Если бы я был царём, я бы делал так: приходят недовольные граждане в администрацию. Так, мол, и так, желаем провести митинг против Якова Андреевича, не мил он нам ибо! Ущемляет и вообще — распоясался! А администрация вежливо так, с улыбочкой всё сразу и согласовывает. Пожалуйста, касатики, имеете своё полное право. Недовольные граждане аж опешили. Как же это понимать прикажете? А палки в колёса нам кто вставлять будет? На горло песне наступать, мы извиняемся конечно, когда начнут?
А никогда — елейно отвечает администрация. У нас всё, как в аптеке, строго по правилам, извольте получить разрешение-с.
Приходят граждане в назначенный срок на площадь изъявлять свою волю — а на площади то никого! Шаром покати на площади! Пусто! Ни тебе ОМОНа, ни гвардейцев, ни специально натренированных овчарок. Только человек пять городовых для порядка. Да и те — все как на подбор румяные увальни. Стоят, обстоятельно объясняют иногородним, как пройти в библиотеку и в мегафон приглашают маму потерявшегося Олега подойти к памятнику, где он уже ими найден, угощён мороженым и будет ожидать её, растеряшу такую.
Начинают граждане выступать, плакатами махать, транспаранты разворачивать — и ничего не происходит. Никто на них не кидается. Никого в кутузку не тянут. Боже сбавь какой мордобой или свара! Тишина и покой окрест царят. Благолепие и токмо птичка на церковном кресте поёт, заливается тварь Божия.
Ладно, подумают граждане, ну хорошо же! Мы сейчас тогда по городу маршем пройдём! И идут.
А я уже заранее с царского своего телефона звоночек самому главному милиционеру раздал и попросил строго, но вежливо центральные улочки от машин очистить. Ну чтобы шли люди спокойно, с песнями и пританцовывая. И самолёт ещё один послал, который низко летая рассыпал бы над шествием карамельки такие, ну знаете, в некоторых магазинах у кассы в вазочке лежат и можно брать, сколько захочешь. Ну я всегда беру штук восемь-пятнадцать. Вот такие конфетки пусть на людей сыплет или ещё какой зефир. Зефир он вроде, как помягче даже будет.
И идут люди довольные. Музыка играет, муниципальные автомобили задорно клаксонами им гудят, дворники, как лешие, щерятся из своих бород крепкими зубищами и старушки с лавочек удовлетворённо кивают — вон, мол, какая молодёжь то у нас! Хорошая!
Настроение у всех отличное! Вроде и дело сделали, покричали всласть, а вроде и не пострадали никак за это.
Идут и думают — а не такой уж и сатрап, этот Яков Андреевич то! Нормальный в целом мужик. Ну перегибает, конечно, местами, ну а кто б на его месте не перегибал. Работа такая, не захочешь — а перегнёшь. В следующем месяце опять супротив него выйдем, уж больно душевно получается!
А тут и я — тук как тут. По-простецки, на зелёной «Приоре» подъезжаю, выхожу к народу и говорю учтиво — здравствуйте, люди православные, а также и иных конфессий адепты — тоже полны здоровья будьте! И кланяюсь людям в пояс.
Как, говорю, поживаете? Притесняю я вас? Ай, как не хорошо! Ну вы уж пропесочьте меня где-нибудь там в интернете уже что ли. На фейсбуке раскритикуйте в пух и прах! Чтобы, значит, неповадно мне было. Да. Вон, смотрю, у девочки плакат «Яков Андреевич — собака!», вижу, и возражать даже не буду! Ну сами посмотрите на меня! А? Ну, вот кто я?! Вот то-то же! Эх, ребята! Жизнь то она какая оказалась. Да. Но вы там давайте. Ого-го там, вот прям так, решительно! А сейчас бесплатный концерт Металлики для всех желающих под открытым небом, всех приглашаю!
И скромно так, пока люди на концерт то пошли, назад в автомобиль сяду и водителю так сухо — Серёжа, трогай. И Серёжа помчит меня по московским изогнутым улицам куда-то по делам.
И люди стоят, и вроде всем всё нормально. И концерт, и права свои реализовали, и конфет поели с зефиром, и все живы-здоровы и время чудно провели, и про «Группу крови» им поёт зарубежное ВИА на ломаном русском языке. Чего ещё желать?
И никто не побит и не озлоблен. Так бы я делал, будь я царём. Всё бы всем разрешал, ибо людям им ведь много то не надо. Так то!