Первая часть: http://udaff.com/read/creo/139762/

Воспоминания старшего оперуполномоченного прервал телефонный звонок.

- Алё – буркнул в трубку Вадим, взглянув на строгую надпись на аппарате – «Ведение секретных переговоров строго ЗАПРЕЩЕНО».
- Слышь – послышался голос Клейстера – перезвони мне на второй телефон!
И короткие гудки.
- Дурак совсем, что ли? – подумал Вадим, но набрал номер второй его кабинета - он принадлежал оперу с редкой абхазской фамилией Вакансия.

Последовал длинный гудок и резкий, душераздирающий вой за стеной.

- Пиздец – подумал Вадим и выскочил из кабинета. Подбежав к двери Диминого кабинета, он постучал.
- Дим? – молчание. За дверью кто-то тихо стонал.

- Чушь какая-то – подумал старший опер и пошел просить помощи у старых оперов. Что произошло в кабинете у Клейстера, он не понял. Может его убило на хрен?

- Сергей Константинович – позвал он Бубнова – там хрень какая то.

Полупьяный Бубнов спокойно выслушал молодого.

- Совсем охуел… – заключил Бубнов.

- Кто? – удивился молодой.

- Клейстер твой. Бегом к Розенбауму – скомандовал Бубнов – у него дубликат есть, пусть с ключом спускается.

Вадим рванул к начальнику розыска.

- Что там опять Бубнов, нажрался, скотина… И видится ему – проворчал Василич, но быстро нашёл ключ от кабинета Клейстера и начал спускаться вниз, к Бубнову.

Начальник розыска запасным ключом открыл старую деревянную дверь.

В кабинете на полу лежал молодой парень, связанный «ласточкой» и тихо стонал. Это был один из грабителей, прихваченных ППС-никами в ЦПКиО.

Над ним склонился Клейстер. В руках у него был оголенные концы кабеля – от телефона, на который звонил Вадим.

Рядом с лежащим пацаном, развалившись в старом кресле, тупо усмехался Митяй.

Вадим ничего не понял, только смутно догадывался, что происходит что-то очень не хорошее.

- Блядь – выругался всегда спокойный Розенбаум – Митяй, взял быстро вот этого – кивнул он на лежащего и свалил отсюда. Быстро!
Для придания ускорения участковому Бубнов показал ему кулак.

Митя быстро развязал задержанного и поволок его в коридор. Попасть под замес ему не хотелось.

- Серёга, держи его – Розенбаум кивнул на Клейстера.

Пьяный Бубнов вдавил обалдевшего Клейстера в стул, прижав ему руки.

Розенбаум взял в руки оголенный провод.

- Иди, звони – скомандовал он Вадиму.
- Я не буду звонить… - покраснел опер.
- Звони, я сказал!
- Звони, звони – прохрипел Бубнов.

Клейстер побелел.

Вадим вышел из кабинета и набрал внутренний "Ваканисии”. 96-11.

- Аааа!!! – раздался вой из-за стены.

Вадим тут же бросил трубку и побежал назад, в кабинет к Клейстеру.
Дима сидел на кресле белее мела.
- Фашист ебаный – глядя на заплечных дел мастера, сплюнул Розенбаум на пол – совсем охуел уже…
Бубнов молча двинул Клейстеру оплеуху и пошёл к себе, бормоча что-то себе под нос…

- Дим, ты это… не обижайся на меня. Я не…
Дима не слышал. Дима плакал.

Вадим сбегал к себе в кабинет. Во второй, нижний отсек сейфа он складывал «магарычи» от прихожан.

Водка, коньяк – мини-бар. Водка выпивалась, коньяк шёл на другие магарычи. Бывало, что одна и та же бутылка курсировала по всему райотделу – от ГАИ до паспортного стола.

Принес нормальный потерпевший дорогой коньяк – а менты, от нищеты своей дарили его друг другу за мелкие услуги.
Вадим, заглаживая вину, налил полную чашку водки.

- На, пей – протянул он Димке – попустит…
Дима привстал, вытянулся, выпил, выдохнул.
- Двенадцать – сказал он, поморщившись.
- Чего двенадцать? – удивился Вадим.
- На…- Клейстер кинул ему кипу бумаг. Бумаги рассыпались по полу, Вадим поднял одну из них.

«Начальнику… я, Кретинин … имея умысел… совершил грабеж… открыто похитил… серёжки… сумку… кошелёк… в содеянном раскаиваюсь…» - по диагонали прочитал опер.

- Фигассе – ты все «глухари» по гоп-стопам перекрыл?
- Ага – всхлипнул Димка
- Победителей не судят – сумничал Вадим.
- Током бьют – заныл Клейстер.

Вадим поёжился – он и бил, получается.

- Не ссы, Дим – один эпизод с поличным, второй сейчас зарегистрируем – и «закрепимся».

****

С возбуждением дела закончили быстро – до вечера мучались с «глухонемыми». Оба грабителя мычали, но все подписывали при дежурном бесплатном адвокате.

Адвокат даже не потребовал освидетельствования на инвалидность – жалкие потуги подзащитных давить на жалость не тронули его.

Обоих грабителей задерживать по «сотке» не стали - вышвырнули под подписку о не выезде, в обмен на договоренность не жаловаться в прокуратуру на пытки.

Даже не дали традиционного пинка с крыльца…

****

На следующее утро, на оперативном совещании определились с дальнейшей реализации по грабежам в парке.

