Эту историю я услышал совсем недавно, конец к ней дописал сам. К сожалению, в тексте практически нет ненормативной лексики. Это лишает написанное яркости и простоты восприятия, но что поделать, если эти непослушные буквы сложились именно таким образом.
О чём здесь написано? Ничего особенного, скучная предновогодняя сказка.

Ты помнишь этот фонтан? Тот самый фонтан, который извергает из себя 70 литров воды в минуту, и возле которого отдыхающие назначают друг другу свидания. Она подошла к тебе именно у этого фонтана, подошла сама. А потом, через несколько дней, она скажет, что это была первая из её самых больших ошибок. Впрочем, люди не всегда раскаиваются в своих ошибках, многие ошибки они готовы повторять вновь и вновь.

Каждый мужчина, попавший в места отдыха, считает делом чести завести роман. Если ты его не завёл, ты неудачник. И в самый первый вечер ты пошёл на танцы, пошёл именно за этим.
Танцы в провинциальном курорте это смех сквозь слёзы. Местный тридцатилетний пижон в пиджаке, галстуке и нахлобученной до ушей шляпе мнит себя диджеем, входящим в золотую десятку. Он заряжает какие-то немыслимые скаковые мелодии одну за одной, устраивая бесконечный танцевальный марафон. К нему регулярно подходят люди и говорят:
- Братан, ты ставь что-нибудь помедленнее, людям же познакомиться надо для дальнейшего совокупления, а твои забойные хиты для этого совсем не подходят.
Диджей делал понимающее лицо и вновь ставил очередную бредятину. Так хотелось пробраться сюда ночью, когда все спят и сделать надпись на его трибуне: «не стреляйте в пианиста, он играет как умеет». И всё же разум его иногда просыпался, и он ставил что-нибудь медленное. А ты же высматривал в зале ту, с которой этот танец можно было станцевать с пользой для дела и тела. Достойных кандидатур было очень мало. Но вот Она танцевала прямо напротив тебя. Тебе даже показалось, что она делала это умышленно, чтобы привлечь твоё внимание. Стройна, симпатична, улыбчива.
- Разрешите Вас пригласить?
- Приглашайте.

Она встаёт, и мы идём в круг. Один мой друг говорил: никогда не прижимайся к женщине во время танца, танцуй прямо и с расправленными плечами, смотря на даму свысока и с лёгким нежным презрением. Она сама к тебе прижмётся.
Я держусь прямо и слегка придерживаю её за талию.
- Как Вас звать?
- Элла.
- Вы людоедка?
- Нет. Но Ильфа и Петрова тоже люблю.
- Вы знаете, я люблю танцевать с красивыми молодыми женщинами. Рядом с ними и сам становишься моложе и красивее.
- Наслаждайтесь.
Она мило улыбается. Её волосы щекочут моё лицо, ещё раз доказывая правоту моего друга. Надо как-то закреплять этот незначительный успех.
- Обещайте мне следующий танец. Я не останусь в долгу.
- Обещаю.
Но надо этот следующий танец не прозевать.
Мы опять танцуем.
- Я не сводил с Вас глаз, боясь Вас потерять, пока Вы танцевали эти быстрые танцы. А вокруг столько мужчин, глядящих на Вас глазами, полными вожделения.
- Танцы для меня это физические упражнения, нечто вроде аэробики. Я очень люблю танцевать.
- У Вас здорово получается. За вашим танцем можно следить бесконечно, словно за льющейся водой или пламенем огня.
- Да Вы сказочник. Вы всем так мозги пудрите?
- Вы называете мою лёгкую влюблённость запудриванием мозгов? Вы ко мне несправедливы и раните меня прямо в моё огромное благородное сердце.
- Ничего, ничего – продолжайте, я слушаю.
- Я могу считать, что мы с Вами уже знакомы?
- Считайте.
- Тогда не могу ли я на правах вашего знакомого пригласить Вас в бар? Мне так хочется угостить Вас шампанским…..
- Так, Владимир, давайте договоримся сразу. Я здесь восстанавливаю своё здоровье, и заниматься всякими глупостями не намерена. Если Вы за этим, то напрасно теряете со мной время. И спиртного я не переношу на дух. Оглянитесь, тут полно симпатичных девушек, вот на них и обратите своё внимание.
- Может здесь и полно красивых девушек, но таких как Вы больше нет.
Танец окончился. Я усадил даму на свободное место, сделал скорбное лицо и произнёс как можно трагичнее.
- Я пошёл скорбеть по своей несчастной доле. В бар. Если что – заходите.

