Павел Арнольдович Сцукер, которого в кругу друзей называли просто Пахер, работал менеджером того звена, сразу после которого начинается низшее. В его обязанности входило сидеть жопой на стуле и отвечать на телефонные звонки. «Алло! Не звони сюда, хуйло!», - хотелось крикнуть ему очередному мудозвону в трубке. Но вместо этого приходилось говорить дежурную хуету, положенную по инструкции.
Как нетрудно догадаться, Павел Арнольдович свою работу не любил. Можно даже сказать, относился к ней халатно, без огонька и инициативы. Чего не мог не заметить его непосредственный начальник, который вообще имел к нему столько претензий, как будто приходился ему не начальником, а законной супругой. Вот и сейчас, нависая над размякшим на стуле Павлом Арнольдовичем, он в исступлении брызгал слюной и топал ногами, обутыми в задроченные сандали. Требование его было простым и справедливым, но категорически неосуществимым – прекратить опаздывать на работу. Для начала. Павел Арнольдович с холодным равнодушием наблюдал за бьющимся в исступлении боссом. «Ежели встанет на колени, тогда, может, и договоримся», - меланхолично подумал он. «Встанет или не встанет – вот в чем вопрос». Мысль Павла Арнольдовича резво метнулась вдоль по ассоциативному ряду, устремляясь к субботнему фиаско на квартире у одной довольно-таки ловко подцепленной им манды. Начальник, как и хуй в субботу вечером, предпочел не вставать. После обеда Павел Арнольдович был предательски уволен с пометкой в трудовой книжке - «Безответственное чмо». Попытка спиздить напоследок маркер и несколько шариковых ручек не увенчалась успехом. Опытный вахтер баба Валя не зря ела свой трудовой хлеб. На поиски лучшей доли его выпиздили с позором, под свист и улюлюкание.
Став безработным, Павел Арнольдович решил, что пришло время воспользоваться деньгами, отложенными на черный день. Денег хватило ровно на один двухнедельный запой. Когда пить стало не на что, Павел Арнольдович понял, что придется снова начать работать. Остатки сбережений были потрачены на покупку газеты «Рекламный Вестник». Раздел «Есть вакансии» радовал глаз обилием предложений. Чтобы читать было интереснее, Павел Арнольдович взял газету и пошел с ней срать в сортир.
- Та-а-ак… - натужно протянул Павел Арнольдович, сбрасывая первую бомбу на мирных унитазных жителей, - что тут у нас… слесари… водители… Это не ко мне, а к тупорылым пролетариям… Пускай лучше чурки такой хуйней занимаются. Понаехали, блять, в наши Урюпински из своих Говноджикистанов. Пусть теперь въебывают.
- О! – воскликнул Павел Арнольдович, удачно скинув очередную бомбу.
- Вот! «Требуются энергичные, целеустремленные люди для интересной, высокооплачиваемой работы. Высшее образование и опыт работы не обязательны».
- Интересно, что это за работа…
Жопа Павла Арнольдовича исправно выдавала содержимое, а воображение тем временем уже рисовало перед его мысленным взором картины – одна привлекательнее другой. Управляющий сетью шавермошных. Дегустатор винно-водочной продукции. Администратор стрип-клуба…
Через 10 минут Павел Арнольдович уже вовсю звонил по указанному в объявлении номеру. Приятный женский голос на том конце провода назначил ему место и время для собеседования. Это немного задело самолюбие Павла Арнольдовича. Его хотели заценить как корову на рынке. Но ради интересной высокооплачиваемой работы он был готов на всё.
В назначенный день Павел Арнольдович привел себя в полную боеготовность. Почистил зубы, постирал носки, на палец одел золоченую печатку, взял с собой свою самую козырную барсетку и отправился покорять своего будущего работодателя. Пройдя по указанному адресу, Павел Арнольдович вышел к каким-то складским помещениям. Это несколько настораживало. Представления Павла Арнольдовича об интересной высокооплачиваемой работе плохо увязывались с унылыми рядами металлических ангаров. И тем не менее он решил не делать преждевременных выводов.
Офис располагался в старенькой кирпичной двухэтажке. Пройдя по коридору, Павел Арнольдович обнаружил искомый кабинет и вошел. Внутри оказался предбанник, в котором заседала смазливая секретарша.
