Вечером я сижу в баре на 19-ой улице и надеюсь, что не успею напиться до прихода Маскоу. Ожидание всегда казалось мне худшим способом провести время. На вопрос о пристрастии к наркотикам я обычно отвечаю, что алкоголь мне нужен, чтобы не копаться в дурных воспоминаниях. Но это является правдой до первой за день дозы. А потом, чем больше я пью, тем больше отравляющих мыслей лезут в мою голову. Сейчас я думаю о той фляге, которую подарил Йорку на день рождения. Несколько часов назад я видел, в кого успел превратиться бывший ментор за каких-то четыре месяца вне службы, а теперь гадаю, сколько моей вины в этом. О таком невозможно размышлять без обезболивающего.

К счастью, Маскоу является, когда приносят только вторую кружку бира. Новичок, усаживаясь за столик, смотрит на меня неодобрительно.
- Я второй день на службе, - говорит он, - а уже приходится задерживаться после смены.
- Считай, что у нас просто встреча в баре. Закажи себе чего-нибудь.
- Я же говорил, что…
- Да-да, извини. Но у нас наркоманов считается дурным тоном не предложить приятелю дозу. И потом здесь же бар. Просто так сидеть будешь? Сделай заказ, а пить тебя никто не заставляет. Только я умоляю, не воды, хорошо? Не хочу, чтобы на нас пялились.
- Хорошо. – Маскоу подзывает официантку и просит принести ему то, что пью я. - Представляю, как обрадуется жена, если узнает, на что я собираюсь потратить двадцать пять сиедов.
- Ты ещё в школе успел пожениться?
- За два года до окончания. Познакомились перед экзаменом. Я увидел, что она очень сильно нервничает, подошёл, чтобы подбодрить, и…
Я отпиваю бира и мысленно даю новичку шанс рассказать историю семейства Маскоу до того, как поставлю кружку на стол. Конечно же, он не успевает.
- Принёс? – перебиваю я Маскоу.
Тот смотрит на меня недоумённо. Наконец, понимает, о чём я говорю, достаёт из кармана плаща би-чип и отдаёт мне.
- Пекин предаёт привет, - недовольным тоном говорит Маскоу.

Пока я разбираюсь с устройством своего портативного интиви (последний раз я пользовался им года полтора назад), официантка приносит заказ Маскоу и протягивает ему свою руку, чтобы тот смог расплатился. Тот мельком поглядывает на меня, вздыхает, и пожимает руку девушки. Когда-то этот этап торговых операций занимал почти две минуты. Сейчас требуется не больше трёх секунд.
Би-чип загружается в блок моего интиви. Пришлось бы ждать пять-шесть минут, будь мой интиви настроен на поиск сети.
- А вы не женаты, да? – спрашивает заскучавший Маскоу.
- Ага.
- И почему же?
Я отпиваю немного бира.
- Потому что не хочу испытывать угрызений совести, когда приходится задержаться после смены, - делаю ещё глоток. – И потом, ты, наверное, ещё не успел заметить, но менторов не больно-то любят. После первого устранения у тебя появятся враги.
- Никто не посмеет напасть на ментора. А если и посмеет, я сумею за себя постоять.
- А твоя жена? Она сумеет?
Маскоу не знает, что ответить. Похоже, эта мысль не приходила ему в голову раньше.
- В следующий раз, когда будешь признаваться ей в любви, - добавляю я. – не забудь напомнить, что рискуешь её жизнью.
- Так посудить, без этого не обойдёшься. Все рискуют. Даже вы.
- Лично у меня ни жены, ни братьев, ни сестёр.
- Родители? – спрашивает Маскоу.
- Мать умерла, когда мне было тринадцать.
- А отец?
- Никогда его не знал.
- Как так? Он умер до вашего рождения?
- Этого я тоже не знаю.
Маскоу таращится на меня.
- Так вы что, из оди?
- А ты думаешь, только мужчины оди могут оставить своего ребёнка? – усмехаюсь я. – Хотя может, твоя догадка и верна. Как я уже сказал, мне ничего неизвестно о своём отце.
- Но как же…
- Поправка к закону о репродукции? В десятом году её ещё не существовало. Город уже тогда был перенаселён, но только четверть века назад это стало очевидно, - я осушаю свою кружку, ставлю её на стол и жестом подзываю официантку. – Мне, считай, повезло запрыгнуть в последний вагон.

