4. В-общем… про баню

Жарко… Господи, как же жарко в русско-банной парилке ! Орешниковый веник,  такой мягкий, такой душистый – ласково нежит распаренное тело... 

Сегодня Рассолов топил баню малиновой лозой – жена заставила вырубить разросшиеся кусты еще в ноябре, и груды малиновых веток хватило как раз на одну правильную баньку.

А баня удалась – при малейшей поддаче каменка злобно отплевывается в ответ влажным малиново-душистым жаром, который через какие-то секунды пропаривает-промывает каждую клеточку, каждую хромосому, каждую блядь, молекулу томящегося организма.

- А-а-а-а-а !!! – Рассолов, шокируя Деда Мороза распаренным красным…э-э-э…отсутствием трусов, выскакивает на улицу и ныряет в сугроб… и ловит сеанс, чувствуя, как тает прохлада, как обволакивает, как освобождает от ненавистного жаркого плена…

- Бля-а-а-а !!! – Рассолов, сияя мокрым задом,  быстренько заскакивает в парилку, и миллиарды тоненьких иголочек впиваются в спину, живот, ноги-руки, шею, уши…

Сил нет – хочется упасть на пол, на полок – но вот хуй всем вам ! Рассолов плещет на каменку пиво-водный раствор (50/50-очень рекомендую) – парилка заполняется горячим запахом свежевыпеченного ржаного хлеба.

Су-у-у-ка-а-а-а ! Как же заеби-и-и-сь !!! Как же хорош этот запах, этот жар, это восхитительное ощущение заворачивания ушных мочек, это охуительно-восхитительное предчувствие очередного забега в сугроб – Рассолов трижды повторяет процедуру, а потом минут десять нежится, лежа на спине на полоке парилки, ни о чем не думая. Думают в такие минуты только ослы. 

А потом – в просторный предбанник. А там – запах майской полыни, веники которой развешаны по стенам, а там – запах хмеля, шишечки которого развешаны по стенам, а там – теплый ласковый мех овечьих шкур, разбросанных по полу – хочешь – падай обессилено на шкуру и лежи себе, разговаривай мысленно с потолком. А хочешь, разговаривай вслух – в бане  можно !

Но ! Самое главное на сегодня и навсегда украшение предбанника – двухлитровая бутылка с темно-красным, почти фиолетовым домашним вином из черной смородины.
Что за это вино ! Оно настолько густое, оно настолько богатое, настолько ароматное ! Рассолов наливает себе огромную пивную кружку этого наслаждения и пьет, пьет, пьет…

Вся Вселенная сузилась до размеров этой кружки, лик Бога просматривается на ее дне... Рассолов пьет, всхлипывая от наслаждения; бордовые струйки начинают игру в догонялки от губ и до овечьего меха через подбородок и все остальное…

Рассолов пьет, но сухость в глотке не пропадает… Рассолов никак не может избавиться от этого противного чувства… Рассолов с ужасом понимает, что никакое вино, никакие сугробы не спасут его от этой гнусной, мерзкой, гадкой сухости в глотке, от этого вечного песчаного скрипа на зубах, на ресницах, на бровях…

- Ебаный ты смешной ! – в сердцах кричит Рассолов и тут же просыпается от тычка в бок.

- Полностью поддерживаю, но хуле так орать ? – сердито шипит в сторону Рассолова Коля-Кальмар. Шипит-то он сердито, но глаз, видный между обмотками «арафатки», весело блестит – Кальмар умеет немедленно въезжать в любую ситуацию и юморить в ней, сходу подстраиваясь под все ситуационные нюансы…

Оба двое – и Кальмар, и Рассолов – в пуховиках, плотных джинсах  и высоких кроссовках марки «мейдинчайна» – в синайских песках январские ночи нихуя не жаркие, но без заморозков. 

Спят герои прямо на сером песке (откуда ебаные романтики взяли, что песок желтый ? Ни хуя он не желтый – он, блядь, серый !). Отрыл ямку себе под размер и – кровать готова, сэр ! Одно плохо – «арафатка» во сне постоянно сползает, и злоебучий песок злоебет тебя во все лицевые щели…

- Баня приснилась, - Рассолов лежал на спине и мрачно рассматривал яркие крупные звезды на черном египетском небе. – У меня такая баня в деревне… А вино… – эх, блять-сука-ебаный-нахуй !!!

- Расскажи, – Кальмар удобнее устроился на песчаном матрасе и, уставившись на Рассолова, приготовился внимательно слушать.

- Да хуле там… Тока душу травить…  У меня в деревне баня – липовый сруб шесть на шесть. Я одному барыге тачку сделал. Тачка разбита была в хламидиоз..

- Болел ? – участливо прервал Кальмар.
- Чем  ? – не понял Рассолов.

