гл.1 http://udaff.com/read/creo/121483/
        http://udaff.com/read/creo/121484/
гл.2 http://udaff.com/read/creo/121550/
        http://udaff.com/read/creo/121551/
гл.3 http://udaff.com/read/creo/121733/
гл.4 http://udaff.com/read/creo/121823/

В эту ночь я ещё долго не мог успокоиться.  Сначала мы долго упаковывали полуобморочное тело юриста в такси. Он вырывался и пытался о чём-то поговорить с Красной Шапочкой, стоявшей от нас метрах в двадцати и делавшей вид, что с нами она не знакома. Наконец-то, с помощью какой-то хитрости, Серёги справились с романтично-пьяным  тёзкой и благополучно отправили того в плавание.  Затем  предложили взять одно такси на всех, что бы развезло нас, как маршрутка. Роза была против этого. Ребята уехали, а девушка прижалась ко мне и стала уговаривать ехать к ней. Была при этом в её глазах какая-то хищность, так и мнилось, что унесёт она меня как гусыня-лебедь на крыльях любви, и  пропаду я за тёмным лесом в её Новогиреево, ни одна печка дороги не подскажет.
Поэтому я предложил погулять по Москве. В конце сентября ночью уже прохладно, но терпимо. Ничего не сказав, Роза поймала такси и уехала. А я стал думать: во-первых, гулять каким способом  – пешком или граммами? Во-вторых, куда гулять?  Способ я выбрал смешанный, а пункт назначения – Курский вокзал.

Из курса прикладной литературы мне было известно, что для того, чтобы попасть на Курский вокзал, надо идти к Кремлю. И я пошёл к Кремлю.  Ещё на Петровке почуял неладное: здание ГУВД Москвы, потом Мосгордума и увиденный  перед самой площадью ЦУМ – это что-то вроде языческих капищ, где люди приносят в жертву самих себя и других людей. Не может дорога к свету проходить вдоль выгребных ям человеческого духа.
Я не ошибся: припёрся, как дурак, к Кремлю. Моя канонизация откладывалась на неопределённый срок.

Потом меня осенило: я допустил серьёзную ошибку – пересёк Садовое кольцо, ничего не выпив.  Детский сад! Это надо было исправить.
Ночью пустая Красная площадь выглядит одновременно величественно и жалко – как старая вдова какого-нибудь нобелевского лауреата: масштаб личности покойного ещё впечатляет, вдова ещё в бриллиантах, но сама бабка уже никому не нужна.
Очень захотелось увидеть Елену, стоящую посреди площади. Она внесла бы хоть какой-то смысл в эту гулкую пустоту.
Надо же, а ведь я не знаю её номера телефона. И не знаю того, кто знает. Может,  сын осведомлён? Я набрал Пашку. После десятого гудка вежливый робот открыл мне истину – «абонент не отвечает».  Я направился к Ильинке.

Не заметил, как добрался до Китай-города. А вот и памятник Героям Плевны, «Плешка» в простонародье. Удивительно всё-таки: «Плешкой» называют и престижный хозяйственный ВУЗ имени Плеханова, и место сборища гомосексуалистов.
Вспомнил, что как-то с Полинкой мы седели на лавочке у памятника и целовались. Мы были одни, завсегдатаев не было. В темноте нарисовался милиционер и стал внимательно нас рассматривать.  Я был навеселе, поэтому вежливо поинтересовался: «Что, товарищ сержант, удивлены, что мы не пидорасы?».  Мент молча отошёл.

