Глава 1.
Эпиграф.
Он должен умереть в этом году,
Но почему-то не дохнет.
Соседи уже купили венки,
Капает чёрный дождик...

Там за окном хрущёвской квартиры,
С той стороны стекла.
В засаленной, мерзкой, прокуренной кухне...
Покойника бродит душа.
                                                            *****
Было около пяти утра, Алексей проснулся. Глянул сквозь балкон в окно, за окном по-прежнему было холодно и темно.
«А ведь уже практически весна!» - подумал Алексей.
Он встал, посмотрел на кровать, его сожительница Таня ещё спала. Значит, телевизор можно включить без звука. Нажав красную кнопку POWER на пульте (д/у), Алексей направился в туалет, где сидя на толчке читал книжку экс-шпиона Суворова. После туалетных дел, он направился на кухню, зажёг на плите газ, поставил на «синий цветок» чайник и принялся варить кашу. Вдруг что-то неожиданно кольнуло в груди, но Алексей не придал этому большое значение. Что у него имеются серьёзные проблемы со здоровьем, Алексей знал давно и подозревал, что скоро умрёт. В идеале, конечно же, надо было лечиться, но быдляцкий образ жизни, вечное пьянство, отсутствие денег по причине излишней скупости – навсегда убили в нём человека.
Сделав все свои утренние дела, Алексей потихоньку стал собираться на работу. Сожительница Таня уже проснулась, и виляя своей обвисшей задницей вошла на кухню.
- Завтракать будешь? – спросил Алексей.
- Не, чего-то не буду, – ответила «косопузая» Таня и подошла к раковине, чтобы помыть грязную посуду.
– Как знаешь, – Алексей закурил, выдыхая серый дым в открытую форточку и надолго залип в одну точку, точнее он смотрел на паука, который сплёл небольшую паутинку в самом углу около форточки. – Ишь, ты! Адаптировался тут… – Алексей легонько коснулся указательным пальцем паутинки, паук занервничал и забился на краешек паутины. – Ну ничего, ничего. Скоро лето… Летом комаров бушь ловить. – Паук, он же словно кошка, которая убивает мышей - создавая естественный отбор. Паук нужное насекомое, куда ж без него. Хищники они тоже нужны, чтобы создавать новую жизнь и плести паутину грехов, ведь эта паутина и есть девять кругов ада. Страшный суд, только на земле. Вот допустим, попалась какая-нибудь такая муха в такую паутину и всё, что называется влипла! Паук укутывает её в кокон как мумию, и поминай как звали. Эх, у каждого тута своя функция и всем плевать, что у тебя на душе. До фонаря всем! Мысли со страшной силой захлёстывали Алексея (одно цеплялось за другое и этот безграничный поток фантазии уже нельзя было остановить) он частенько любил так постоять и подумать, о том, о сём… – Тань, а сколько ща уже времени то? – Алексей перевёл взгляд на висящие на стене круглые часы, - Ёпти… Мне уже выходить надо…
- Беги давай быстрей, а то опоздаешь!
- Тю… Стоп-машина! Не бузи, нах… А то ща как дам! Иду одеваться, успеется там ещё… Шанго, по-японски значит манда!
Таня тут же замолчала, неодобрительно покачала головой и продолжила домывать оставшиеся тарелки в раковине. Алексей пошёл одеваться, времени было действительно в обрез.
Немытые пятиэтажки, грязно-коричневый снег, лежавший рыхлым слоем на улицах подмосковного города Коломна, будто бы в цветном телевизоре кто-то убавил уровень яркости. Хлопнула дверь подъезда! В засаленных джинсах, куртке нараспашку, из подъезда вышел Алексей, на его голове небрежно торчала вязаная шапочка с помпоном набекрень, а во рту дымился беломор. Алексей шёл на работу, его профессия (трудовая обязанность) – собирать древесную стружку на мебельной фабрике, а затем вывозить её из цеха в ящике на колёсиках, который он в шутку называл: «таратайка».