Не удивляйтесь, что повествование идёт то от первого лица, то от второго. Это своеобразный разговор с самим собой. А Вы разве никогда сами с собой не разговариваете? Попробуйте, занятие весьма любопытное.

Ты тогда стоял возле фонтана, надеясь, что она тоже подойдёт подышать перед сном. И она тоже остановилась здесь. Увидев тебя, подошла.
- Дышите? Почему один?
- Я не так легкомыслен, как Вам кажется, и не меняю своих симпатий словно дамы перчатки.
- Да все вы тут с такими серьёзными намерениями, что аж смех разбирает.
- Ну, а проводить Вас хотя бы до вашего корпуса можно? Я не кусаюсь и маньячеством не промышляю.
- Проводите. Только на большее не рассчитывайте.
Возле корпуса я предложил
- Не хотите погулять? Смотрите, какая погода. А какой мужчина будет рядом с Вами.
Я горделиво приосанился.
- Как гулять, если я в туфлях и тонких джинсах? На улице ноябрь всё же.
- А Вы сходите, переоденьтесь. Я подожду.
Она с интересом глянула на меня.
- А Вы настойчивый. Ладно, ждите.

Мы шли по тёмной аллее.
- Элла, Вы можете взять меня под руку, так Вам будет удобнее и безопаснее.
- Ничего, не упаду. И вообще, уже без пятнадцати двенадцать, а в двенадцать корпус закрывается. Так что идёмте уже к дому.

Ты тогда сделал для себя определённые выводы. Раз она не желает идти тебе навстречу, значит, ты напрасно теряешь с ней время. Надо искать другие варианты. На другой день появилась яркая блондинка Ольга, которая явно намеревалась крутить динамо. Это не наш вариант. Потом вы пересеклись с Юлией. Это было то, что надо, одноместный номер и прекрасные внешние данные. Но она уже уезжала. Опять облом. А возле Эллы начал крутиться другой господин. Но по его хмурому виду было заметно, что его шансы равны нулю. А ты постоянно пересекался с ней то в столовой, то у фонтана, то во всевозможных лечебницах. Ты грузил ей свою самую лучшую лапшу. И ты видел, что ей с тобой интересно. Но она или выдерживала паузу, или боролась сама с собой. Или что-нибудь третье, не понятное ни ей, ни мне. Решение было простым: днём общаться с Эллой, на танцах с другими дамами. И вообще, поиск вариантов не прекращать и делать это на виду у нашей принцессы на горошине.

Она была невысокая стройная блондинка к сорока. По всему было видно, что она придерживалась прогрессивных взглядов и видала в этой жизни многое. Вместе с тем в ней явно проглядывалось нечто такое, что заставляло относиться к ней с уважением. А ещё она всегда улыбалась настолько широко, что были видны её хорошо сохранившиеся коренные зубы. Я назвал её для себя Счастливой по какой-то странной аналогии. Мы с ней оба обратили друг на друга внимание и оба об этом знали.
- Скажите, а почему Вы всё время улыбаетесь?
- А разве Вы не замечаете, что жизнь прекрасна?
Она приглашала меня вечером на танцы, я её в ресторан, но всё время что-то мешало нам осуществить наши планы. Фаталисты называют это роком.

А за триста с небольшим километров отсюда жила женщина, которая меня ждала. Она считала, что ей очень повезло, что она меня встретила и со мной живёт. Но она не догадывалась, что в самом деле повезло не ей, а мне. Потому что я никогда за свою долгую и непутёвую жизнь таких женщин не встречал. Таких больше просто не существует. Мне на неё стоило молиться и сдувать с неё пылинки. Я представил, что найду здесь утешение своему телу, а она об этом узнает. Нет, она не бросится с моста и не уйдёт от меня навсегда. Но в её глазах вспыхнет такая боль, видя которую мне самому захочется провалиться сквозь землю от отчаяния. От того, что эту боль ей причинил я. Со временем эта боль утихнет, но никогда не забудется, и всё остальное время придётся жить с этой раной.