По Маросейке и Покровке добрался до Бульварного кольца. Перешёл его, и какими-то мрачными узкими переулками пошёл на шум Садового.
Садовое кольцо открылось неожиданно, как будто я вылез из кроличьей норы на залитое светом место. Курский вокзал был прямо передо мной, оставалось найти подземный переход – кольцо всегда было в движении, и дневные пробки сменялись ночными гонками.
На площади работала какая-то забегаловка. В неё я и ринулся исправлять ошибку. Заказав сонной официантке сто грамм водки, лимон и кружку бутылочного пива.  Да-да, она так и переспросила – «вам кружку разливного или бутылочного?». Так как в углу за барной стойкой стоял аппарат для производства шаурмы, я не стал рисковать и заказал бутылочное.
Огляделся: диванчики и кресла, как от жигулей «копейки», только раздутые. Чистые столики, народ спокойно переговаривается. Официантки, скорей всего, киргизки, а за барной стойкой, скорее всего, курды. Забавный гендарный интернационал.
В другом углу, около туалета, стоял музыкальный автомат. Никогда не пользовался такой штукой, и мне стало интересно. Подошёл, посмотрел репертуар. Сделал выбор, вставил купюру, и пошёл на место.
Захрипел Шнур:

А в женщинах один есть плюс,
Он в том, что можно их менять.
А я, то трезвый, то напьюсь,
Им меня, блядь, не понять.

Выпив пива, пошёл в туалет. Узкий, не развернёшься. Его, по-видимому, сделали не то из жалости, не то ради простой отмазки перед правилами заведений общепита. Отливая, поймал себя на мысли, что я рассматриваю санузел не только как таковой, но и как вероятный плацдарм на подступах к женскому счастью. Дожил. Скоро не буду знать, «какова она в постели», но зато хорошо ориентироваться «какова она в сортире».

***
Вспоминал я всё это с тоской. Лежал на кровати, смотрел в потолок, тосковал и вспоминал. Поднял голову, посмотрел на часы – три дня. Скоро футбол начнётся, надо успеть поесть, и купить пива, если закончилось.
Вообще неделя выдалась неудачной в целом, а вчерашний вечер - в частности.

Окончание каждого месяца – пожар в отделе продаж.  Тянут план так, что  АТС подвисает. Тут ещё какая-то афёра директора, которая рушит размеренность  бытия. Во вторник звонил дядька:
- Кто на этот раз? – обречённо спросил я.
- Оля.
- Светленькая?
- Нет.
- Слава Богу!
Перезвонил в среду:
- Светленькая тоже.
- Надо же…- озадачено протянул я.
Что выходило? Я был в деревне четыре дня. Одну ночь  точно спал дома. Лунатизмом не страдаю. Остаётся три дня. И при этом четыре девки! Хороший темп, пора рекламу заказывать – «Алексей Смертин, ник icq «АС», оптовые поставки московского элитного семени в деревню Нижние Выползки. Гарантия. Дорого». Чёрте-что…

Вчера тоже отличился - полез не в своё дело. Когда расставались с Розой, зачем-то спросил:
- Что ты Серёгу-то так мучаешь? Извёлся парень…
Она устало посмотрела на меня.
- У него трусы линяют.
Ночью звонил сыну. Хорошо, что он спал. А если бы проснулся? «Сына, ты не знаешь случайно номер мобильного Елены Сергеевны, учителя биологии?». Баран, твою мать.

***
Пиво в холодильнике было, и даже в нужном объёме – от трёх бутылок на тайм.  Но мне всё равно почему-то хотелось сходить на улицу - пустая квартира давила, как Красная площадь ночью. Полинка, видимо, всё-таки зафрахтовала автомобиль лучшей подруги, Павел, скорее всего, гулял. Даже негодяй Лоханкин куда-то спрятался.  Лишь хомяк тревожно возился в клетке, да кенар с опаской поглядывал на меня.
Поставив суп на плиту, я включил телевизор. Похмелья не было – я его проспал и остаток потушил минералкой. Но пиво достал. Иногда приятно, без судорог утомлённого организма, открыть пиво просто потому, что захотелось.
- В кУпе с диваном купЕ прикупил? – услышал я слоган рекламного ролика и подивился: братья - рекламасты озадачились исправлением речи у населения и сочиняют скороговорки, как заправские логопеды. Интересно, они венерические заболевания лечат? Вот создать бы им такой визуальный ряд, чтоб триппер одним сюжетом за пять секунд сносило, цены бы идиотам не было.
Сделав глоток пива, я отправился ждать закипания супа к компьютеру.

