Дождь схлынул так же внезапно, как и начался. Резко, как удар по лицу от любимой женщины, которую ты в очередной раз довёл. Только в этот раз не было злости на себя, на неё, на весь мир. Не было ощущения ожога.
Пощёчина это всегда ожог, который ты передаёшь от своего сердца. Отрываешь с мясом и швыряешь в лицо. На, смотри, что ты опять со мной сделал! В кого превратил! Теперь у тебя будет так же жечь снаружи, как у меня внутри. Дарю тебе эту грань между любовью и ненавистью...
Итак, дождь прекратился внезапно, как отношения.
Прохожие по инерции ещё сновали с раскрытыми зонтами, жались под навесами остановок общественного транспорта, морщили лица, когда случайная капля с ветки попадала на лицо, но это уже было совсем необязательно, как необязательно актерское кривлянье в пустом зале. Дождь, весенним котом, которому надо успеть отыграться за долгую зиму, ушёл метить другие районы города.
Я огляделся по сторонам… Выйдя из метро на Сенной, перед тобой всегда столько соблазнов… Развёрнутые, как гармошка во все стороны, они манят и зовут. Тянут. Но сегодня было не до них. Через десять минут на Гривцова я встречался с адвокатом. Чтобы подписать последнюю бумажку и навсегда оставить в прошлом ту, жизнь которой, если верить истеричным выкрикам, загубил, забрав себе лучшие годы и взамен оставив только боль и страдание.
Вот так, немного пафосно, меня костерли на все лады в различных беседах с подругами, родственниками и любовниками. В этом что-то было от воспетого Венечкой женского символа слабости - писанья на корточках.
Мне было удивительно фиолетово. Я сразу решил вырвать всю эту любовь-морковь и выкинуть в Пряжку. Забавно было наблюдать за периодическими попытками мести. Но опускаться до уровня говна в женской голове я не собирался.
В компаниях оставался неизменно улыбчив, и только когда совсем уж принимал на грудь, думал о мифической справедливости. Тогда сразу собирался домой.
                                                                                                                                                                                                                                                         
Быстро порешав все вопросы я вышел на улицу. Через час начинался концерт. Джаз-банда играла каждую пятницу то тут, то там. Я никогда не пропускал, если не было объективных причин. Сегодня с причинами было покончено и новых не ожидалось. Как раз за сорок минут я не спеша добрёл до улицы Маяковского. Музыканты поднялись на сцену, когда я вошёл. Я кивнул каждому взгляду и присел за стойкой. Народу было в самый раз. Не битком и не пусто.
Заказал пива и ушёл в мысли. С внешней стороны меня окружали гармонии мелодий сухого закона, внутри я терзался от противоречий между душевным и логичным. Нет большей пытки, чем заставить свои порывы не нестись сломя голову, а поэтапно и постепенно реализовывать себя. Но вот сейчас, музыканты играют по своим нотам, играют здорово и правильно, потому что вся музыка уже структурно изложена и записана в виде непонятных крючков. Но когда эта музыка рождалась, то рождалась она из хаоса, и записана была только чтобы не потеряться, чтобы замереть в этом мире.
Хаос представился мне этаким клубком энергии из которого протуберанцами выбрасывались материальные проявления порядка. Как если бы расплавленный свинец выливали в воду и он мгновенно превращался в застывшие бесформенные образования. Наверное с точки зрения хаоса все попытки упорядочивания выглядят как эти куски свинца - уродливо и мертво. Настоящая жизнь, это он - хаос.
- Можно?
Я был вырван из размышлений этим внезапным “можно”... Даже не понял сначала, чего “можно”? Ведь я ничего и никому не запрещал…
Девушка смотрела на меня хлопая ресницами. Она держалась за спинку стула рядом со мной и судя по всему этим своим “можно” интересовалась, не занят ли он.
Я кивнул - садитесь, мол… не занято…
Девушка присела вполоборота ко мне, грациозно закинув ногу на ногу. Надо признать, что вышло это эффектно - взгляд не оторвать. Я хмыкнул сам себе, признавая, что против такого оружия бессилен, и отпил большой глоток.
- Не подскажите, тут нормальное пиво?
И опять она ставит меня в тупик своим вопросом. Как пиво может быть ненормальным?
- Вполне обыкновенное…
Она повернулась к барменше и заказала мартини.
Обычно в похожие по ситуации моменты, если они происходят в политике, политологи с умным видом объясняют, что “был подан сигнал”.
Но женская логика не подвластна земным законам. Я опять отпил большой глоток. Этак я не ровен час, опьянею раньше положенного…
- Вы часто тут бываете?
Определенно сегодняшний вечер пройдёт под знаком вопроса…
- Когда играют эти музыканты стараюсь не пропускать.
- Ваши знакомые?
- Да…
Тут у неё зазвонил телефон, она встала и прошла к выходу, это спасло меня от дальнейших расспросов.
Я опять погрузился в музыку и мысли. Пара за столиком рядом решила уйти, женщина с несуразно-большими пластмассовыми бусами замахала официантке, пока её спутник недовольно надувал щеки. Что-то не пошло в их сегодняшнем свидании…
Я решил переместится на их место, когда они уйдут - спастись от назойливой дамы.
Женщина расплатилась, сдёрнула решительным жестом со спинки стула вязаную кофту и не оборачиваясь на спутника быстро проследовала к дверям.