Алексей шагал на работу по улице, курил папиросы, улыбался, постоянно подымал голову вверх и смотрел на блёклое небо, в ожидании, что вот-вот сейчас появится солнышко. Но хмурые облака плотно заволокли всё небо и надежда на то, что сквозь эту мутную пелену сможет пробиться хоть один лучик солнечного света, стремительно снижалась к нулю. Вдруг неожиданно, его окликнул злобный голос: «А ну стой! Стоять сучара! Кому говорю, стоять падла-а-а!». Алексей остановился и повернул голову на шум. Вдалеке из-за угла обшарпанной двухэтажки  выбегал человеческий силуэт. Присмотревшись, Алексей отчётливо увидел, что к нему быстрыми шагами приближается расхлябанный парень с багровым лицом, парень бежал запыхаясь, и жадно глотал ртом холодный воздух, в руке у него находился внушительных размеров нож. Таким ножом обычно режут свиней. Парень стремительно подбежал к Алексею, и отдышавшись спросил:
- Закурить не будет?
Алексей стал нервно шарить в карманах, ища папиросы… Но как назло, не мог их никак найти. В этот момент, парень резко вонзил ему в область сердца нож… Что-то сначала кольнуло, а потом резко обожгло, и окровавленная сталь вышла из плоти, она продырявила гнилую душонку Алексея и освободила его от пороков. Алексей завалился на грязный сугроб и лишь прошептал напоследок:
- Ты кто?
- Санитар леса, - спокойно ответил парень с багровым лицом.
Алексей закрыл глаза, силы покидали его, душа убивала тело. Постепенно он перестал чувствовать конечности рук и ног. Сознание погрузилось в туман, вся жизнь пролетела перед глазами. Никчёмная на самом деле жизнь. Куча вонючего дерьма, а не жизнь! А что делать? Назад ничего не вернёшь. Грехи жгут! Господи прости, господи помилуй, господи прости, господи помилуй, господи прости, господи помилуй… То и дело мерещился церковный ладен. Истинная молитва (вот о чём думал Алексей в последние минуты своей жизни) и вера в Бога – сделали своё дело. Святое сияние загорелось над ним, как звёздочка на чёрном небосклоне и уже данный свет царствия божьего не отпускал его никогда. Но даже там, где-то далеко, далеко… Где каждый имеет шанс на спасение, детское безгрешное естество довлело над происходящим вокруг и создавало новую реальность, замыкая собой цепочку случайных событий, которые произошли однажды ранней весной, и вырисовывался отчётливый пейзаж. Здесь повествование искажается в противоположную сторону. Однако, пейзаж был настолько хорош, что был зафиксирован в картине неизвестного художника, которая висит сейчас в городе Коломна на улице Красногвардейская в доме №2. По пожухлой осенней листве двое чумазых мальчиков катили детскую коляску с закрытым верхом, колёса коляски скрипели, скрип смешивался с колючим ветром, а из самой коляски высунув набекрень голову – на мир сквозь прозрачные стёкла очков, смотрела девочка лет восьми, она криво улыбалась и периодически вертела головой, то вправо, то влево.
- У вас в семье кто-нибудь умер? – спросил один мальчик у другого.
- Да, бабушка прошлой зимой, – ответил второй и тут же переадресовал вопрос девочке, – А у тебя?
- А у меня две бабушки и один дедушка, – ответила девочка, а затем добавила – Но, нет… Нет! Мы их не убивали, они сами умерли.
- Мы тоже не убивали, - кисло огрызнулся первый мальчик.
- А у меня никогда не было дедушки, только один магнитофон после него остался. Мама говорила, что он привёз его в дефицит из Германии, - вновь вклинился в разговор второй.
- А что такое магнитофон? – спросила девочка.
- Ну, это откуда музыка играет…
- Как пианино? – опять спросила девочка.
В этот момент Алексей откашлялся в кулак и пошагал в рай… Но ворота рая были закрыты. А почему? Об этом вы узнаете в следующей главе.

                                                          Глава 2.