- Хламидиозом, – заржал  Колян.

- Да ну тебя ! – обиделся Рассолов, – для меня, может, эта баня дороже любого Эрмитажа, предмет моей, такскыть, особенной гордости, а ты по этому хрусталю….

- Ладно-ладно, - примирительно поднял руки Кальмар. – Дальше давай.

- Короче, барыга этот лесом занимался… С деньгами у него большие напряги были – это как раз кризис был. Вот и предложил мне банный сруб в оплату вместо денег. А сруб-то липовый, как раз для бани предназначен. Я сам свою баню спроектировал: в половину сруба – предбанник с широким топчаном во всю стену; напротив большой стол – десять рыл свободно уместятся. Я вообще считаю, что самое главное в хорошей бане – это большой предбанник, который обязательно должен отапливаться, а у меня банная печь из предбанника топится. Так что и в тридцатиградусный мороз я в предбаннике голяком спокойно хожу, не подпрыгивая. – Рассолов увлекся рассказом: глаза заблестели, речь оживилась, мрачность ушла.

- Хорошо ! – мечтательно сказал Кальмар, - я тоже в русской бане люблю париться !

- А париться тоже уметь надо, – Рассолов включил строго преподавателя. - Наука нехитрая: сперва сидишь в парилке до первых потных капель. На каменку поддаешь часто, но по чуть-чуть. Потом выходишь, ни в коем случае не моешься, а сидишь в предбаннике и сохнешь-остываешь. Никакого пива-минералки-кваса, только чай, желательно травяной. Как обсохнешь – пиздуешь в парилку во второй раз и сидишь в ей до потных ручейков. Поддаешь также – часто и помаленьку. Потом опять сохнешь, ниче не пьешь, кроме чая…

- Чаем сердце не обманешь, - опять перебил Кальмар с грустной  ухмылкой.

- Да подожди ! Все будет ! – Азартно заблестел зубами Рассолов, - как остынешь, опять пиздюхай в парилку, и вот уже в этот раз поддавай от души, пока уши не отваляться. Пропарил веничком каждую косточку, почуйствовал, что все – бегом беги в снег, или хотя бы прохладной (не холодной) водой облейся. А потом – опять в парилку. И так три раза. А вот уже потом – и чай, и квас, и пиво….

- Ты же помнишь по отелю – я пиво не пью. Мне вино больше нравится. 

- Тьфубля, не напоминай ! Я теперь при слове «олынклюзив» как чумной становлюсь – хочется поймать какого-нить чурку и забить его камнями, как Хамзу Ниязи. А вино у них – хорошее, охуенное я тебе скажу у них вино…

- Сам же постоянно бухтел, что помои…

- Так это когда было-то, - вскинулся Рассолов, – это тогда было – до начала, блядь, урегулирования блядской ситуации в блядском Египте. А сейчас я бы этого винца бы употребил… Хотя, конечно, ни один ебаный «Омар Хайям» с моей смородиновкой не сравнится…

Рассолов опять увлекся: видно было, что тема эта ему приятна и понятна: 

- Я вино сам готовлю: сперва давлю смородину, как Дзержинский кадетов. Потом эту гущу отстаиваю до начала брожения в эмалированном тазу, потом процеживаю, добавляю густой сахарный сироп и разливаю виноматериал по  двадцатилитровым бутылям. Бутыль затыкаю кусками плотного пенопласта с резиновой трубкой. Другой конец трубки отпускаю в бутылку с водой. А через пару тройку месяцев – м-м-м ! А по башке бьет так аккуратненько, нежно, не заметишь, как уже в мясо… Наливаешь его в большую кружку, а оно из погреба, холодное, терпкое, ароматное…

- Прекратите немедленно !!! – Взвизгнул третий голос, принадлежавший крупному упитанному господину с дряблыми обвисшими брылами на некогда холеном лице.

- О, бля ! Никодимушка проснулся и заговорил, - удивился Рассолов.

- Проснулась и заговорила, - педантично поправил мастера Кальмар. – С добрым утром, пидарок. Как спалось ?

Разбередив себя воспоминаниями, Рассолов постарался отвлечься от брюзжания депутата и веселых хохотков Кальмара, закрыл помокревшие глаза и в очередной уже триста восемьдесят шестой раз взмолился про себя: «Господи ! Дай сил добраться до дома ! Помоги ! Помоги увидеть жену, дочь, мать с отцом, тещу, всех кого люблю ! Господи, как же я ненавижу это долбанный во все щели Египет, этих арабов…»….

А ведь еще за каких-то десять дней до описываемых событий Рассолов балдел от красот Красного моря, ласковой солнечной погоды, услужливого внимания приветливых египтян и волшебной во всех смыслах системы «All inclusive»…

Отдых обещал быть полностью удавшимся…