«В комсомол без парашюта.
Уникальный, если не сказать чудесный случай произошел в небе над Краснопартизанским районом Никитинской области.
Совершая первый учебный прыжок с парашютом, четырнадцатилетний воспитанник школы ДОСААФ, учащийся шестого класса средней школы Василий Лазарев, обнаружил, что у него не раскрылся основной парашют. Хладнокровный подросток не растерялся, и привел в действие запасной. И здесь его постигла неудача – не раскрылся и он! Земля стремительно приближалась. Пытаясь погасить скорость падения, Василий раскинул руки и ноги в стороны, как его учили инструкторы в кружке. Он пытался планировать, продолжая снижаться с высокой скоростью. Увидев внизу убранное поле, бесстрашный подросток, изловчился, и сумел направить своё тело в огромный стог соломы.
Упругие стебли от элитной пшеницы, собираемой по пятнадцать центнеров с гектара в передовом совхозе «Лучники» Кировского района сделали свое дело. Они смягчили падение смелого школьника, сохранив ему жизнь и здоровье. Мало того, что Василий Лазарев остался жив, не получив ни единой царапины!
Расследование, показало, что отцепка свободных концов парашютной системы, вероятно, произошла по причине…»
«Никитинская Правда» 28 августа 1983 год.

Не знаю, зачем я храню эту лживую газетную вырезку. Точно не потому, что там написано обо мне, и уж точно не для хвастовства. Может быть, как доказательство для самого себя, что могу, или мог? Умею или умел? Не знаю. Честно, что не знаю! Понимаю, что мои слова могут внушить некоторое недоумение. Хотя, по большому счету, меня это уже не особо волнует. Плевать. Теперь точно плевать.
В статье, правда, что я прыгал с парашютом и, правда, что остался жив. То, что ни основной ни запасной не раскрылись – брехня. Я перерезал стропы основного бритвой, а запаску и не думал открывать. Моей целью было попасть на нужную высоту. Стог соломы выдумка. Про расследование, тоже, естественно, вранье. Инцидент замяли в зародыше. Скандал грозил разыграться выкидошным резонансом для некоторых комсомольских чинуш, которые косвенно могли быть причастны, к халатности, попустительству, не говоря уже о причастности к подростковому суициду.
В эйфории от успеха, я попытался публично заявить о себе. Но сначала моим родителям, а потом мне очень мило и вкрадчиво объяснили про психушку, так, что я сразу понял три вещи: а)план сработал только частично,  б) в дурку я не хочу, в) не хер высовываться со своими «мнимыми» талантами.
А доказать я хотел лишь одну простую вещь, - что умею летать. Безо всяких приспособлений, устройств и механизмов. Не только другим, себе тоже.

Началось все с раннего детства. Моя покойная бабушка, которая  тетешкалась со мной, дивилась тому, что порой я становился очень легким, практически невесомым. По ее рассказам такое иногда случалось, когда я радовался, и блаженная улыбка озаряла мое «ангельское личико». Насчет ангельского, бабулька маленько погорячилась. Александр Валуев по сравнению со мной просто ДиКаприо. С моим лицом неплохо работать рэкетиром или секьюрити. В Голливуде мой образ был бы востребован в жестких криминальных боевиках, причем не в роли хорошего парня. Родись я пару-тройку веков назад, мог бы стать  палачом. А вот модели из меня не выйдет. С другой стороны, благодаря внешности в школьные годы у меня не было проблем с хулиганами. Меня побаивались, и не буду лукавить, это было мне по душе. Да и я, признаться не отличался робостью и покладистостью. Сколько себя помню, все вокруг считали меня бандитом и потенциальным уголовником. Что ж, они отчасти помогли мне определиться в жизни. Зачем разочаровывать людей.
Однако я отвлекся. Моя бабуля утверждала, что я необычный ребенок. Она тщетно пыталась убедить в этом отца с матерью. Утверждая, что я чуть ли не «ангел во плоти», который стремится в небо. Рассказывала историю про меня, будто однажды, когда с ней случился удар, у нее парализовало руки, она выронила меня, и я воспарил в воздухе, приземлившись на пол мягко и нежно аки пушинка. Ей, естественно никто не верил, и, конечно же, она была не права. Ну, какой из меня ангел. Груз моих грехов столь велик, что будь он материален, придавило бы так, что мама не горюй! Тем не менее, мне нравились бабушкины сказки, потому, что она меня любила, и потому, что в них частично присутствовала правда. Я действительно мог летать. Тогда мог. Сейчас не знаю.