В длинном узком коридоре зажёгся свет, издалека послышался звук сапог. Спустя минуту – звук усилился, и в коридоре появился надзиратель. Он шёл вытянувшись в струну, отчётливо чеканя каждый шаг. Левый, правый, левый, правый!.. Его чёрные кожаные сапоги были начищены до безупречности. В них были заправлены камуфляжные штаны цвета хаки. На поясе болтаясь, позвякивала связка ключей. Сверху был надет стильный ярко-синий мундир, со значком на левом лацкане: «Первая ступень ада, лучший работник месяца». Вместо человеческого лица, на плечах у надзирателя была пришитая пёсья голова (порода немецкая овчарка). Он несколько раз прошёлся вдоль коридора, туда-сюда, туда-сюда… На стене засиял жидкокристаллический дисплей в форме прямоугольного монитора. Надзиратель повернул голову в сторону сияющего монитора, было видно, что происходящее на прямоугольном экране, мало его интересовало, но всё-таки заставляло отвлечься от непосредственно прямых обязанностей. Какое-то время на мониторе застыло изображение гламурного телеведущего в розовом спортивном костюме, далее картинка сменилась, и появилось изображение сидящей на столе свиньи в чёрном смокинге. Зубы надзирателя оскалились в пошлой улыбке. Свинья в ермолке продолжала сидеть на столе и складывала бумажные самолётики из денег. На шее у свиньи красовалась чёрная шёлковая бабочка, которая элегантно подчёркивала белоснежную рубашку с поднятым вверх воротничком. Глаз у свиньи не было, их заменяли две мигающие лампочки, они переливались ядовитыми оттенками: жёлтого и мутно-зелёного цвета, и в совокупности обозначали символ – радиация! Высморкавшись в стоевровую купюру, свинья достала из нагрудного кармана и надела чёрные солнцезащитные очки, аля Джеймс Бонд (агент-007), а затем заговорила звонким металлическим голосом, подражая общим повадкам и интонациям, которые обычно используют ведущие новостей. Внизу на мониторе, справа налево, появилась бегущая строка – волнистые субтитры: „Учёный, кислых дней копчённый, он же Леонардо да Винчи, изобрёл способ синтезирования некоторых пород собак и человека. Изначально данный метод скрещивания был очень затратным и ненадёжным с точки зрения практичности. Так как мутация давала сбои (генетические кодировки не совпадали друг с другом). Также изначально возникало недопонимание, «кому может пригодится подобный эксперимент?». Однако, подобное «извращение человеческого сознания» быстро облюбовали любители домашних животных и политическая партия «Зоофиляндия» с лозунгом: «Любовь без границ!». Если со вторыми в принципе всё понятно, то первые любители всякой собачьей живности, которые души не чаяли в своих питомцах, готовы были отдать свою голову на отсечение, только бы продлить их пребывание на планете Земля. И это были не пустые слова! Когда любимая собака начинала хворать, а затем в итоге умирала. В течение четырёх часов, если произвести необходимые операционные процедуры, хозяину собаки отрезали его родную голову, а на её место пришивали голову только что скончавшегося питомца. Поначалу первые операции заканчивались трагически, но потом технологию отточили до совершенства. И сейчас сделать такую операцию гораздо проще, чем вырезать аппендицит. Затем учёные на основе подобных операций, вывели новый вид собочеловека и назвали его лаконично - собчак. Собчаки, внешне представляют из себя существо, у которого присутствует туловище человека, а голова между тем собаки (порода немецкая овчарка). Характерно, что у самок данного вида, голова существенно отличается от головы немецкой овчарки, которая особенно свойственна для самцов. У особей женского пола, голова напоминает чем-то голову лошади из семейства гуигнгнмов. Власти используют самок собчак в качестве рупора гласности, они работают в средствах массовой информации, спят с женатыми мужчинами и эпатируют публику на всевозможные провокации. Из-за чего возникают постоянные конфликты с представителями других пород – это канделаки и гортоны… Таким образом, новые виды собочеловека со временем одомашнились, и стали служить во благо всеобщего человечества, принося незаменимую пользу, а иногда и небольшой вред“, - в этот момент свинья запнулась, стала громко рыгать и чесать левую подмышку. Надзиратель негромко рассмеялся и помотал головой. Монитор погас, и изображение исчезло, превратившись обратно в чёрный прямоугольник в виде монитора. Тут же надзиратель одёрнул мундир, расправил плечи, выражение его «физиономии» стало вновь серьёзным и строгим. «Шуточки, всё одни шуточки», - злобно подумал он и прошёлся ещё несколько раз по привычному коридорному маршруту, вперёд-назад, вперёд-назад… Тем самым перебирая и приводя свои мысли в порядок.
