Намеченной жатвы распростёртый взгляд.
Утраченных иллюзий запоздалый гнёт.
Очередь за Солнцем на холодном углу.
Я сяду на колёса — ты сядешь на иглу.
Егор Летов, «Система»

Погода в Диком поселке была как всегда – пасмурна и мерзка. Пронизывающий холод заползал под куртку, лез под тёплый свитер. Наручники, закинутые за ремень постоянно терлись холодным металлом о тёплую спину.
Вадим перекинул наручники в карман – надеялся вскоре применить по назначению.
Пистолет в казенной кобуре с непривычки оттягивал левое плечо. В конторе, помимо штатного ПМ выдали кобуру скрытого ношения – та ещё мерзость.
Левое плечо перекашивало под тяжестью пистолета, а в правую подмышку врезалась бывшая когда-то белой, грязная засаленная резинка.
Вадим мечтал о дорогой кобуре, которую видел в оружейном магазине – сделанную ранцем, из мягкой кожи – вес оружия распределялся приблизительно поровну.
- Порожняки гоняем – пробурчал Стендаль – перед нами ППС приезжала – разогнала все «движухи».
- Кто ищет – тот всегда найдёт – прибодрил его Баста.
Вадим молчал – солдат спит – служба идёт. Нужны «веса», нужны «сбыты». Нужны «палки». Для этого нужна информация. А информация сама приходит только к Шерлоку Холмсу и то в морфиновом угаре.
Информацию добывают. Ножками. По грязи. В холоде. На ветру. Волка ноги кормят. Никаких дедуктивных и индуктивных методов – это сказки.
Только информация, только вербовки, только прямой контакт с наркомананми и барыгами.
Как театр начинается с вешалки, так и борьба с мафией начинается с мелкого хулигана.
Информацию носят в себе наркопотребители и то, далеко не все. Только «бегунки» - кому попало цыгане не продадут – умные стали. Мало «бегунка» задержать – его нужно выпотрошить, вывернуть наизнанку, убедить, заставить поделиться сокровенным.
Давить, угрожать, ублажать, наливать. Даже «подкормить» наркотиком из неприкосновенных запасов – Родина скупа на деньги для оперативных расходов.
Вербовать практически бесполезно – нарик труслив, изворотлив и туп. Для вербовки нужны серьезные люди.
Для решения перспективных и сложных задач наркоша не годен – но небольшую, срочную работу сделать в состоянии.
«Хлопнули», «повесили провода» – и на закупку.
«Хлопнули» - отказался работать – оформляем вес и палка по «карману». Следствие – суд – срок.
Казалось бы – простая схема, но есть один нюанс.
«Смотри, Петька – у тебя хрен в жопе и у меня хрен в жопе – но есть один нюанс…» (с)
На самом деле нюанс не один – их не два и не три. Тысячи их. И «вес» сожрать может, и на сотрудничество не пойти. И скинуть. И убежать. И обмануть. И цыганам сдать.
Видели, как задерживают шпионов? – их хватают за горло, чтобы не успели проглотить ампулу с ядом.
Опера задерживают наркоманов так же – чтобы вес не сожрали. И руки фиксируют. Хотя…
Чаще всего нарик перед опером, как кролик перед удавом – множество неприятностей может доставить опер бедолаге.
Например – оформить на «сутки». К бомжам, без вывода. Наступят «кумари» - ломка. Цирики максимум «скорую» вызовут. Фельдшер даст таблетку парацетомола, разломив на двое – это от жопы, а это от головы – и смотри, не перепутай.
Особо обнаглевшему клиенту опера могут перед этим и ребра пересчитать – но это уже полному хаму.