- Здравствуйте. Я приглашен на собеседование. По поводу устройства на работу.
- Ваше имя?
- Павел Арнольдович.
- Шварценеггер?
- Чего? Почему Шварценеггер? – удивился Павел Арнольдович.
- Ну, вы сказали, ваш папа - Арнольд? – неуклюже пошутила секретарша.
«А, шуточки, блять. В обществе серьезных людей за такие шутки заставляют сосать», - подумал Павел Арнольдович. Но вслух ничего не сказал.
Секретарша тем временем принялась вырисовывать что-то на клочке бумаги. В результате непродолжительных манипуляций она выдала Павлу Арнольдовичу бейджик с указанными на нем его именем и отчеством. «Солидная контора», - с уважением подумал Павел Арнольдович, не без удовольствия нацепив бейджик. «Прямо как участник бизнес-форума».
- Проходите, собеседование уже началось, - грубо оторвала его от приятных мыслей секретарша.
За дверью с надписью «Директор» Павел Арнольдович к немалому своему удивлению обнаружил с десяток подозрительных личностей с такими же бейджиками как и у него. Личности неловко сутулились на расставленных вдоль стен стульях. У окна, за солидным директорским столом, сидел какой-то молодой хлыщ. Прыщи на его лице выгодно гармонировали с красными точками на галстуке.
- Присаживайтесь, - сказал хлыщ, - вы немного опоздали, так что мы уже начали.
Присев, Павел Арнольдович бегло окинул взглядом собравшихся. К своему удовлетворению он отметил, что серьезных соперников среди них нет. Не обезображенные интеллектом лица, поношенная дешевая одежда. «Сосите хуй, лошье!», - радостно подумал он.
- Итак, - продолжил директор, - как вы считаете, что в работе важнее: чтобы была хорошая зарплата или чтобы работа приносила удовольствие?
- Зарплата важнее, - неуверенно промямлили несколько претендентов. Остальные благоразумно решили промолчать.
- Ну конечно же важнее, чтобы работа нравилась, - радостно выпалил Павел Арнольдович, торопясь показать всем собравшимся что им тут ничего не светит.
- Когда человеку нравится его работа, то он старается сделать её хорошо, а когда человек делает свою работу хорошо, то карьерный рост и высокая зарплата для него неизбежны.
Эту фразу Павел Арнольдович вычитал в одном журнальчике во время послеобеденного сёра на своей прежней работе. И сейчас был очень рад ввернуть её по назначению.
- Очень хорошо, - оживился директор, - мне нравится ход ваших мыслей.
- А какую зарплату вы хотели бы получать? – снова спросил он.
Повисла напряженная пауза, которую разрядил небритый тип в клетчатых брюках:
- Сто тыщ! – брякнул он и тут же заржал над своей шуткой.
Другой тип - с бородавкой на щеке полувопросительно предположил:
- Столько, чтоб на жизнь хватало?
- Жить по-разному можно. Вот лично вам сколько на жизнь нужно?
- Ну-у… не знаю, а делать-то хоть чего надо?
- Об этом мы поговорим с теми, кто пройдет собеседование, - уклончиво ответил директор.
«Отсеивают самых жадных и глупых», - догадался Павел Арнольдович. А вслух сказал:
- Я считаю, что зарплата должна соответствовать затраченным усилиям.
- Ну а всё-таки, - не унимался директор, - Вот господину … - директор посмотрел на бейджик небритого, - … Михайло Петровичу нужно сто тысяч. А вам?
- Ну-у…. – замялся Павел Арнольдович, боясь попасть впросак. «По-любому должно быть не меньше чем на прежней работе»
- Одиннадцать тысяч шестьсот.
Небритый прыснул и заржал вголос.
Директор, а за ним и все остальные осуждающе на него покосились.
- Ну так что, остальные, надо полагать, не знают, сколько денег им нужно, - подытожил директор.
- Ну что ж, всем спасибо. Собеседование окончено. Оставьте свои координаты у секретарши. Мы с вами свяжемся.