Сконцентрировавшись на привычных делах, надзиратель отстегнул болтавшуюся на поясе связку ключей, затем завернул за угол и уткнулся в тупик, где находилась одна единственная дверь. Выбрав из связки нужный ключ, надзиратель открыл замок и вошёл в искомую дверь, где его уже ожидал одетый во всё белое ангел по имени Еноха. Увидев, как отворилась дверь и стоящего перед собой надзирателя, Еноха привстал с кожаного диванчика и сделал дружелюбный шаг на встречу.
- Замуровали тебя демоны? – шутя, спросил надзиратель, не придавая особенного значения столь нежданному гостю, прошёл на мимо и плюхнулся всем телом на диван.
- Видимо твой помощник Фагот специально закрыл дверь, - раздосадовано ответил Еноха.
- Да… Фагот он такой, Коровьев этот может! – надзирателю растянулся в полный рост по всей поверхности дивана, подложив согнутые в локтях руки под голову.
Еноха шмыгая носом:
- Вот-вот, я об этом и говорю. Он…
- Ладно! Хватить гундеть! - раздражённо перебил надзиратель. – Какими судьбами в наш Вавилон разврата?
- Негодяй… Дело в том, что…
- Негодяй, Негодяй! Я уже 1496 лет зовусь Негодяй. Дальше, что из этого? Да меня зовут Негодяй, очень приятно. Короче, давай выкладывай, что там у тебя? Непорочный ты наш.
Надзиратель по имени Негодяй явно глумился над ангелом и это доставляло ему несказанное удовольствие.
- Ты пойми, - продолжал ангел, - я ведь не за себя прошу. Вроде неплохой был человек, положительный. К тому же это было убийство, как-никак.
- И что дальше? Пфф, убийство! Во-первых, это было не на Пасху. К тому же, насколько я понимаю, он не исповедовался?
Еноха поджав губы, отрицательно помотал головой.
- Тогда какие претензии?! Наш это клиент получается, ты даже не рыпайся Еношка!  - надзиратель привстал и даже похлопал ангела по плечу. - Вот так, и не мечтай… Тебя Еношка послушай, у тебя кругом одни святые выходят, куда не плюнь. Если следовать твоей логике, у тебя и Чикатило великий мученик получается. Как же, убили его сволочи. Казнили бедолагу!
- Всё равно! Я настаиваю, чтобы всё было по справедливости, - требовательно произнёс Еноха и сжал кулаки.
- Ой, ой, ой! Какие мы грозные… Я сказал нет. Неужели не ясно? Нет, значит нет и всё. А если будешь меня злить, я тебя укушу!
- Я для него, я для него у самого… У самого Господа вдохновения просил. – Еноха поднял указательный палец вверх. - Думал гений будет, а он. Эх… Ну, почему люди такие, почему?! – махнув рукой, Еноха опустился на колени и заплакал.
– Ты для кого только не просил. Сам вспомни? – надзиратель гнул свою линию. – И для того ты просил, и для этих ты суетился, и даже для этого ты попросил… О, как! А толку ноль. Мартышкин труд получается. – Еноха продолжал всхлипывать. – Ты пойми, если бы искусство меняло людей, они бы давно уже все жили в раю. Хотя они если честно и рай просрали. Адам и Ева постарались… Искусство это как хлопушка конфетти! До тех пор, пока не упала последняя ленточка разноцветного серпантина, создаётся иллюзия обмана, и уход от реальности в дебри фальшивого единства… Тьфу!
- Я ведь думал как лучше…
– Думал он. Индюк тоже много чего думал… А результат в итоге какой? Инициатива трахает – инициатора! Причём в жёстком виде. А?! Чего замолк? – Еноха перестал реветь, и слегка приподнявшись на одно колено, стал утирать слёзы. Негодяй окинул его пренебрежительным взглядом и продолжал вещать: – Людишки, это же такие существа, которые любую благую вещь вывернут шиворот навыворот, обосрут и спасибо не скажут!