Вот уже пару десятков лет каждый день пытаюсь вызвать это ощущение. Есть такое понятие «засосало под ложечкой». Если брать тело, то именно в этом месте начинает рождаться левитация. Да, когда узнал это звучное слово, оно мне сразу понравилось, несмотря на то, что терпеть не могу всяческие мудреные термины. Так вот, левитация возникает как живой прохладно-горячий клубок в районе солнечного сплетения. Клубок состоит из переплетающихся потоков. Понимаю, что «прохладно-горячий» звучит странновато, но других слов, для описания подобного чувства не имею. Когда клубок превращается в однородное тепловатое разреженное облако, оно растекается по всему телу, и появляется легкость. Потрясающая легкость. Твою грудь наполняет восторг, в этот момент хочется петь и смеяться, потому, что чувствуешь  – сейчас! Готов лететь, управляя силой мысли, черт побери! Твоя точка, твой сокровенный центр именно под ложечкой. Именно он несет тебя, куда ты пожелаешь, остальное тело - балласт, который он тащит ради тебя, ради твоей души. Мне кажется, что я и мой центр это не одно и то же. Хотя, хрен его знает, может быть, это лишь домыслы. Иногда мне кажется, что всё это просто бред, а я самый обычный псих. Гоню эти мысли прочь. И пытаюсь, пытаюсь вызвать клубок, поймать точку. Поймать центр, мать его. Не получается, черт!
Первый раз я сознательно взлетел, когда мне было четыре с половиной. Это случилось летом на зеленой лужайке перед дачей. Родители ушли пьянствовать к знакомым, оставив меня под присмотром соседской дебелой девки, которую я называл Грушей, за фигуру и схожее по звучанию имя. Уж и не припомню, толи Ксюша, толи Луша, толи Клуша.
Помню, было весело и хорошо. Груша практически не докучала мне заботой. Она была увлечена семечками и книжкой. Я бегал, прыгал, гонялся за бабочками и стрекозами, валялся на траве. Одним словом чувствовал полную свободу. Высоко на старой раскидистой яблоне я увидел прекраснейшее из яблок, оно было крупным, зеленым и незрелым.  Его совершенство так восхитило меня, что безумно захотелось его получить. Когда протянул ручонки вверх, и потянулся, почувствовал, как босые ступни отрываются от травы. Я взлетел. Изнутри вырвался, и разноцветными искрами рассыпался радостный смех. Бабочки улыбались узорчатыми крыльями, цветы тянулись ко мне, помахивая лазоревыми лепестками. Во власти блаженства я порхал вокруг яблони, кувыркаясь в воздухе, играя с пчелами. Листья и ветви нежно ласкали меня, щекоча и дразня. Мотыльки кружились со мной в танце. Не знаю, сколько продолжалось это чудо, секунду или час. Время потеряло значение. Прекраснейшее яблоко само упало в мои ладошки. Я  опустился на траву как пушинка. Ага, как пушинка. С легкой подачи Бабули меня поначалу так и прозвали Пушинкой. Со временем переименовали в Пушка, что больше соответствовало полу.
Вкус того яблока не забыть  никогда. Сладкий душистый нектар наполнил рот. Наверное, подобные яблоки росли в Эдемском саду. Я успел съесть половину, когда на меня опустилась тень.
- Василий, признавайся, где ты взял такое красивое яблоко? – спросила Груша, и протянула пухлую белую ладонь.
- Дашь попробовать своей любимой нянечке? – мерзким голоском пропищала девка.
- Я сорвал его с ветки, - ответил я, опуская половинку ей в руку, - подлетел как птица к той высокой ветке и сорвал, ты разве не видела?
Груша пискляво захохотала.
- Ты умудрился трижды солгать в одном предложении. Во-первых, люди не могут летать, во-вторых, на яблоне растет зимний сорт, сейчас июнь, а это спелое яблоко. А в-третьих, ты никак не мог сам его сорвать, тебя кто-то угостил. Потому, что таких яблок нет во всем поселке!
Она шутливо погрозила толстым пальцем, и жадно вгрызлась в сочный плод, расправившись с ним за несколько секунд. Видели бы вы ее глаза, после того, как она проглотила последний кусочек.
С тех пор я начал левитировать по нескольку раз в месяц. Были некоторые особенности. Клубок всегда рождался спонтанно. Ни разу не было такого, чтобы я захотел полетать, и «оп», полетел. Как правило, центр проявлялся, а может быть появлялся во время искреннего переживания счастья. Или в моменты опасности, что случалось значительно реже. Один раз меня чуть не сбила машина. Спасло то, что на короткий миг тело просто подняло в воздух. Отделался пустяковыми ушибами. Со стороны все выглядело естественно, словно я среагировал и подпрыгнул, но я-то знал, что это не так.