Мой сосед Ваня был моим ровесником. Добрый и жизнерадостный мужик, общительный и коммуникабельный. Он привёз из дома две коробки водки для себя и штук сорок шоколадок для остальных. Шоколадки  раздал всем – вахтёршам, гардеробщицам, ваннщицам, медсёстрам. И все всегда были рады его видеть. Даже с запахом перегара. Массажисту выставил бутылку дорогущего коньяка. Массажист же после сеанса заявил:
- Сегодня у меня последний день, и я ухожу в отпуск. Завтра у Вас будет другой специалист.
Сообразительный Ваня сгонял в магазин и купил новую бутылку. Одним словом, Ваня жил полной жизнью. На второй день он нашёл себе какую-то серую женщину за пятьдесят и дома уже не ночевал. Иногда вечером мы с Ваней вместе бухали. Ваня по-отечески похлопывал меня по плечу и назидательно говорил:
- Владимир, я тебя не понимаю. Третью ночь ты ночуешь один и ситуацией никак не пользуешься. Тебе что, ипаццо не хочется? Здесь вон сколько женщин.. (это он имел в виду своих старушек).
- Вань, ну не могу я трахать всякую рухлядь. Физически не могу. У меня комплексы. Вот когда найду достойную кандидатуру, тогда и начну.
- Да какая тебе разница? Тебе же не женится, а устроены они все одинаково – что в двадцать лет, что в шестьдесят.
Я с Ваней не спорил. Я говорил Ване:
- Я тебе, Ваня, завидую. Потому что ты можешь найти себе бабу даже на необитаемом острове.
Ваня краснел от удовольствия от услышанной похвалы и наливал мне очередной стопарь.
А я, в самом деле, завидовал ему, его умению закрывать глаза на вопиющие обстоятельства. Вот был бы я попроще, и тоже топтал бы сейчас какую-нибудь бабушку нам обоим на радость.

В тот вечер на танцах ты сидел возле Неё. Заиграли вальс. Мужчина лет шестидесяти пригласил молодую женщину, и они закружились. Было видно, как горят её глаза, как горд и осанист он. Чтобы перекричать музыку, Она сказала тебе прямо в ухо:
- Я так хочу научиться танцевать вальс.
- Давайте я Вас научу.
- А Вы умеете?
- Очень давно я ходил в школу бальных танцев. Боюсь, что сейчас выйти на круг с незнакомой партнёршей я не рискну, но всю теорию я помню отлично. Могу пригласить Вас хоть сейчас в гости – Ваня дома не ночует.
Она засмеялась.
- Не, сейчас не пойду, уже поздно.
- Давайте завтра. Я выгоню Ваню на любовный фронт пораньше, и у нас будет время перед танцами.
- Я подумаю.
Завтра ты объяснил Ване, что для благого дела он должен уйти сегодня пораньше из дома. Ваня радостно закивал головой и разлил водку по стопкам.
- Я могу хоть сейчас уйти.
- Сейчас не надо.

Если кто танцевал вальс, то знает, что это требует очень близкого контакта с партнёром. На счёт «раз» из третьей позиции вы шагаете навстречу друг другу, ваши ноги тесно соприкасаются, образую совместную ось вращения. Она смело шагала тебе навстречу под музыку твоего «раз-два-три», и совсем не краснела «едва соприкоснувшись рукавами». И я понял – это яблоко уже готово само упасть в наше лукошко.

Вечером Ваня вновь предложил мне водки. Я отказался и поставил на стол бутылку коньяку. Мы выпили по разу, и Ваня резюмировал.
- Ну, его нахрен, этот коньяк. Его как-то невкусно закусывать салом. Да и грибочков, огурчиков, помидорчиков я у бабушек напокупал. Не пропадать же им. С тех пор мы пили по вечерам вместе, но из разных бутылок. Я коньяк из чашки для чая, и ничем не закусывая, Ваня же водку из стопаря, обильно заедая принятое самопальными деликатесами. Так мы с ним окончательно нашли общий язык.

Закончились танцы. Мы стояли возле её корпуса.
- Может быть, пойдём ко мне. Ваня дома не ночует, и мы сможем продолжить изучение вальса дальше.
- К Вам далеко. Можно и ко мне.
Потом она скажет, что это была её вторая ошибка. Но я уже знал, что это было не так.