Диму не поощрили – зато и не наказали. Лучшее поощрение для сотрудника – это не наказание.

Глядя на Клейстера, Розенбаум презрительно молчал. Хохол был деловит, но было видно – доволен раскрытием серии грабежей.

День прошел в обычных хлопотах – съездили на формальные обыска и потрясли цыган на предмет похищенного золотишка.

Выглядело это просто: притащили табор, рассадили по клеткам и камерам, вызвали барона и предложили ультиматум – выдаёте похищенное золото – получаете своих чавэл назад. Иначе табор каждый день будет уходить не в небо, а в вонючие райотделовские «хаты».

Барон потел, краснел, икал – но согласился. Лучше выдать пару серёжек, чем потерять доходный бизнес по скупке краденного золота в обмен на «чернягу».

Оформили добровольную выдачу подходящих по описанию золотых изделий - закрепились.

****

Смеркалось (с)
- Дим, это к тебе – Вадим открыл дверь и втолкнул в кабинет к Клейстеру двух прзавчерашних грабителей.

Два типчика мялись на пороге кабинета, держа в руках два огромных пакета.
- Здра… здра…зра…- лепетал один из них.
- Пги… пги… пгивет – еле выдавил из них второй.
- Здравствуйте – хмуро ответил Димка. Видеть собственных жертв палач явно не желал.
- Спа…спа…спа сибо… вв-в-ам – хором выдохнули жертвы, поставили пакеты на пол и исчезли.

Вадим поднял пакеты с пола – так: коньячок, дорогой кофе, колбаска, баночка икры, водка… - мудак ты, Дима…

Обалдевший Клейстер переводил взгляд с Вадима на пакеты и обратно. Он решительно отказывался что-либо понимать.

- Дим, они не одни приходили. С ними женщина была – сказал Вадим впавшему в кому Клейстеру - она мне рассказала, что они действительно глухонемые. И ты их вылечил. Они тебе благодарны. На вот, магарыч.
- Но как? – выдохнул Клейстер.
- Раком, йопти – усмехнулся Вадим – током. Ты им создал болевой и психический шок. В итоге оба начали на утро говорить. Пока лепетать, но врач им сказал что со временем будут говорить более-менее нормально. Вот так.
- А показания подтвердят? – бледнел Дима.
- Подтвердят, не ссы… где наша не пропадала. Иди, один пакет неси Розенбауму – за косяк. Второй – наш… и Машку зови – ужинать будем…

“Ужинали” до полуночи, как обычно.
Хорошо посидели, выпивая халявный коньяк и закусывая халявной закусью, называя Клейстера то Альцгеймером, то Фрейдом и даже сравнивали с Бехтеревым.

Розенбаум присвоил ему почетное звание - доктор Ганнибал Лектор.

Диме было стыдно, и он краснел до кончиков своих огромных ушей.
Пакетами с бухлом он старался исправить перед коллективом и так далеко не безупречную репутацию.
Двенадцать раскрытых “висяков” по грабежам способствовали прощению садиста и палача.

Служба началась с косяков и ими продолжилась.

Меньше всех пил Хохол, покручивая в руках ключи от мечты – тёмно-синей «десятки». Наконец-то он приобрёл личную машину и разбивать ее по пьяни в его планы не входило.

Машина и правда была хороша – на красивых номерах - У 105 УР, наглухо тонированная, с «пионерской» музыкой, сигналкой и прочими примбамбасами.

Старые опера Николава пытались подкалывать, намекая на коррупционную составляющую, но он давил шутников серьёзным, безапелляционным взглядом.

Шеф не брал, ему было не интересно.

А взгляд… – такой взгляд давит, как гусеница танка. Вырабатывается годами работы на передовой.

****

Утро добрым не бывает. Личный состав отдела уголовного розыска, выдыхая перегар, собрался на утреннюю «сходку».

- Товарищи офицеры! – прозвучала команда.

Николав кивнул, приглашая личный состав райотдела присаживаться.

Взойдя на свое место в президиум, Хохол не стал тратить время на бесполезные разговоры.

- Валерий Васильевич!
- Я… - нехотя оторвал задницу от стула Розенбаум.
- Вот скажи мне, у кого из твоих добрых молодцев материал по хищению люка на Товарном?
- Пятницкому отписал.
- Я – вскочил Вадим.
- Где люк? – начальник «криминалки» посмотрел на опера, как Мюллер смотрел на накосячившего опять Штирлица.
- В архиве, тащ полковник! Отказной, списал. На балансе не стоит.
- Ты мудак, сынок – спокойно констатировал Хохол – вместо того, чтобы вернуть люк на место – ты укрыл преступление.
- Ну, я же из лучших побуждений… я за показатели же…
- Благими намерениями вымощена дорога в ад! – глаза Хохла налились кровью – еду я сегодня на своей машине, и левым колесом в открытый люк…

На глазах Шефа, казалось, выступили слёзы.

- Хрусть – и пополам! – съязвил из зала Иван Иванович.
- Ещё один мудак – заключил Николав – Лужецких!
- Я! – подскочил старший участковый.
- Берешь вот это тело – Хохол показал на Пятницкого – и идёте по скупкам, искать долбанный люк. Если не найдете, я вас за ремонт машины платить заставлю. Ваша территория.

- А если найдем, то нам его на шею и в пруд… - сделал скорбную рожу Ваня.
- Не – орденом вам выдам. Почётным. Ты, Вань, будешь носить люк – а по нечётным – твой опер.