Задумавшись, Маскоу чуть было не выпил своего бира. Да и я за разговором совсем позабыл про интиви у себя на коленях. Данные с би-чипа уже скопированы. Я отключаю его и возвращаю Маскоу. Потом ищу нужный файл на интиви. Новичок заглядывает через стол.
- Никогда не видел такой модели, - замечает он по поводу моего интиви.
- Скажем так, она ещё не поступила в продажу.
- Это что, запрещённая продукция?
- Да, и поэтому сейчас такие фразы тебе стоит говорить чуть тише.
- Но… но… как вы… откуда это у вас?
- От одного инженера. Ему было скучно на пенсии, вот он и разрабатывал разные полезные штуки.
- Из-за таких штук к нему однажды наведаются менторы, - Маскоу обводит зал хмурым взглядом.
- Уже, - отвечаю я. – База передала заявку нам с Йорком. Я устранил старика, а потом прихватил этот интиви.
Лицо Маскоу преображается. Теперь он смотрит на меня оценивающе.
- Зачем этот хлам вам вообще понадобился? – спрашивает он. – Он ведь наверняка даже не подключен к Базе.
- Именно поэтому он мне так и понравился.
Маскоу откидывается на спинку стула. Вид у него такой, будто за последние два дня он познакомился со всеми пороками человечества.

Наконец я нахожу то, что мне нужно. Открываю файл со списком менторов, просматриваю анкеты тех, кто покинул службу досрочно. Попутно веду беседу с Маскоу.
- Ты все протоколы изучил?
- Да. Он появился в торговом зале на двадцать второй.
- Что значит «появился»?
- А то и значит. Каждое утро там столько народу. Пятнадцатого сентября было так же. Толпа на втором этаже. Всё идут кто куда, за ними ничего не видно. Вдруг люди в центре расступаются, и поднимается наш парень. Так камера его и зафиксировала.
- Он мог идти вместе со всеми. Потом скрыться в толпе, сменить одежду…
- Я тоже об этом подумал, - говорит Маскоу. – Если он действительно  проделал всё это, то мы обязаны преклониться перед этим гением камуфляжа.
Получается, мужчина оказался в самой гуще людей, и никто не заметил его появления. Если всё действительно было так, расчёт был верен. Если бы кто и обратил внимание на лежащего на полу человека, подумал бы, что тот просто упал. Но пока у нас одни «если», я решаю, что надо будет позже самому просмотреть ви-протоколы. Вдруг новичок недоглядел.
- Ты говоришь, он появился утром.
Маскоу задумывается на секунду, потом произносит:
- Чуть позже десяти, да.
- И что же он делал до того, как пришёл в дом Йорка?
- Ходил по улицам.
- Просто ходил по улицам? Ни с кем не встречался? Ни с кем даже словом не перекинулся?
- Неа, - мотает головой Маскоу. – Похоже, следы запутывал.

От всего этого у меня начинает болеть голова. Я отпиваю бира и снова обращаю взгляд на интиви. Мужчина из торгового центра на вид чуть младше Йорка, так что я ограничиваю поиск по году поступления на службу с 2615-го года по 2620-ый. Немного подумав, увеличиваю интервал до 2625-го. В списке остаются чуть больше четырёх тысяч имён. От года к году досрочно увольнялось всё меньше и меньше менторов. Возможно, такая статистика говорит об улучшении в наших рядах, но мне почему-то так не кажется.
Маскоу пересаживается на мою сторону стола.
- Мы все эти анкеты просмотреть собираемся? – спрашивает он.
- А у тебя есть идеи получше?
- Почему бы вам не оставить в списке тех, кто уволился не по собственному желанию?
Я смотрю на Маскоу с сомнением.
- Я просто подумал, - говорит новичок, - что это более вероятно.
- С чего бы это вдруг?
Маскоу пожимает плечами.
- Чутьё мне подсказывает. А потом можно посмотреть и тех, кого уволили.
Я следую его совету. В списке остаётся 1254-и имени.
- Больше, чем вполовину, - улыбается Маскоу.
- Рано радуешься. Если ты ошибся, и нужная анкета не здесь, оставшиеся я заставлю просмотреть тебя одного.
Но Маскоу оказывается прав. На фото шестнадцатого по счёту профайла изображён тот, кого мы разыскиваем.
- Оливер Окт, - произносит Маскоу вслух.
По шкале от одного до десяти я удивлён на «девять». А вот биография бывшего ментора ошеломляет меня по-настоящему. Точнее, кое-какие из неё факты.
Оливер Окт поступил на службу в 2617-ом году.
В 2619-ом был осужден за невыполнение приказа и подлежал к устранению на месте преступления.
Исполнителем приговора стал его напарник.
Джозеф Йорк.