Несколько раз пытался продемонстрировать свои возможности, сначала родителям, потом приятелям. Как только не ухитрялся, ни разу не получилось. Слушая мои рассказы, одноклассники немного странно на меня смотрели. Конечно, никто не рискнул насмехаться, зная мою репутацию. Правда, неизвестно что говорили за спиной. Поэтому я прекратил всяческие попытки убедить окружающих в своем волшебном таланте, обернув все неудачными попытками пошутить. До случая с парашютом. Это было последней попыткой.
Правда, однажды произошел интересный случай. В пятом классе на уроке физкультуры, мы прыгали в длину на стадионе. Я прыгал последним, остальные убежали играть в футбол. Разбежался, оттолкнулся, прыгнул. Левитация длилась меньше секунды, но в результате я перелетел через прыжковую яму с песком, приземлившись на тартан. Наверняка, побил мировой рекорд. Наш физрук, смотрел, открыв рот.
- Неужто белка,- задумчиво пробормотал он себе под нос, протирая кулаками глаза.
Тогда я не понял смысл этой фразы.
- Эй, парень! – крикнул физрук.
- Повтори ка прыжок, не успел замерить, - попросил он, разравнивая граблями песок.
Вдохновленный успехом, разбежался, и прыгнул, что есть мочи. Норма. Я показал второй результат в классе, а физрук, как говорили, бросил пить.
Я рос, а полеты становились все реже. Это происходило так постепенно, так незаметно. Слишком поздно обратил на это внимание. Что ж, оно и не удивительно. У меня появлялись новые интересы, новые знания новые умения. Я обрел силу. После инцидента с двумя девятиклассниками перерыв в полетах составил больше года. Мне тогда было тринадцать.
Девятиклассники были старше на два года. Оба крепкие, наглые, пижонистые. Известные хулиганы. Чем-то похожи на меня, только лица посимпатичнее. Причина была банальной, как три копейки. Они стояли и болтали о всякой ерунде, я беззаботно проходил мимо. Случайно услышал отрывок их диалога. Малюсенький отрывок. Всего одно междометье.
- А? – переспросил рыжий у длинного.
- Х…й на, - автоматически выдал я прибаутку,  поравнявшись с ними.
Продолжая движение, прошел метров пятьдесят, когда чья-то рука больно хлопнула по плечу, и резко развернула на пол оборота.
- Ты чо, шпана, борзая, на старших вякаешь?! – поинтересовался Длинный.
- Рот закрой, придурок длинный, - сквозь зубы процедил я, сбрасывая его руку, - Или оба по рыгальнику получите.
Они разве что не сплясали на месте от такой наглости.
Короче, мы пошли во двор за школу. Тогда не было такого беспредела как сейчас. С противником можно было договориться о месте и времени поединка. Иногда даже и о правилах.
Страха не было вообще. Появилась «Сила». Поначалу я так называл это. Она рождалась там же где и центр - «под ложечкой» в виде шипастого пучка. Обжигающий малиновый сгусток, похожий на морского ежа, разрастался вширь, будоража кровь. Не знаю, каким образом я видел его цвет, но видел отчетливо. Он близко не был похож на клубок, который светился зеленовато-голубым с нитевидными всполохами желтого, оранжевого, синего.
Они гордо и независимо шли передо мной, пересмеиваясь, вихляя темно-синими штанинами идиотской формы. Красавцы, залюбуешься. Не подозревают о том, что их ждет.
Горячие бардовые струи, циркулировали по моим кровеносным сосудам, стимулируя выброс адреналина, эндорфинов и прочих полезных веществ. Я был одержим веселой яростью, мышцы стонали от предвкушения. Мое тело могло абсолютно все. Головокружительное ощущение! Сила, будь она неладна. Голодная сила. Ее нужно было кормить.
Не выдержал. Немного нарушил правила. Как только зашли во двор. Ударил сзади рыжего  подсечкой по щиколотке. Тот свалился. Дальше понеслось. Мои кулаки, колени, ступни хлестко врезались в податливую плоть. Работало все тело. Неуверенное сопротивление смял с неприличной легкостью. Мало. Я избивал их, и наслаждался. Малиновый сгусток утолял голод, кровь кипела, я ликовал. Это был кайф, черт возьми!
Меня вовремя остановили, иначе последствия могли быть ужасными. Тогда я еще не умел контролировать силу.