Домой Павел Арнольдович шел в отличном расположении духа. Ему удалось выгодно отличиться от остальных претендентов и он был практически уверен, что место достанется ему. Так оно и оказалось. Вечером позвонила секретарша и сообщила, что он может выходить на работу. На следующее утро Павел Арнольдович прибыл на место с явно выраженным настроем на добросовестный труд. Директор уже ждал его.
- Вы опоздали. Постарайтесь впредь этого больше не делать, - заявил он, на корню уничтожив тем самым ростки зарождавшегося в душе Павла Арнольдовича к нему расположения.
- Вот, возьмите свою спецодежду, - сказал директор, протягивая Павлу Арнольдовичу какой-то обдристаный тряпичный хлам.
- Зачем это? – изумился Павел Арнольдович.
- Чтобы не испачкаться конечно же.
- Извините, тут какое-то недоразумение. В объявлении было сказано про интересную высокооплачиваемую работу. А вы мне что сейчас предлагаете?
- Да. Всё так. Интересная высокооплачиваемая работа будет. Но не сразу. Сейчас нам нужны грузчики. Но я могу гарантировать вам перспективу карьерного роста. Текучка у нас высокая. Поработаете с полгодика грузчиком. А там, глядишь, до экспедитора дорастете. А то и вовсе до кладовщика. А там уже и до директорского кресла рукой подать. Я ведь и сам этот путь прошел. Именно грузчиком начинал.
Павел Арнольдович был в шоке. Точнее сказать в полном ахуе. Очень хотелось плюнуть директору в прыщавое лицо и уйти домой. Но очень нужны были деньги. Денег у Павла Арнольдовича не было вообще. Даже на пиво и сигареты. Не говоря уж про все остальное.
- Ну хорошо, я согласен,  - ледяным тоном процедил он.
- Ну вот и славно. И спецодежду обязательно оденьте.
Павел Арнольдович брезгливо одел халат и его передернуло от отвращения. На рукавах застыла корка чьих-то то ли соплей, то ли блевотины.
- Ничего – ничего, - подбодрил его директор. Через час активной работы вам будет абсолютно похер, что на вас одето.
Они вышли на улицу и директор повел Павла Арнольдовича в один из ангаров. Там, у самого входа уже стояла грузовая газель, груженная ящиками.
- Ну вот – ваш фронт работ на первую половину дня. Вот вам телега, разгружайте машину и везите ящики кладовщику.
После этого, пожелав трудовых успехов, директор ушел, а Павел Арнольдович остался наедине с ящиками. Ящики оказались очень тяжелыми. Поднатужившись, Павел Арнольдович потянул первый ящик и кое-как вытащил его из машины. «Не уронить бы все это говно на ноги», тревожно подумал он и, содрогаясь всем телом, сделал шаг к тележке. От неимоверного напряжения всего организма, жопа Павла Арнольдовича что-то недовольно буркнула. И сразу затем – еще раз. А потом и вовсе разразилась громкой зловонной тирадой. Сделав еще шаг, Павел Арнольдович кинул (практически выронил) тяжеленный ящик на тележку. Никогда ранее ему не доводилось надрываться до такой степени, чтобы собственная жопа начала поносить его последними словами. И он был весьма удивлен этому явлению. Интересно, подумал он, это каждый раз такие рулады будут? В порыве исследовательского интереса Павел Арнольдович, кряхтя и охая, вытащил из машины еще один ящик, и, задержав дыхание, прислушался к своей жопе. Жопа охотно ответила ему длинным заунывным выдохом. Повторив эксперимент с тем же результатом еще несколько раз, Павел Арнольдович как-то подозрительно всхлипнул и разразился истерическим хохотом. Но неожиданная резь в надорванном животе беспощадно прервала его веселье. На звук задорного смеха из машины вылез водитель. Увидев скорчившегося от боли Павла Арнольдовича и всего 5 выгруженных ящиков, он сразу разнервничался:
- Хули ты тут разлегся, ёба! Мне через два часа на базе надо быть, а тут еще работы как конь наёб!
Павел Арнольдович мог бы ответить ему многое. Но не сейчас. Поэтому он неуклюже сплюнул тягучей слюной и, корчась от боли, тихонько попиздил по направлению к выходу. На этом карьера директора для Павла Арнольдовича была окончена.