Вдруг, неподалеку у забора старого дома мелькнула тень – кто-то непонятный, завидев троицу резко сменил маршрут.
Опера не сговариваясь разошлись – Баста и Стендаль побежали следом. Еврей рванул наперерез и на повороте столкнулся с телом. Тело было худым и тщедушным – от удара отлетело и упало под забор. Вадим навалился на бедолагу сверху, пытаясь вывернуть руку за спину.
Подбежали Стендаль и Баста.
- Еврей, отпусти его!
Вадим спокойно выполнил команду, встал, машинально отряхиваясь.
Баста протянул руку задержанному
– Здорово, Рус!
Пленный тоже подал руку
– Здорово, Андрюх!
Андрей помог упавшему подняться на ноги.
Вадим ничего не понимал – перед ним стоял обычный «торчок» – худой, сутулый, неопрятный, с трусливыми бегающими глазками.
Наркомы будто все на одно лицо – высохшие, помятые, с выцветшими пустыми глазами.
С чего это вдруг такие почести господину наркопотребителю?
Но, как самый молодой в команде, молчал.
- Еврей, знакомься – Руслан – капитан милиции
- В отставке – добавил Руслан.
- Да уж – сочувственно выдавил из себя Стендаль.
- Рус, сколько взял? – спросил Баста.
- С хуйней, Андрюх, два «чека» - Руслан вытащил из кармана два маленьких полиэтиленовых свертка, перевязанных ниткой – «черняга». «Побелка» есть, но не продала, тварь…
- Себе оставь – Баста махнул рукой – кто «забанчил»?
- Роза – спокойно ответил Руслан.
- Роза? – удивился Стендаль – она же под «условкой» за сбыт. Мы её оформили, три условно. Только суд в марте был.
- Роза, говорю же – безразлично ответил Руслан – «побелка», героин у неё в хате.
- С чего решил? – спросил Баста.
- Я Шишкину видел, к ней шла. Та только по «побелке» движется. Бомонд, блядь. Да и берет она много, сразу на толпу. Я совсем по нолям – еле «черняги» выпросил – Руслан молящим взглядом посмотрел на бывших коллег.
Баста достал бумажник и протянул Руслану сто рублей – держи, хоть «травы» на «кумари» возьмёшь – Шишкина в адресе?
- Должна быть там…
- Ладно тогда, погнали мы…
- Удачной охоты! – Руслан с тоской посмотрел на оперов – мы теперь по разные стороны баррикад…
- Не ной… - выдохнул Баста – не мы такие.
- Жизнь такая – сказал Руслан и с издевкой и сплюнул на жирную подмерзшую грязь.
Держась за ушибленный бок и кряхтя, капитан милиции, словно побитый пёс, побрел прочь, пряча во внутреннем кармане затасканной куртки самое дорогое что у него есть – два «чека» опия-сырца и мятую купюру в сто рублей. От друзей и коллег. Бывших.

****

- Рус «негласником» в конторе был – пояснил Еврею Баста – к нам из «наружки» перевелся. На оперативное внедрение к наркобарыгам ходил. Хороший опер, веса на килограммы делал. Последний раз у талышей двенадцать килограмм чистого героина из под фруктов вытащил.
- Был хорошим опером – добавил Стендаль – пока сам не это – Виталик скрестил пальцы в «козу» и сделал характерное движение вдоль вен предплечья - Папа прознал, выгнал. Вот теперь он здесь. По «дозняку» разогнался. На «системе».
- Может, бросит? – задумчиво спросил Вадим.
- Как умрёт, бросит. Все бросают, вопрос времени. Я ещё ни одного не видел, ктобы с «ширева» живым спрыгнул – Басту потянуло на философию.
- Вроде бы он не из своей распущенности на иглу сел – заспорил Еврей – он же на задании - работал. Был вынужден – это как, быть в наркосреде и не ширяться? Значит, государство должно его лечить, реабилитировать и ставить назад в строй. Пусть не опером, но дальше дать работать. А ведь получается, что он жизнь себе сломал на службе, за это его и выгнали?
- Еврей, вот ты вроде и еврей, а такие дурацкие вопросы задаёшь. Ты нужен государству? – ха – ха-ха – Баста изобразил притворный смех – дурак ты, паря – ты нужен государству не больше, чем эти нарики. Как только ты не сможешь делать «палки» тебя вышвырнут за ворота, как помойного кота. Я лично тебе искренне желаю, чтобы этот момент совпал с наступлением пенсии. Ты умный - пойдёшь юристом или в адвокаты.
- А мы, дураки – сопьемся иди сядем – хмуро добавил Стендаль
- Хорош звездеть! – пойдём Шишкину хлопнем. Вижу я – нас ждёт славная охота - Баста снял кепку, растопырил пятерню и забросил черную, как смоль, чёлку назад.

****

- Еврей, ты когда-нибудь видел художника с мировым именем на Диком? – спросил Баста.
- Я и с мировым не видел, хотя стоп – был у нас в школе художник, трахал третьеклассницу, она повесилась, а его посадили – хмуро выдавил из себя Вадим.
При воспоминаниях о педофилли и скандале в школе его передернуло – погибшая писала ему «любовные» записки, которые он игнорировал.
«Детство, детство, ты куда ушло…»
- Сейчас познакомишься с нашей звездой Наташей – опера подходили к дому Балашовых.