На Город опускается ночь, когда Маскоу останавливает свою машину возле моего дома. Прохожие поодиночке и группами вышагивают по улице. Они смеются, они грустят, они равнодушны. Город по-прежнему не спит. Город никогда не спит. Времена суток здесь отличаются только освещением.
Я сижу на пассажирском сидении и просматриваю анкету Оливера Окта, а затем ви-протокол, на котором он исчезает, потом тот, на котором он появляется. Снова и снова. Снова и снова.

Маскоу нетерпеливо стучит пальцами по рулю.
- Торопишься домой? – замечаю я.
- Нет, нисколько.

Потребуй я от него честного ответа, он не признается, что спешит к своей жене. Я не хочу, чтобы у парня из-за меня были семейные проблемы, поэтому собираюсь попрощаться. Но причины для нервозности у Маскоу иные.
- Слушай, Невски, - произносит он неуверенно.
- Да?
- А ты не думал…
- Не думал, что?
- Может, Йорк действительно покончил с собой. Сам посуди. Окт зашёл в его блок в две минуты двенадцатого и вышел в девять. Смог бы он инсценировать самоубийство за семь минут. Это ж сколько всего сделать надо!
- Если Йорк спал в тот момент, то в принципе…
- Там же была записка. Сделанная почерком Йорка.
- Окт мог подделать её.

Маскоу отворачивается, мотая головой.
- Ну что ещё? – спрашиваю я. – Говори уже, если начал.
- Ты сказал, что Йорк был… ну… как бы…
- Он был геем, да, ты можешь не бояться этого слова.
- Ну вот. Стерилизованным геем. Понятное дело, с личной жизнью у него не ладилось. Он убил своего напарника. Через несколько лет убил его дочь. Со службы Йорка уволили. То есть, я хочу сказать, что ему было из-за чего впасть в отчаяние.
- Быть такого не может, чтобы Йорк сам в петлю залез.
- Ты же сам говорил, что всё может быть.

Мне хочется возразить Маскоу. Но я слишком пьян. Или всё дело в том, что версия новичка звучит весьма убедительно. Ещё я думаю о том, что мне не хочется тащиться до магазина на углу улицы, а дома из алкоголя, кажется, ничего не осталось, да и сигареты заканчиваются.
- Возможно, ты прав, - говорю я. – Возможно. Я мог бы с тобой поспорить. Мог бы напомнить тебе, что этот Окт – как будто призрак какой,  и всех его способностей мы не знаем. Возможно, такой профи, как Окт, может сымитировать самоубийство за две минуты, а первые пять минут он в блоке Йорка кофе пил. Возможно. И смерть Йорка никакой не секрет.

Маскоу не смотрит на меня, но слушает очень внимательно.
- Возможно, - повторяю я. – Но мы оба с тобой видели, как какой-то тип - человек из ниоткуда, человек с ремувером! человек, который числится мёртвым!  - так вот, этот вооруженный якобы покойник – или призрак? Или кто он там?! - появился в центре Города, а через тринадцать часов… исчез в никуда. У тебя не возникает никаких вопросов?!

Маскоу покачивает головой, пока я говорю. Но мне нужно услышать его мнение.
- Вот что я тебе скажу, парень. Этот Оливер Окт – вопрос, который достоин того, чтобы найти на него ответ. Ты согласен?

Маскоу коротко кивает.
- Ты согласен?!
- Да, - наконец отвечает он.
- Да? Точно?
- Я согласен с тобой, Невски. Мы должны найти Оливера Окта и выяснить, что мертвец забыл в Городе.

Я хлопаю Маскоу по плечу в знак одобрения. Напоследок, прежде чем вылезти из машины, дойти до магазина на углу, а потом, наконец, добраться до дома, чтобы там отключиться в пьяном сне, я говорю Маскоу:
- А потом мы отправим Оливера туда, где он и должен быть. Может, Окт и не убивал Йорка, но его жизнь не стоит моих сомнений. До завтра, новичок.
- До завтра, - отвечает тот.

Но Маскоу не уезжает, он дожидается, когда я уже путём из магазина захожу в свой дом, и только тогда его машина трогается с места. Парня ждёт молодая жена. А меня – упаковка чёрного бира.