Вы сидели в её номере. Ты на стуле, она на кровати. Вы оба знали, зачем вы пришли, но не знали с чего начать. Повисла томительная пауза. Тогда ты подсел к ней на кровать, обнял её за плечи и тихо сказал.
- На улице вон снег пошёл, а нам уже спать пора. Давай я тебя раздену.
- Не надо. Я пошла в душ.
Через пять минут она вышла.
- А ты в душ пойдёшь?
- Я сегодня не пачкался.
- А у тебя презервативы есть.
- Неа. Я не умею ими пользоваться.
- Ладно, у меня есть. Я научу.

За окном в мертвенно синем свете фонаря падал снег. Он валил густыми хлопьями, почти закрыв вас от любопытной луны, бессовестно уставившейся в окно. Ты лежал на спине, она сидела на тебе и медленно водила задом, иногда тихо постанывая. Её распушившиеся волосы лежали на её плечах, загораживая тебя от лунного света. Ты протянул руки к ней и привлёк её к себе.
- Зачем, я хочу немного посидеть.
- Я хочу чувствовать твоё тело.
Одна твоя рука легла ей на спину, другая значительно ниже. Кровать начала предательски скрипеть.

Утро. Надо вставать, но не хочется. Да и ночи почти не было. Как-то она пролетела совсем незаметно, хоть никто так и не сомкнул глаз. Она встала первой. Её стройное тело с кошачьей грацией перелезло через меня и выпрямилось. Нагая и в лучах этого синего фонаря она нравилась мне ещё больше.
- Стой так. Не шевелись. Подойди поближе.
Она подошла. Я положил руки ей на талию.
- Ну, почему ты такая красивая? Вот я смотрю на тебя, нагую и прекрасную и не знаю кто ты для меня – моё наказание за все мои грехи или награда за ещё не сотворённое добро. Чувствую, что будешь ты моей незаживающей раной. И как мне потом жить, прикоснувшись к этому счастью и никогда его больше не обретя….
- Ну, ты сказочник…
Она плавно выскользнула из моих объятий и отправилась в ванную. Выйдя оттуда, она сказала:
- У меня презервативов больше нет.
- Я понимаю, ты же сюда приехала восстанавливать утраченное здоровье, а не заниматься глупостями.
- Пошли уже на завтрак, а то голодными останемся.

Снег валил не переставая. В городе уже не ходили машины. А пешеходы, все раскрасневшиеся от холодного ветра, брели по своим делам, прикрыв лица воротниками или капюшонами своих курток. Мы шли по заснеженной улице и о чём-то оживлённо болтали, не обращая внимания на непогоду.
- Смотри, аптека.
Сказал я.
- Ну, и что?
- Зайдём, погреемся?
- В аптеку?
- А почему нет?
В аптеке было тепло и уютно. Я подошёл к кассе.
- Девушка, нет ли у Вас чего-нибудь к чаю?
Девушка ненадолго задумалась.
- Только гематоген.
- Смотрите, какая шикарная женщина меня пригласила на чай, а Вы мне гематоген предлагаете..
- Ну, вот у нас есть бальзам алтайский.
- Меня пригласили пить чай на всю ночь, а Вы мне бальзам подсовываете…  Нет ли у Вас чего-нибудь резинового?
- Ааа, ну, так бы и сказали, что Вам нужны презервативы.
И подала мне пачку с импортным названием.
- Девушка, что же Вы мне подаёте самые дешёвые? Разве не видите, какая красавица рядом со мной? Неужели я должен на ней экономить?
Элла, еле сдерживая подступивший хохот, выскочила на улицу. Я, забрав покупку, вышел следом.
- Ты чего?
- Да, ну, тебя. Идём лучше в кафе кофе пить. У них там точно что-то к чаю есть.
- Пошли.