****

- В такую погоду хороший хозяин собаку из дома не выпустит – Вадим жался к забору, дыханием согревая замерзшие руки.
- Вот она – сказал Баста – стойте здесь, я сам.
Через минуту Андрей вернулся, держа за ухо… чудо.
Хрупкая, невысокая красавица с тонкими, изящными, аристократичными чертами лица.
Аккуратный, чуть вздернутый носик, чувственные губы и огромные зелёные глаза.
На лоб натянута дорогая вязаная шапочка, из-под которой выглядывали густые чёрные пряди.
Лицо Наташи сморщилось от боли и испуга. Нет, не похожа она на наркоманку. Совсем.
- Еврей, знакомься – Шишкина Наталья – гордость России, лауреат мировых премий, художник – пейзажист, передвижница, выставлялась в Германии, Нью-Йорке, Лондоне – Баста отпустил её, чуть толкнув, опуская на колени в грязь перед операми – фотомодель, снималась для «Плейбой». Правда, Наташ?
- Д-д-да – испуганно согласилась наркоманка.
- А теперь звезда Дикого, проколола все картины, здоровье, совесть, является посредником в сбыте и сосёт за дозу. Так? – уточнил Баста.
- Всё так… - кивнула Наташа.
- Вадим – учтиво кивнул Еврей.
- Где, вес, Наташ? – спросил Баста
- В трусах… - смущённо ответила задержанная.
- Много?
- Тридцать чеков «побелки».
- Хуясе – присвистнул Стендаль – тридцать грамм – ты чо, дура? Это же минимум «червонец» зоны.
- Я не себе, я на район…
- Ты бы хоть мать пожалела – Баста покачал головой - не выдержит же она.
Наташа опустила голову.
- А кто у нас мать? – спросил Еврей.
- Бывший начальник отдела кадров ГУВД, полковник Шишкина. Одна эту дуру воспитывала, тянула, художника из неё сделала. Да не просто тя-ляп, а с мировым именем. Всё ей отдала. Вера Владимировна – хороший человек.
Наташа кивала, соглашаясь.
-… а теперь лежит мать, в последней стадии рака, под себя ходит – а эта тварь на «движняках» героиновых. Плевала она на мать. Правда, Наташ?
Наташа молчала.
- Поехали оформлять, чего стоять.
- Ребят, ну что вы сразу оформлять, может я помогу чем? – заныла Шишкина.
- Минет за тридцать грамм мало – спошлил Стендаль.
- Поехали, в конторе поговорим – отрезал Баста – Еврей, глянь, за нами никто не чалит?
Вадим посмотрел на улицу. Никого.
- Вроде нет.
- Ну и слава богу – Баста вычурно перекрестился.

****

Протокол задержания оформили быстро.
От следствия дежурила, как назло, Ирочка. И, как специально, дежурила одна – кроме неё никто не имел право досматривать женщину.
Ирочка терпеть не могла копаться в чужих трусах – но другого выхода не было.
- Точно вес у неё в трусах? – презрительно оттопырив нижнюю губу спросила Ирочка.
- Там – подтвердил Вадим.
- Ага – согласилась Шишкина.
Баста привёз двух девушек – понятых из юридического колледжа – время присутствия на следственных действиях засчитывалось им в практику.
На помощь позвали даму из конвоя – огромную тридцатилетнюю бабищу – прапора. Судя по размерам помощницы, она легко бы скрутила в бараний рог и Наташу и Ирочку. Да и понятых следом.  Андрей втолкнул студенток в кабинет и закрыл дверь.
- Поехали пожрем пока – нам туда нельзя.
- А вдруг случится чего? – забеспокоился Еврей.
- Ты конвоиршу видел? – она нас с тобой уделает.
- Да уж... – усмехнулся Вадим.

****

Обедали долго – есть суп из семи залуп в милицейской столовой не стали – поехали к знакомым армянам, съесть хашламы. Рабочий день только начинался и портить его изжогой не хотелось. Баста спонсировал.
Стендаля оставили «на стреме» - помочь Ирочке в случае чего.
Армяне накормили от души, налив по 50 грамм за счет заведения. Опера согрелись и подобрели.
- Ей правда «чирик» корячится? – спросил Вадим.
- Минимум – Баста откинулся в кресле.
- Жаль её… неужели ничего нельзя сделать?
- Можно. Если пойдёт у Розы закупится – соскочит на «условку».
- А она пойдёт?
- А куда ей деваться? – не сидеть же.

****

Баста открыл дверь служебного кабинета своим ключом. За обитой ватой дверью слышались приглушённые стоны и скрип дивана.
Андрей открыл дверь и залип - прямо перед дверью стоял Стендаль и трахал Шишкину.
Наташка уперлась руками в спинку дивана, стоя со спущенными джинсами в позе бобра – грызя перила.
- Ты чо творишь, долбоеб – она же ВИЧевая! – заорал на Стендаля Баста.
- Приобщаюсь к мировой художественной культуре – ответил Виталик, не сбавляя ритма – я на два гондона, не ссы! Дверь закрой!
Баста закрыл дверь и кивнул Еврею – Вадим, беги к Ирочке, бери обыск по месту жительства - поедем, проведём по-быстрому, там все равно нечего искать. Я пока тут посижу.
- Будет сделано, товарищ начальник! – улыбнулся Вадим.
Он соскучился по Ирочке. Сильно соскучился – но гнал от себя эту мысль, забивая личную жизнь работой. Некогда, не сейчас. Потом. Он понимал, что боялся к ней подойти. Боялся быть посланным сразу.
Ирочка флиртует с прокурорским. Или уже с ним живёт – Вадим старательно избегал сплетников, чтобы не узнать подобные «новости».
Хорошо, что свалил с райотдела. Но мысль о ней не отпускала его, задевая за струны нежной ментовской души.
С Викой ему было проще и удобнее – встречи без обязательств, но тёплые и очень добрые. Но без перспектив.
А здесь…
- Ириш… привет!