В комнате на столике, вибрируя, полз мобильник. Я взял трубку – «Карина-Спартак». Удивительные вещи, откуда у меня этот контакт?
Вообще, чтобы не палиться, я в контакты забиваю людей по фамилиям. Это очень удобно: и знаешь, кто звонит, и жене без интересу – кто будет записывать интимный номер по фамилии? Иногда использую сложную, но понятную мне аббревиатуру. К примеру, «М.Г.6» означает «Макс, гашиш по шесть».  Если не знаю фамилию человека, то пишу контакт с пояснениями – «Вадим пинг-понг»,  «Алиса организация корпоративов». А тут «Карина-Спартак»!
- Алё?
В трубку молчали. Потом кто-то сухим, треснутым голосом, в котором я с трудом узнал женский, сказал:
- Ты у меня записан как «Лёша – ЦСКА». Ты кто?

Если бы мне было так легко ответить на этот вопрос, я был бы счастлив. Действительно, кто я? Человек? Животное с высшей нервной деятельностью? Коммерческий директор? Пьянь и обормот? Любящий муж и заботливый отец? Серый волк, который ебёт Красных шапочек? Хотя последний, кажется, всё же ел, а не трахал.

И тут я вспомнил ещё один эпизод вчерашнего экзерсиса:  девчонка с  большими выразительными глазами  под  взлохмаченной причёской, пьянее той дряни, что у неё в бокале, спорит со мной про футбол. Кажется, я ещё  порекомендовал ей сменить лак для волос. Опять поступил как джентльмен. Вот и ответ на вопрос, «кто я?» - урод.
- А, Карин, привет! Вчера, верее сегодня ночью познакомились. Как ты?
- Ху-ху-хуёво, - простонала девушка, - а где?
- На Курсаке.
- О, боже… как нас туда занесло?
- Видишь ли, нас занесло туда по отдельности. Я пришёл от Кремля. Ты – не знаю откуда.
Карина помолчала.
- А что ты делал в Кремле?
- Не «в» а «у».
- Чо? Чо за «невыау»? Новенькое что-то?
Я вздохнул.
-Ничего я не делал.
Опять пауза.
- Ясно… А сегодня что делаешь?
- Отдыхаю.
- Умница. А я машину покупаю.
- Умница. Только ты бы из рюмки сначала вылезла.
- А?
- Не пей, говорю.
- Да не ссы. У меня дядя в Главке.
- А, ну да. Если дядя в Главке, то можно и по встречке.

***

Сентябрь ещё бодрился пожелтевшей листвой, но чувствовалось, что скоро красота уйдёт.  Это вселяло лёгкую грусть, такую, какая бывает в воскресение вечером – в понедельник опять начинать бег ради следующих выходных.
Шёл мелкий дождь, но я зонта не открывал – не хотелось. Мне даже нравилась эта ненавязчивая тихая сырость.  Да и идти было недалеко.
Футбол я решил посмотреть в баре, дабы не было так тоскливо. Войдя в зал, я огляделся, выбирая место. За тем же столиком, что и в прошлый раз, сидела Лена, задумчиво рассматривая бокал с коктейлем. Я подошёл и молча сел. Достал сигареты, положил на стол. Поднял руку, подзывая официанта.
- Привет, - улыбнулась девушка.
- Здравствуй, - буркнул я.
Она посмотрела на меня внимательно.
- Почему такой грустный? Что-то случилось?
- Угу, - кивнул я, закуривая сигарету, - случилось. Видишь ли, однажды я взял, да и родился.
- А что в этом плохого? – улыбнулась Елена Сергеевна.
- В этом – ничего. Но вот в последствиях…
Подошёл официант. Я заказал пива и попросил включить футбол.
- За кого болеешь? – поинтересовался я у Лены
- Ни за кого, - пожала та плечами, - я вообще не понимаю, в чём смысл этой игры. И вообще, где ты видел, чтобы женщины интересовались футболом?
- Видел, - вздохнул я.
Принесли моё пиво. Я сделал большой глоток.
- А как дела у тебя вообще? – спросил я, косясь в телевизор. Шла седьмая минута первого тайма.
- Нормально, - просто ответила девушка, - живу.
Я чуть не ляпнул «с кем?» На всякий случай сделал ещё глоток, чтобы смыть пошлость с языка.
- А ты?
- Я, как видишь, тоже.
- В смысле, как у тебя? Как жена?
- Жена - как жена, - буркнул я и демонстративно уставился в телевизор. Играли скучно, перекатывали мяч поперёк поля.
- Я слышала, ты стихи пишешь?
- От кого? – чуть не поперхнулся я пивом.
- От Павла.
- Врёт, - отрёкся я, а сам подумал, что давно не проводил профилактические беседы с ребёнком на предмет распространения лишней информации. Ремня бы ему дать.
- А я думаю, что не врёт. Есть в тебе что-то такое… Внутренний стержень, что ли…
- Милая, - пошёл я ва-банк, - стержень у меня только внешний. А внутренний мир у тебя даже богаче, чем мой – в твоём есть матка.
Зря беспокоился: учителя биологии анатомией не удивишь.
- Я не про то.
- А про что?
- Ну-у… даже не знаю…
Я внимательно посмотрел в её огромные серые глаза.
- У тебя в сумочке ручка найдётся?

