Свекор, так тот сразу меня полюбил. Вышел из спален в рыжем халате. Шваркнул глазом по коленкам. Взором в сиськи шмякнулся и полюбил.

Свекровь - та нет. Та, в зубы уставилась.

- Мамкина дочка, говорит. Зубки беленькие, свои, небось.

А я и не возражала. Мне их признание, как смех беличий. Короткий да злобный. Зиму пережить да лето отсмеяться. Я ведь тоже не знала, что сын ихний моей-то любовью станется.

- Сынок, я тут тебе книжек приготовила. Про Гитлера, да про Ротшильда и Бернард Шоу еще. Ты возьми, почитай, Все ж лучше, чем криминал. А эту не бери. Достоевский. Я читала. Скучно. Ни к чему тебе это.

- А ты, сынок, что? Ты все деньги Ей отдаешь?!

- Так, а кому мне отдавать-то мама?!

-Ну, не знаю, не знаю… Я-то своих мужей обманывала.

Вот послушай, родной. Спою . И Мишка плакал и Динка...



Там далеко-далеко в тихом городе

Посреди земли одна в темной комнате

О спасении моем Богу молится

Полуночная моя богомолица.

Мама, мама ты одна не предашь и не разлюбишь…



И сорвалась, разбилась, не совладала с голосом.

А, если б не детдом, певицей бы стала. Анной Герман. Сопрано... Меццо

-----------------------------------------------------------

- И дом был. Большой, каменный. Детей пятеро. Сад, луг. Лошади. И пианино старое, трофейное. А я маленькая, нежная. В балет отдать хотели. И кружок в деревне был. А, как родители померли, так не до балета стало. У старших оно понятно, своя жизнь. Так нас с Мишкой в детдом и отдали. Мишка, он потом ко мне приезжал, это когда я уже на джутовой работала. Четырнадцать мне было.

Вы смотрите фотографии! Смотрите! Это я, на фабрике. А тут на море. А вот Мишка. А снимал наш старший, Виктор. Он нас с Мишей в детдом отвозил, и в гости потом приезжал. Ко мне потом все ездить стали и Мишка, и Динка. Все…

- Сынок! А ты кроссворды разгадываешь? Нет?! Это же какая тренировка ума! Я каждый день разгадываю.

- Ты смотри, смотри дальше. Там где страницы выдраны, так тех уж нет, померли. Ушли, так что хранить? Вам оно ни к чему, а мне и подавно. И, знай, сынок, знай, фотки их жечь нужно! Только жечь! Не топить! Я-то поначалу не знала. Вырвала из альбома да в унитаз бросила. Три раза воду слила. А ночью! Ночью! Такое началось! Снится мне Женька голый, страшный. И геморрой красный во всю задницу. Ужас, ужас! А потом по телевизору сказали, фотки их ведь жечь нужно! Жечь! Вода - не берет!

- Ладно, ма, не плачь. Мы сегодня у тебя переночуем. А ты лучше подумай, какой подарок на День рождения хочешь. Не плачь, мам, не надо. Слушай, а давай мы тебе новый холодильник купим? Давай?!

--------------------------------------------------

- Интересно, а как шумит сосновый лес? Как? Я ведь сосны только в детстве и видела. Голоствольные, раскидистые. Все в игольчатом мерцании. А, как шумят не помню. Тополя, те шлепают липкими листиками вязко, звонко. Каштаны дерутся, хлещут кистями гулко, влажно . А, как шумят сосны? Как? Может, как мамина песня? Высоко, ласково?

- А ведь обижается, что била его в детстве. А, как было не бить? Как?! То занавески подожжет, то тапки потеряет, а то совсем без глаза домой пришел! Как было не бить?! Бывало, выдеру. По щекам отхлестаю, в угол на соль поставлю. А он поплачет и опять за свое, носится по двору с собаками и не ест ничего. Ни борщ, ни абрикосы. Ну, как было не бить? Как?!

Обижается. А, если б не бабка Наташа, так и не выжил бы. У меня ж молока ни капли. А откуда ему взяться-то? Сорок килограмм веса. Худоба одна. Не мамкина, чай, дочка. Не мамкина.

- Гэть! Гэть! Вон пошла, вон! Ишь ты! Под кровать она забралась. Спи, сыночек, спи. Я кошку прогнала. Сука, а не кошка. Не углядишь за ней. Только и того, что шкурка блестит, а мяса гольного не напасешься. Сынок, я присяду? Я тихонечко. Я, знаешь, что подумала? Не надо мне холодильник. У меня же «Минск», как новый. Я, сын, дубленку хочу и… гитару! Я, сын, на ней играть научусь, оденусь красиво, выйду во двор и как стану петь! Как!... Как давно когда-то, в детдоме.

- Все сынок, я решила. Гитару хочу. Гитару! А фотографии их жечь, только жечь!



- Спят и спят. Солнце в окна ломится, а они спят.

- Сонька! Зараза! Опять цветок перевернула. И зачем я только тебя взяла, непослушную. Всё! Отдам армянам. Надоела! Будешь там мясо жрать. Армяне- то богатеи. Мясо с утра до ночи жарят. Вонь развели на всю парадную. А эти спят…

- Ну, что ты, что? Играться хочешь? Ну, давай, давай, прыгай. Вот так, вот так. Выше, выше! Ах, ты ж дрянь такая! Ты чего творог не съела?! Наказание, а не кошка. Все! Решено! Отдам армянам.

Спят…

- Сонька, ты где?! Вот мерзавка! Ты зачем кроссворды обоссала! А ну гэть! Гэть, кому сказала! Вон пошла, зараза, вон!

- Сыночек, просыпайся. Ты зарядку делать будешь? Будешь?! Вот молодец! И я с тобой. А смотри, смотри, как я умею! И приседать, и руками, и ногами и для спины упражнения. Я, сын, на танец живота записалась. Танцевать буду. А руки, руки смотри какие! Как у молодой! А вот так, и вот так! Сонька, гэть! Юра, кушать! Алена, вставай! Зубы чистить, руки мыть! К столу, все к столу. Ален, лицо сметаной намажь! Юр, я Соню армянам отдам!

Шлёп, шлёп, шлёп. Кашу по тарелкам расплескала.

- Масла, масла! Юрке, Юрке побольше. Вон какой худенький, не то что Эта. Сиськи вывалила, кулон нацепила. А к свекру-то на похороны не приехала. Мамкина дочка! Мамкина.



- А я, дети, знаете что решила? Не хочу я гитару. И дубленки мне не надо, и холодильника. Вы мне лучше картину подарите. Чтоб река на ней была, сад, луг, лошади! Чтобы дом стоял большой, каменный. Чтоб детей пятеро. И пианино трофейное, старое. Чтобы всё на ней, как у нас в Уфе было. До детдома.

- А Соньку, Соньку я армянам отдам. У них мяса всласть. Сама бы к ним жить пошла. Да кому я нужна ... Разве что песни петь.

Мама, мама ты одна не предашь и не разлюбишь

В мире этом и другом ты всегда со мною будешь

Я к одной тебе иду в сердце раненная

Мама, мама, ты стена моя каменная.