Знаете, я тут видел педерачку про всякие эротические одежды и аксессуары. Там всякое есть. О костюма, прости господи, школьницы и медсестры до ростовой куклы цыпленка. На любой вкус. Хочешь полицейскую еби, хочешь карлика. Это уж как ваша фантазия и половые принципы подскажут.
Я не такой. Я считаю, что сексом надо заниматься голенькими. По максимуму снять с себя всякие облачения, которые могут отвлечь от этого временами увлекательного занятия.
Сегодня, конечно, я отношусь к этому проще. Повзрослел, да и вообще я мужчина семейный, чего уж там. Поздно, как говорится, костюм фрейлены натягивать. Раньше надо было.
Но будучи в более нежном возрасте, я был достаточно резвым ебакой сорви голова. Все так про себя говорят, а я что, хуже других что ли?
На самом деле это я так думал, конечно. Типа я такой неотразимый пикапер и жгучий мачо.
На самом деле, чего уж там, хуячо я был, а не мачо. Но временами случалось. Нет-нет, да и происходил у меня студенческий коитус на скрипучей панцирной кровати в общежитии.
Провалы были, куда уж без них. Но в основном я был молодец огурец, так как половой хуй у меня тридцать девять сантиметров.
Это я, конечно, пижжу. Но откуда вам знать правду? Ну, ладно, ладно, признаюсь. Шесть.
Опять пижжу. Блядь, что-то я не о том начал рассказывать.
Так вот, случалось у меня пару раз обломы по независящим от меня причинам.
А это все аксессуары эти виноваты. Вернее предметы религиозного культа.
Я сам человек неверующий. Но некоторые мои дамы были прихожанками различных религиозных учреждений, что вводило меня в задумчивость и некоторую половую слабость.
Сначала я познакомился с девушкой Надей. Она была родом из простой русской деревни, внешне и внутренне символизировала горящую избу и скачущего сквозь нее коня.
И вот, сидим мы в интимной обстановке. Нас, как говорится, в хрущевке двое, кто мы, блядь, и откуда уже не важно. По кассетному магнитофону играет Хулио, мать и отца его, Иглессиас, на столе недопитая бутылка миндального Амаретто, и Надя жарко дышит и намекает на то, что пора бы.
Ну, я, как истинный джентльмен двумя руками, пыхтя, расстегиваю ей кофточку, и в полумраке вижу крестик аккурат в сисечной ложбинке.
Может быть я ебанутый, но у меня в голове сразу что-то щелкает. и я вижу Надю в храме, а рядом батюшка такой красивый, с аккуратной бородой, весь в золоте и парче. И вообще он даже чем-то на Игоря Талькова похож. И спрашивает он ее:
-Грешна ли, дочь моя? Познала ли плотский грех? Держала ли в устах своих срамной уд? Чиста ли ты перед господом? Или же может ты блудница и явилась в святой храм, чтобы очернить истинную веру?
А Наденька такая стоит, глазами моргает, а по щеке горькая слеза бежит. И сказать-то ей нечего, ибо блудила таки, и храм теперь вот этим самым очень даже оскверняет.
Короче, не смог я тогда. Наплел, что до свадьбы не могу, потому как серьезно отношусь к этому. Что это должен быть акт супружеского долга, а не беспорядочная ебля под песни иностранного исполнителя. Надя, конечно, охуела, но спорить не стала. Наверное, справедливо подумала, что я ебанутый.

Следующий раз был у меня еще страшнее. Девушку звали Фируза
И вот, сидим мы в примерно похожей обстановке, правда вместо Хулио Иглессиаса по кассетнику пела группа "Ненси".
Фируза была девушкой активной, поэтому, сама расстегнула платье и, толкнув меня на диван, села сверху. И над моим лицом качнулся мусульманский полумесяц.
И вновь в мозгу что-то переключилось. И я представил, как прямо сейчас откроется дверь, и в нее войдут братья. Целых десять штук братьев с бородами и в тюбетейках.
-Шайтан!- скажет самый старший- Как ты, гяур, мог совратить нашу единственную сестру? Чистую и непорочную, как семьдесят девственниц, которые ждут на небесах любого шахида?
-Я твой дом труба шатал!- скажет другой брат!
А остальные вынут кинжалы. пистолеты, ружья, автоматы и даже небольшой гранатомет.
И вот я в оранжевом комбинезоне стою на коленях, а надо мной под зеленым знаменем возвышается огромный вахаббит, предположительно дядя Фирузы, кричит "Аллах Акбар!" и точит огромный нож.
Короче, и тогда я не смог. Нес какую-то хуйню про то, что я не готов, и вообще это не правильно, и простити-извинити...

В третий раз девушку звали Соня. И у нее был огромная звезда Давида на массивной золотой цепочке.
Передо мной сразу мелькнули лица ее папы, наверняка какого-нибудь стоматолога, и моего папы.
Они сидели за столом, пили чай и договаривались о дне нашей с Соней свадьбе.
-А жить они будут первое время у вас, Самуил Израилевич- говорит мой папа- У нас площадь не позволяет.
-А у нас, вы думаете позволяет? У нас бабушка Броха, дай ей бог здоровья, и Левочка на пиянине Шульберта играет.
Жениться на Соне я не хотел. Я вообще ни на ком тогда не хотел жениться. Но картинка с папами была настолько отчетливая, что и тогда я не смог.
Впрочем, Соня, не очень-то и настаивала. Она читала Гийома Аполлинера на французском, а я нихуя не понимал. Но я кивал, делал вид, что мне интересно, а потом попросился выйти в туалет, но назад не вернулся.

С тех пор прошло много лет. Сегодня я не такой впечатлительный и фантазия у меня работает иначе. Поэтому, Наденька, Фируза и Соня, если вы это читаете, то напишите. Не то, чтобы я на что-то надеюсь, но мало ли...