Залив наш Таганрогский летом тухлецой подванивает, так чё мы стараемся на море Чёрном хотя бы недельку в солёной водице пополоскаца, грехи кагбы смыть, токи и слышно кто-то паехал, кто-то приехал, ракушками да крабами лакированамы кичаца. Ленка, дефка мая, с весны с ней гуляю, усю потылыцю праела, вези её в Геленджик и баста. С Ленкой в дваём ехать кагбы скучновато, вобчем пачапал йа к сантехникам, бригада у них сплошь разъебаи, предлагали недавно компанию им составить, думаю с ними от тоски не взвоеш.

С порога миня ошарашили, сегодня не бухаем, в четыре утра курс на Геленджик, идем на байках, деффок не берём, деник маловато да и кто ваще в Тулу са сваим самоваром прёца. А с работой то как, ведь йа не отпросился, а гаварят стояла и стоять будет, нас типо кто всех атпустит. Йа пытался уговорить взять Ленку, типо она авансом ноги с весны раздвигает, а те неумалимы, типо места нет и так в люльке с барахлом паедиш. Токи взять с сабой, одеяло и матрас надувной, милостиво разрешили заменить матрас бабой резинавой если такова имеется в наличии.

Со сранья зашевелили поршнями, прибыли во второй половине дня, как заметил позже, разливая по стаканам бухло, бригадир Валерка «ни адин мент не доебалси». Разбили бивуак в лесочке, у тропинки ведущей к морю, разожгли костерок, варить супчик, сунули черпак осовевшему к тому времени Валерке, а сами к морю так как оттуда неслись повизгивания деффок дикарей. Среди очаровательных дикарок мужиков не аказалось и мы быренько наладили с ними контакт, поплескались, пригласили отужинать чем бох послал. Деффки для виду целками прикинулись но согласились, эх какой словный денёк.
Падпихивая дикарок пад упругие зады пакарабкались до верху, пахнуло дымком. Серёга словно поводырь слепцов втянул воздух своим длинным ветрилом изрёк «пиздец супчику, сгорел». К нашему ужосу ацкому огню супчику оказалось мало и эта тварь обогнув по хвое валявшегося с черпаком Валерку, сожрала палатку с припасами, шмотками, документами и деньгами. Переднее колесо одного байка ужо дым пускало, дикарки с диким визгом кудыто стекнулы. Под звуки приближающихся сирен шустрых брандмейстеров, запихнув нихуя не соображавшего Валерку в люльку байка, сдрыснули по дальше от греха.

В сумерках, словно воры, пробрались в Геленджик, отыскали старого кореша Ванюху, кадато сантехником у нас работал, шас комнаты отдыхающим сдает, буржуй бля. Пустил он нас на постой, выделив нам целый сарай то ли курник, хер паймёш в начи, пакидав туда какогата рванья. Ловили всю ночь колотун (юг бля), вино презентованное Ванюхой не сагревало, токи сцать бегали. На каждый чирк - прикурку хазяин выскакивал с агнетушителем, зело ругалси матам. Утром подбили баланс, на вю шайку остались в целости токи Валеркины шмотки так как он их и не снял по причине ужора, его же документы, две пары ласт, маски и трубоки, слава боху исчё нихто трусы не патерял.

Заняв у хлебасольнога Ванюхи немнага бабла, двинули до дому. Встречный поток тёплого ветра раздувал трусы приятно счекоча яйца, выгоняя ночной колотун. Клянчили жратву, бензин, на придорожных базарах, полисаи словно грибы павырасли у дороги, каждый имел честь устроить нам допрос, Серёга подливал масла сваими падозрительным «фраком с орденами». Пиздели типо нас обокрали, Валерку так как он единственный имел пачпорт отвадили у сторонку и выспрашивали о нас, патом сверяли с тем что мы пиздим, паржавши отпускали. На одном из базаров спиздили мешок, прорезали у нём дыры и нацепили его на фрак Серёги дабы скрыть от глазу блюстителя закону.

С горем попалам вечерком я предстал пред ошарашенными предками, картина маслом «возвращение блуднего сыну», папаня гасил стресс водкой, маманя валерьянкой. С работы меня турнули за прогулы в отличии от сантехников (хтож их выганит), хажу к ним пить горькую на халяву так как дениг у меня нет, пачпорт ишчё новый не выдали и на работу меня не бирут. Ленка такого предательства не перенесла, щас перед другом Моней ноги развигоет. У Мони йа като тёлку увёл, теперича типо атвет держу, у деффок в жмотах записан, не дают, осень бля, гербарий сыпица, как хоца женскава тепла.