Шаман бил в бубен. Бил с холодным расчетом, сильно, жестко. Бубен был маленький. Бубен был мой, и было очень больно. Я пытался увернуться и закрыться, но бил Шаман, он был старше, выше и сильнее. Он мог бы бить играючи, если бы  я его не  достал. Младший брат Шамана хотел набрать авторитета, на его волне, а я несколько раз озвучил своё видение этих попыток, под дружный смех ребят. Шаману донесли. Теперь он двигался вокруг меня, высматривая удобный момент, и вгонял в мою голову кулаки. Я вскрикивал, когда попадало в глаза, мычал, когда приходило в нос и губы, все остальное просто онемело. От болезненных вспышек в голове стало мутнеть сознание, ноги подгибались, боялся упасть, Шаман сука – затопчет. Всплыл в памяти Валик. Его просто убивали какие-то залетные отморозки. Набили в голову так, что у него вроде даже череп изменился и  Валик стал сильно задумчивым, а если говорил, то гнал какую-то пургу. Рядом друг Толян, его держит  шестерка Шамана, даже не помню его имени. Хотя зачем его было держать, он как бы сейчас сказали – ботан, он уже от этой ситуации при смерти. От Толяна я не ждал подвига, я его просто любил как друга, так же как и все пацаны нашего двора. Через пару-тройку лет мы встретили  шестерку Шамана  в нашем районном кинотеатре, хотя шестерка уменьшительное понятие. Этот черт  занимался борьбой и был широким, крепким и высоким. Когда впятером мы стали вокруг него, в туалете,  он просто упал от пощечины прямо на сливное отверстие в центре, куда стекались струйки  не метких посетителей. У него тряслись губы, он почти плакал.  Смеясь,  мы немного попинали его и поспешили в зал, шла какая-то комедия с Бельмондо. Тогда Шаман для нас уже был никто, да и пропал он где-то .  А сейчас запас прочности кончился, и для меня выключили свет. Когда очнулся, рядом на корточках тихо плакал Толик и тряс меня за плечо. Рассказал, что когда я упал, Шаман сказал шестерке обыскать меня и когда тот нашел деньги, подобрел, не стал добивать меня, разбил губу Толику и они ушли.

    Прошло время, прошла опасная юность, позади армия и случай этот остался в памяти просто как информация, эмоции и впечатления не сохранить – захлебнешься. В тот день от нечего делать зашли мы с закадычным другом Юрцом в фотоателье сделать снимок на память. Юрец был не ботан, просто много читающий качок. После стояли на крыльце салона и перебирали варианты, куда или к кому пойти. И вдруг! Опаньки! На другой стороне дороги Шаман, важный, под ручку с женой, не спеша прогуливаются по тротуару. За прошедшее время стал пониже и каким-то плюгавым. Ну как не поздороваться со старым приятелем! Толкаю Юрца, тот понимает с полуслова. Быстро переходим дорогу, плечо к плечу, на рожах непонятные намерения, пристраиваемся к парочке позади метрах в сорока. Шаман уловил движение, обернулся, дернулся лицом. Через полминуты снова оглянулся, лицо белое, глаза, ещё чуток и выпадут. Отвернулся, попытался ускорить шаг, потянул  за собой жену. Наверно что-то сказал ей, та испуганно оглядывается.  Ускорили шаг, мы тоже. Вышли на перекресток с большой людной улицей, но Шаман то знал, что это ничего не значит, ни чем не поможет. Метрах в двухстах на остановку подошёл рейсовый Икарус и тут у них не выдержали нервы, они побежали изо всех сил. Мы, не спеша, отставая, бежали следом. Парочка влетела в автобус и прилипла к заднему стеклу, с ужасом смотря на нас, они поняли, что мы успеваем, жена Шамана заплакала. Мы подбежали к автобусу.  Остановившись в паре метров от автобуса, я сошел на проезжую часть, и через автобусное стекло, улыбаясь, стал смотреть в испуганные глаза Шамана. Дверь закрылась, автобус тронулся, а я смотрел Шаману в глаза, и видели мы с ним одно, и тоже. Шаман отчаянно бил в свой бубен.