Ваня больше не стыдил меня за бездарно растрачиваемое время. Каждый вечер после ужина мы садились выпить «за здоровье, которого должно хватить на весь отдых». Тост был весьма актуальный. Он наливал себе водки, нарезал сало и хлеб. Огурчики, грибочки и помидорчики он доставал прямо из банок. Я наливал коньяк в чашку и пил маленькими глотками.
- Ваня, мы же только что поужинали, куда в тебя лезет вся эта закусь?
- Ооо, такой закусочки в столовой не дают. Под такую закусочку можно много выпить.
- И сколько ты выпиваешь?
- Примерно, грамм 750 в сутки.
- И хватает здоровья на женщин?
- Хватает. У меня за год накапливается много нерастраченной энергии.
- А что, на жену совсем не тратишь?
- А ты бы видел мою жену. Она килограммов 120 весит. У меня с ней не получается.
- Она тебя импотентом не называет?
- Неа. Она считает, что я гуляю на стороне.
- Она ошибается?
- Не всегда.
- А с этими твоими всё нормально? Типа, на них стоит после 750 граммов?
- А ты бы видел, что эти перезрелые красотки вытворяют. Они же считают, что это у них в последний раз в жизни.
Мы выпили «за здоровье» и начали собираться каждый на свою войну.

Я стоял возле фонтана и звонил домой.
- Привет, дорогая.
- Привет. Как ты там?
- Ужасно соскучился. Всё надоело и ужасно хочется домой.
- Ну, потерпи уже, осталось два дня. Тебе там грязь кладут на колени?
- Кладут. А массажист ваще работает на износ. Я ж ему литровую бутылку вискаря презентовал. Он теперь доказывает, что простимулированный массажист работает во много раз лучше нестимулированного.
- А много ему не будет, литрухи виски?
-Дык я ж её в дютике купил за 12 евро.
- Ладно, главное чтобы на пользу пошло.
- А давай сразу, как приеду, поедем на дачу. Так хочется в бане помыться.
- Как скажешь.
- Ну, ладно. Пока.

Завтра утром в дорогу, сегодня вечер и ночь прощания. Вы сидели в ресторане, пили коньяк и мартини. А через два столика от вас сидела Счастливая с каким-то мужчиной. Она сидела лицом к тебе. Часто вы встречались взглядами и подолгу смотрели друг на друга. Однажды Элла спросила:
- Ты куда всё время смотришь?
- В никуда. Мне очень жаль с тобой расставаться.
- Я всегда давала себе зарок не встречаться с женатыми мужчинами. Сейчас я его нарушаю впервые. А был бы ты неженатым, мы могли иногда встречаться, ведь наши города не так и далеко друг от друга. А может быть даже стали бы жить вместе.
- В твоём городе живёт мой старинный друг, и я иногда езжу к нему в гости.
- Ты хочешь сказать, что мы будем встречаться с тобой и после?
- Иногда.
- Нет. Завтра ты уедешь, и я навсегда вычеркну тебя из своей жизни.
- Я умру в твоей жизни на рассвете? Всё ещё пьяный от твоих прикосновений? Всё ещё пахнущий дурманом твоих духов?
- Ты настоящий сказочник. Ты сказки не пишешь?
- Пишу.
- Напиши про меня.
- Может, лучше про нас?
- Напиши про нас.

Всё, прозвенел будильник, разрезав своим звоном жизнь на до и после.
- Вставай, иди в душ. А то ещё жена учует мой запах.
- Какая ты заботливая.
Я вновь обнял её и попытался поцеловать, но она оттолкнула
- Иди, мойся. Время идёт, а тебе ещё дорогу ехать по такому снегу.
- А давай вместо завтрака..
Но она не дала мне договорить.
- Никаких вместо. На завтрак. И ТРИ чашки кофе.
Перед тем, как выйти из номера, мы минут пять простояли обнявшись. Так можно было стоять бесконечно долго. Но пора было заканчивать эти сантименты.

Мы позавтракали. Потом она меня проводила. Поцеловала в щёчку и пошла прочь не оборачиваясь. Наверное, в другую жизнь.
Машину кидало по нечищеной дороге из стороны в сторону. Два раза я лишь каким-то чудом сумел удержаться на дороге. Последние четыре ночи я почти не спал, максимум по часу за ночь. Я открыл окна, чтобы меня обдувал холодный ветер. Я постоянно кому-то звонил, чтобы не уснуть. В конце концов, я приехал.