- Катя… Катя… - заверещал ей вслед мужчина и засеменил, догоняя, побитой собакой.
Я мгновенно перебросился за столик и удовлетворённо вздохнул как после трудной работы. Но только я поднёс к губам бокал, как:
- Вы не против, если я с вами присяду?
Моя головная боль, моя вечно что-то спрашивающая внезапная знакомая, вернулась после разговора и решила, что смысл её существования сегодня, это пытаться вывести меня из равновесия.
Как джентльмен я не мог сказать даме, что её давление нарушает границы моего личного пространства. Но как мужик я мог много чего:
- Садитесь… Может по водке?
Дама первый раз за сегодняшний вечер округлила глаза:
- Я водку не пью…
- Напрасно. Очень помогает в некоторых ситуациях.
- В каких?
- Например, когда надо решиться на что-то.
- О… С этим у меня всё нормально. Все решения приняты, выборы сделаны, дороги проторены…
- Вам может позавидовать среднестатистический обыватель…
- Да, я знаю… - она отхлебнула своей настойки, - Я среднестатистическая…
Я был уверен, что предложи я водки именно сейчас, ответ был бы другим. Люди не любят осознавать свою среднестатистичность, хочется выделится чем-то, как вот та, которая только что ушла, своими убогими бусами.
- Это вас расстраивает?
Она кивнула:
- Конечно… Я хотела певицей стать, занималась даже лет до двадцати пяти… А потом перестала. Поняла, что уже поздно что-то успеть.
- Это ошибочное мнение.
- Теперь конечно я понимаю, что ошибочное…
- Я немного не об этом. Я о том, что ничего не изменилось. Можете продолжить с любого места. - Я попытался объяснить смысл неважности времени. Но она не поняла идеи:
- Да бросьте вы… - Махнула рукой. - Куда я сейчас?
Я пожал плечами:
- Как хотите, вам решать…
Вдруг мне стало её немного жаль. Красивая баба, эффектная даже. Вечером в пятницу одна пьёт вонючее мартини. Как эти бабы его пьют вообще?
- Вы первый раз на их концерте? - Я кивнул в сторону музыкантов.
- Да. Я случайно зашла. Просто шла по улице.
- Тогда сейчас будет очень хорошая песня, послушайте…
Мелодия началась немного испуганно, она осторожно осматривала пространство, как ребенок оказавшийся в лесу ищет дорогу, но вот появилась тропинка и мелодия повела за собой к опушке, через эхо вокальных партий, через заросли импровизаций, и к финальной ноте подошла и встала напротив каждого, кто был в зале, чтобы отразить в себе надежды и чувства, чтобы каждый мог увидеть себя…
Я допил пиво и поднялся из-за стола. Девушка ещё не отошла от впечатления, её взгляд блуждал по стенам, а сама она была где-то в глубинах подсознания.
Самое время осторожно сбежать...
- Вы уходите? - Чуть слышно спросила она.
От былого её тона, всезнающего, уверенного и независимого, не осталось и следа. Теперь это была обычная женщина, такая, какая она и должна быть. Настоящая…
- Я выйду поздороваться с музыкантами. Сейчас антракт. Скоро вернусь…
И я забыл про неё…
Пока почесал языками со всеми, обсудил слухи и потравил анекдоты, ни разу не вспомнил. Антракт заканчивался. Музыканты гурьбой спустились в подвал - нужно было успеть махнуть по пятьдесят за счет заведения...
Я стоял обдуваемый прохладным ветерком. Прекрасная погода всегда радовала меня, я видел в этом проявление высших сил, заботу о нас, грешниках. Поскольку на большее высших сил не хватало, проблемы справедливости, по моему мнению, целиком ложились на наши плечи. И никакого противоречия я тут не видел: можем мы изменять погоду? Нет… А наказать подлеца? Да! Простая доктрина. Не обременённая бесполезными надеждами и ожиданиями, способствующая самосовершенствованию во имя действий во благо.
- Я тоже решила постоять на улице…
Вот уж не ожидал… Знакомая моя незаметно пристроилась справа и неумело курила тонкую, как надежда, сигарету.
- Я люблю вечернее время. Нежарко, неторопливо, негромко… - Пояснил я.
- У вас всё с частичкой отрицания.
- Это тот случай, когда отрицание - хорошо.
- Отрицание эгоистично.
- Только если это ответ на призыв о помощи…
Она посмотрела на меня прищурив глаз. Затянулась излишне глубоко - сразу закашлялась.
- Я вообще-то не курю… Стрельнула у барменши… - Засмеялась она показывая ровные, белые зубы.
Если верить правилу про первое впечатление, то готов был поклясться, в этот раз оно не сработало. Теперь я смотрел на неё другими глазами.
- У вас что-то случилось? - Спросил я аккуратно.
- Предал близкий человек…
Я философски кивнул. Вот куда не нужно влезать, так это в эти дебри.
Она засмеялась немного театрально.
Из подвала раздались звуки скрипки - началось второе отделение.
- Идём слушать? - Предложил я.
- Да… Вы были правы по поводу той песни… Это из-за неё меня так накрыло…
- Песни сродни молитвам, но у них есть огромное конкурентное преимущество - под них можно танцевать.
Мы вернулись за столик. По крайней мере для двух людей этот вечер обрёл смысл.

© Свешников А.Н.© Свешников А.Н.