- Вознаграждён, потому и праведен.
– Ага, щас! Конечно… Вознаграждён, праведен, - надзиратель передразнивал ангела. – Твои любимые людишки, умудрились всё превратить в одну сплошную рекламу, даже такую тонкую вещь как искусство. Сейчас вся современная культура: литература, музыка, живопись, театр, кино - полностью зависят от рекламы. В резьбу экономики прочно ввинчен рекламный шуруп, хрен вытащишь! Даже ты читатель, да ты, к тебе, к тебе обращаюсь. Читаешь эту книжку, а рекламная машина манипулирует тобой! Ааха-ха! (улыбка).
- Хватит, прекрати! – закричал Еноха, схватившись за голову.
- Ах, хватит?.. Хватит выпрашивать для них вдохновения. Хватить плодить безвкусицу! Я что-то не припомню ничего удачного, за кого ты просил… Разве, что группа Битлз. Вот уж поистине исключение из правил.
- Дьявол атакует цитатами из священного писания, когда же эти цитаты его подводят, он становится на точку зрения высшей критики, ака Троицкий.
Негодяй заблеял козлиным голосом в стиле БГ:
- Олюнидиcлав, олюнидиcлав, олюнидиcлав… Лав, лав, лав… Олюнидиcлав…
- Да ради только одной группы Битлз… Игра стоила свеч!
- Кам тугезе! Райт нау опен ми. - Негодяй имитировал «танец лунной походки», много вертел головой и продолжал петь.
- Ну я хотя бы попытался, чёрт возьми, хотя бы попробовал! Пойми же ты наконец, что искусство и есть искупление истинных человеческих грехов.
- Истины мало, должно быть что-то ещё; Будда, Ленин, Иисус, Микки-маус… Как говорится, каждому своё.
- Стоп! Достаточно фарса!
- Не тяни кота за яйца!
- Ладно, я согласен сыграть с тобой одну партию в карты.
- А ставка?
- Ставлю на кон свои крылья, что у меня за спиной.
- Оу, отличная ставка! Что хошь взамен?
- Взамен душу раба Божьего Алексея.
– Ишь, ты! Браво, браво! – Негодяй по-детски захлопал в ладоши. – Заметь, ты сам предложил сделку. Только вынужден тебя разочаровать, друг мой ситный Еноха. В карты уже больше никто не играет… А так ставка хорошая, спору нет. Вот растормошу я твои крылья в пух и набью ими подушку, на которой обычно дрыхнет свинья, эко будет удовольствие!
- А как же тогда?
- Будем кино смотреть.
- Как кино?
- Да, да кино. Наши пассажиры Альфред Хичкок и Стив Джобс придумали!.. Не понимаешь?
Ангел удивлённо уставился на надзирателя.
- Смотри, человек на протяжении всей свои жизни, как бы снимает кино. Точнее, то что принято называть памятью, оседает у него в подсознании в виде миллиарда изображений или вполне конкретных картинок, грубо говоря, условных видеофайлов. Затем с помощью определённых технологий, долго объяснять… При помощи монтажа, создаётся полнометражный фильм. Жюри смотрит данный фильм и выносит свой вердикт. Куда попадёт сей оператор, в ад или рай?
- Ничего себе.
- Мы тут иногда бывает целые кинофестивали закатываем. Ты пойми, жизнь она такая громадная цепь, звенья которой состоят из причин и следствий, и по одному звену можно узнать существо целого. Вот мы сейчас и будем смотреть кино про такую жизнь, одного конкретного индивида.
- И узнаем все тайны его души?
- Именно!
Надзиратель расхлябанной походкой подошёл к столу, нажал кнопку «громкая связь» на телефонном аппарате и игриво произнёс: «Фагот, друг любезный! Принеси нам пожалуйста материалы на Алексея. Ну, которого на днях ножом в сердечко… Ага, он самый! И фильм конечно же его захвати. Ну всё, ждёмс». Голос в динамике что-то прохрипел сквозь треск и шипящие помехи, и связь прервалась.