На даче топилась печка. Совсем скоро, когда она протопится, и в неё поставят чугуны и кастрюли с будущей едой, по дому поплывёт сытный запах домашней пищи. Женщина будет суетиться с посудой и ухватами, а я сяду за стол, налью себе коньяку и буду его тихонько попивать. Потом клюну носом. Она удивится:
- Ты что такой сонный? Как ты ехал?
- Да поспишь там, пожалуй. Ваня каждый день как напьётся водки, так всю ночь храпит. Хоть ты что с ним делай.
- Надо было в одноместный номер переехать.
- Я узнавал. Мне сказали что можно, но это будет стоить шестнадцать тысяч. Я пожабил денег. Да и Ваня мог обидеться, мы же с ним подружились.
На улице валил густой снег. Казалось, он хотел засыпать собой всю ложь этой жизни. Он падал настойчиво  и старательно, но всё напрасно. Я стоял, смотрел вверх и думал о той, которая осталась там. А запах домашней еды проникал даже на улицу.

Прошёл месяц. Я продолжал жить с самой замечательной женщиной на свете. Но, вспоминая ту, промелькнувшую в моей жизни словно яркая комета, я начал находить в своей женщине изъяны. И мне это совсем не нравилось. Надо было как-то решать этот вопрос.

Отгремел очередной Новый Год, так и не принесший долгожданного конца света. В том городе, где жила Элла, у меня жил давнишний друг.
- Саня, привет! С Новым годом. С прошедшим.
- Здорово. Как жизнь?
- Помаленьку.
- Почему на Новый год не приехал?
- Моя решила Новый Год встречать «с мамой». Так что я у тёщи пропьянствовал. Впрочем, это разве праздник, когда у тёщи…
- Дык приезжайте на Рождество.
- Ладно, приедем.

На утро второго дня «гостей» я сказал Сашке:
- Сань, надо бы съездить по одному адресу. Там парикмахерская, дык надо поздравить хозяйку.
Сашка понимающе улыбнулся.
- Съездим, нивапрос.
- Тогда давай, поехали, только нашим дамам надо какую-то легенду впарить.
- Сейчас впарим, не впервой.
-Только давай по пути в цветочный магазин заедем.
Сашка засмеялся.
- Вован, ты чо, влюбился?
И я ему пропел:
- .. жить без любви, быть может, просто, но как на свете без любви прожить….

Парикмахерскую нашли сразу. Я заглянул в зал и сразу увидел её, она сновала возле сидящей в кресле солидной дамы, видимо пытаясь сделать её королевой на час с помощью причёски.
Я застегнул на все пуговицы дублёнку и надвинул на глаза свою шапку-ушанку. Затем вошёл в зал и громко кашлянул и несвоим голосом произнёс.
- Курьерская служба. Доставка цветов прекрасным дамам от влюблённых мужчин.
Элла и её напарница в другом углу зала отложили инструменты и удивлённо уставились на меня.
- А кому из нас?
Я, словно играя в камень-ножницы-бумага, выкинул на левой руке три пальца и произвёл короткий расчет раз-два-три. Затем указал пальцем на Эллу.
- Джекпот выпал Вам.
Но Элла меня уже узнала. Она забрала букет и положила его в стоящее у входа кресло. Потом подошла ко мне, приподнялась на цыпочки, обняла меня за шею и поцеловала в губы.
- Подожди меня минут пятнадцать.

Была уже ночь. Мы сидели с Сашкой на кухне и пили коньяк малыми дозами. Женщины давно спали.
- Вован, ты же не собираешься ездить сюда регулярно?
- Испугался?
- Не, я буду только рад. Я про твою парикмахершу.
- Она тебе не понравилась?
- Ну, да… Она классная баба, я аж обзавидовался весь. Но ведь двести километров.
- Да я сам весь в сомнениях. Здесь на части не разорвёшься. Да и у своей не хочу вызывать никаких подозрения.
- Ты смотри, это дело такоё, затягивает.
- Наверное, с этим надо рвать. А то и до беды недолго.

Мы уже проехали половину обратной дороги. Я молчал, равнодушно глядя на дорогу,  моя женщина, сидевшая рядом, спала. Я думал о своём житье-бытье. Потом остановил машину. Женщина проснулась.
- Что-то случилось?
Я притянул её к себе и поцеловал в губы. Она ошеломлённо смотрела на меня.
- Мы из-за этого остановились?
- Да. Просто я вспомнил, что мы с тобой очень давно не целовались.

А где-то там позади сидящая на столе кошка уронила вазу с жёлтыми розами. Ваза покатилась и упала на пол. Одна роза сломалась. Вошедшая хозяйка ругнулась на кошку, постояла с минуту в задумчивости. Потом собрала с пола цветы и вместе с вазой понесла их выкидывать в мусоропровод.