращаться будете?.. Петроградку проедете на обратном пути?

Шофёр положительно кивнул. Автобус приехал в какой-то незнакомый мне район. Таджик закурил, достал бутылку пепси-колы и налил в пластиковый стаканчик. Потом повернулся и с улыбкой протянул стаканчик мне.

- Пепси будешь?.. - спросил он.

- Нет, спасибо. Я уж до дому! - отрицательно кивнул я и улыбнулся в ответ.

Таджик пожал плечами, выбросил окурок и завёл двигатель.

Автобус повёз меня мимо незнакомых домов, производственных строений, по улицам и переулкам. Таким он, город, являлся на самом деле, с такой стороны он открылся для меня. И я был рад, что именно с этой стороны, а не с другой. Вот и познакомились, город-герой Ленинград.

Закатное солнце проникало в салон и грело, но уже как-то не по-летнему, сдержанней что ли...

***

Новое утро, утро сегодняшнего дня, совсем другая работа, другая история, наверное. Можно было бы больше рассказать про моё пребывание в «Ас*екте», про офисные перипетии, про нашу убойную, с мухами и мышами, проссанную кошками комнату на Автово, про весну, встретившую меня новыми событиями, про увольнение и новые поиски места... Я всего этого не напишу, по крайней мере, не здесь, не сейчас.

Это текст о городе, где, как говорил Вячеслав Петкун: почти что в каждом доме есть звезда и не одна. Добавлю от себя, здесь есть ещё много людей, не звёзд, обычных, разных, и каждый из них - это своя история, своя трагедия или комедия, у кого как, а бывает всё вместе, вперемешку, и от такого компота, временами, хочется плакать и смеяться. Хотя, наверное, заметно, что меня прёт без всякого компота...

Поэтому напоследок ещё один пост.

Шёл на работу. Было прохладно на улице, минус. И вот прохожу мимо какой-то фуры, а рядом с ней чел в зенитовском шарфике, тот самый, из нашей сомнительной погрузочно-разгрузочной шаражки. Он взвалил себе на спину огромную тяжеленную сейф-дверь корейского производства и поволок её в сторону здания. Мы пересеклись на тротуаре, я остановился, пропуская его. Он поднял на меня глаза и вроде как даже узнал, но ни слова мне не сказал. Просто повёл плечами, поправляя дверь, и потащил дальше. Я заглянул на ходу в фуру, дверей там была х*** гора.

И какое-то чувство чудовищного на*** появилось внутри, как будто это на*** сама жизнь. Такое ощущение, что кому-то был должен, хотя не задолжал никому уже давно.

Просто я знаю, и это никуда не денется, что есть люди, молодые ребята моего возраста, которые работают на заводах, на складах, да и не только. Далеко не всегда им там хорошо платят, возможно, в чём-то кидают. У каждого из них свои причины. Кого-то затягивает, кто-то без образования. И просыпаются эти парни раньше, и работа у них тяжелее. Я знаю, потому что сам держал в руках рычаг металлорежущего станка, потому что их жизнь проволокой вплетается в жизнь самой северной столицы и становится неотъемлемой её частью. Вот я к чему... Рассказать о них, это значит, рассказать о самом городе, по крайней мере, об одной из его сторон, рассказать без прикрас, как есть.

Ничего я не изменил и не добавил от себя, так было...

«Кого-то жизнь в провинции вполне устраивает, кому-то нужен мегаполис, и он в итоге сваливает...» - говорил Вася Обломов и безусловно был крут, т.к. безусловно был прав.

Играем жизнью, направляя её, как нам кажется, в нужное русло, рискуем, без этого никак. Есть в жизни такие моменты, когда либо пан, либо пропал. Единственное, о чём всегда при этом стоит помнить, это то, что жизнь, с которой мы играем, может оказаться нашей собственной.

2010 - 2011