- Сейчас Фагот приносёт, - вновь обратился надзиратель к ангелу.
- А ты случайно не знаешь, где сейчас находится душа Алексея?
- На пересыльной видимо, где ей ещё быть? Не туда и не сюда, как говорится.
- Эх… Алексей, Алексей… - зашептал ангел молитву, - да благословит Господь душу твою…
- Святошам в этом плане попроще, - сквозь зубы проскрипел Негодяй, - что бы ни случилось, ты всегда можешь отключиться от ситуации и читать молитву, она успокаивает, прочищает мозг и не даёт впадать в уныние.
- Творче и Создателю всяческих, Боже, дела рук наших, ко славе Твоей начинаемая, – продолжал молиться ангел.
- А я значит мучайся тут, терзайся в муках вечности. Когда всё это кончится?
- Твоим благословением спешно исправи, и нас от всякаго зла избави, яко един всесилен и Человеколюбец.
- Кстати, Еноха! Чтобы всё было по-честному, как ты любишь. – Ангел прервал своё чтение, Негодяй подмигнул ему. – Надо бы в жюри ещё привлечь парочку экспертов. А то смотри, какая ерунда у нас с тобой получается, я то могу ведь быть предвзятым. И специально могу сказать, что фильм плохой. А ты например скажешь, что фильм офигенный. И получится у нас с тобой ничья, опять ни туды и не сюды, верно?
- Да… Как быть?
- Поэтому, поступим так. Я беру ещё в свою компанию Фагота и свинью в смокинге. Ты тоже можешь кого-нибудь двоих пригласить. И получится у нас три на три. И ты это не боись, насчёт предвзятости. У нас иногда бывает так, что абсолютно всем членам жюри фильм нравится, но это редко.
- А бывает и не нравится, много грешников в аду.
- По-разному….
В дверь постучали. Негодяй обернулся на шум и произнёс: «Да-да, входите». Дверь стремительно распахнулась, но за ней никого не оказалось… Негодяй и ангел переглянулись друг на друга, Негодяй молча улыбнулся ангелу. И тут знойный воздух сгустился перед ними, и соткался из этого воздуха прозрачный гражданин престранного вида. На маленькой головке жокейский картузик, клетчато-кургузый пиджачок. Сам гражданин ростом в сажень, но в плечах узок, худ неимоверно, и физиономия, прошу заметить, глумливая. Гражданин не касаясь земли, качался перед ними и влево и вправо. В одной руке у него находилась красная папка с документами, другой рукой он отчаянно что-то жестикулировал. В зубах у гражданина находилась флешка.
- Фагот, дружище! – радостно приветствовал приятеля надзиратель.
Фагот перестал летать, постепенно утратил воздушные очертания, и появился обыкновенный человек из плоти и крови. Усишки у него были, как куриные пёрышки, глазки маленькие, ироничные, полупьяненькие… А брючки, брючки то клетчатые, подтянутые настолько, что видны грязные когда-то белые носки. Фагот проглотил флешку и треснувшим тенором заверещал:
- Владик, просыпайся. Мамка заругает! Влааадик… - Фагот скорчил страшную рожу и стал грозить кулаком. - Владик, подъём! Просыпайся паршивец!
Владислав тут же проснулся, резко открыл глаза, испуганно приподнял голову с подушки, глубоко дышал, на лбу выступили маленькие капельки пота. Утерев ладонью пот со лба, Владислав на мгновенье задумался.
Присниться же такое, - вслух сказал он. – Кошмар какой-то… Надо завязывать с наркотиками.
Плавно свесив ноги с кровати, были тут же нащупаны и одеты пушистые тапочки. Ещё до конца не веря, что всё это было во сне, а не на яву, лениво зевая и с опаской озираясь по сторонам комнаты, Владислав не торопясь пошмыгал курить на балкон. Чиркнув зажигалкой и сладко затянувшись сигаретой, он выпустил изо рта серое облако дыма… Было глубоко за полночь, лишь одноногий фонарь, озарял пустынную улицу и бросал, какой-то страшный свет на кирпичные пятиэтажки.