***
Всё-таки жизнь  прекрасна. Удивительная девушка – Лена. С ней просто приятно быть рядом. Даже секс с таким чудом – всего лишь отдельный элемент общего удовольствия, и можно вполне обойдись некоторое время.
Сегодня мы гуляли по центральным улицам Москвы, дошли до Чистых прудов, спустились по Бульварному кольцу, перебрались в Замоскворечье и по Пятницкой добрели до Добрынки. Проводив её до двери подъезда, побрёл домой.
Жена, увидев мою масленую рожу, хмыкнула, но ничего не сказала: как я понял, мы не разговариваем. У сына в комнате шумела какая-то  «стрелялка». Васисуалий надменно развалился в коридоре.

Переодевшись, я пошёл на кухню. Сковородка с котлетами стояла на плите. В тарелку не стал накладывать, взял сковородку целиком. Вытащил из холодильника зелёный лук, кинзу, базелик и помыв, положил на тарелку.  Налил минералки. Сильно поперчил первую котлету, цепанул вилкой и откусил сразу половину. Котлета оказалась горячая, я её стал пережёвывать с полуоткрытым ртом, останавливаясь и выдыхая жар.
Вошла Полина, молча села напротив. Посмотрела на мою борьбу с пищей.
- Приятного аппетита!
Я запил горячий кусок большим глотком воды.
- Спасибо! – облегчённо выдохнул я.
Подхватил второй кусок.
- Я подумала, может нам разойтись?
- Разойтись или развестись? – уточнил я и отправил вторую половину котлеты в рот.
- Сначала разойтись, а потом может и развестись, - грустно сказала Поля.
Прожевав, я взял пёрышко лука и макнул его в солонку.
- А зачем? – спросил, откусывая лук.
- Не «зачем?», а «почему?», - видно было, что у жены возрастает агрессия, - мне надоели твои вечные гулянки. Мне надоело отсутствие мужика в доме. Почему я должна просить Настю съездить к маме на дачу, когда ты в это время дрыхнешь после пьянки?
- И только-то? – я взял веточку кинзы, и передразнил Полину, - «отсутствие мужика в доме». Как будто это тебя сильно волнует. Мне тридцать шесть, тебе тридцать три. Мы взрослые люди. У нас ребёнок и…
- Вот именно, ребёнок! – повысила голос жена, - я не хочу, чтобы он рос рядом с пьяницей!
- Отец-алкоголик, мать – лесбиянка. Прекрасный букет, я считаю, - тихо пробормотал я и посмотрел на краснеющую Полинку, - слушай, я же не мешаю тебе спать со своей Настей? Вон, даже совместный досуг вам устраиваю – за город съездили, в пробке за руки подержались. Держались ведь? За руки? М?

Ничего не сказав, жена встала и вышла из кухни. Я бросил кинзу обратно на тарелку. Вот сука, всю вечернюю негу убила.
К тому же,  я опять не взял номер телефона Елены.