Сила была эффективной.  Она, в отличие от центра подчинялась моей воле. Тогда, так казалось. Я мог по желанию призвать ее в любой момент, что я и делал при необходимости. Сила была результативной. Я побеждал всегда. Какой прок от левитации, кроме удовольствия от полета?! «Все нормальные люди живут без этого, и я проживу» - думал я в те времена, болван. Сила была приятной, будоражащей и очень, очень голодной. Я наивно полагал, что управляю ей. Каким же я был кретином!
Но, все-таки я скучал по полетам. Потому и записался в парашютный кружок. И ведь все получилось! Тогда было еще не поздно все изменить. Но я предпочел другой путь. Ну почему нельзя все вернуть?!
Стою на крыше. Мой новый шикарный пентхаус темен и пуст. Выключил все что можно, даже холодильник. Не знаю зачем. Снизу мерцает море огней. Подошел к ограждению. Созерцаю светящийся муравейник. Красиво. Сорок этажей, метров сто пятьдесят не меньше. Хочу летать. Очень хочу!  Как же я скучаю по полетам, по тем волшебным цветам и оттенкам, которые раньше мог видеть. Вспоминаю, пытаюсь вызвать чувство, родить клубок, поймать центр. Не получается. Черт. Черт!
- Су-у-ки!!! За что-о-о!!!
Это мой истошный крик тонет в городском гуле.

Последний раз летал в девятнадцать. В тот день познакомился с Машей. С моей любимой Машенькой. Проводил ее до дома. И, о боже, она поцеловала меня! На лестничной площадке девятого этажа. Счастье пело внутри. Я несся по ступеням, не чувствуя ног, позабыв про лифт. Выскочил на улицу. Захотелось снова ее увидеть. Немедленно! Клубок в теле уже раздувался облаком, рождая невесомость. Центр снова со мной. Даже не заметил, как это началось. Слегка подпрыгнул, плавно устремился вверх как воздушный шар, медленно поехали вниз прямоугольные огоньки окон. За стеклами живут добрые люди. Вот окна ее квартиры. Завис, раскинув руки и ноги в форме звезды. Слабый ветерок колыхал одежду и волосы. Пахло сиренью. Увидел ее. Маша сидела перед зеркалом и расчесывала волосы. Шикарные, божественные локоны. Как же она красива! Кажется, что-то почувствовала. Обернулась, посмотрела в мою сторону, и улыбнулась. Увидела?! Не знаю. Я летел к своему дому меж тополей и цветущих каштанов. Летел, упиваясь обретенным знанием. Я знал, что был самым счастливым человеком в мире. Знал это так же как то, что трава зеленая, а небо голубое. Казалось, теперь так будет всегда. Каким же я был наивным.
Приземлился на свой балкон. Второй этаж, легко забраться. Чем я частенько баловался.
- Что, нельзя как все нормальные люди через дверь войти? – проворчала мать, сидевшая перед телевизором, - Опять за тобой пол подтирать.
Не обращая внимания,  проскакал к телефону, стал набирать номер любимой. Как же медленно крутится дурацкий трескучий диск! Есть. Слава богу, ответила она.
- Ты причесывалась перед зеркалом, обернулась и что-то увидела в окне, - выпалил я.
- Ты видишь на расстоянии, или умеешь читать мысли! – захохотала она в трубку.
Она меня не увидела. Жаль.
- И то и другое, - рассмеялся я после небольшой паузы, разочарованный ответом.
И центр покинул меня, по-видимому насовсем. Я все еще был счастлив, но и это прошло. Быстрее, чем я ожидал. Намного быстрее.
Ах, Маша. Машенька, Машуля, Маня. Я утратил ее. Потерял любовь свою. Злой колдун превратил ее в гадину. Не знаю, кто это сделал! Если бы только найти его, я  бы…
Все происходило незаметно. Сначала она стала просто Марией. Тьфу! И как язык мой поворачивался так ее называть. Вальяжная, напомаженная, мать ее, Мария. Несколько лет терпел. Потом по-мужски, пинками загнал в стойло. Она превратилась в Машку, крикливую, сварливую Машку, пока окончательно не стала тварью. Мразь, змея! Я пристрелил ее из любимого глока, как бешеную собаку, за компанию очередным осеменителем. Не почувствовал ничего, кроме легкого удовлетворения. Жадный сгусток был сыт.

Все. Надоело. Прошлым жив не будешь. Пора творить будущее.
Подхожу к парапету. Он по пояс. Неспешно перелазаю. Сажусь, свесив ноги. Голыми ягодицами ощущаю теплый шершавый бетон. Страха высоты нет. Его никогда не было. Верю, центр придет ко мне. Или, как его там по-другому! Не важно. Выхода нет. Надо скорее улетать отсюда. Туда. В ту сторону. Там юг. Дыхнул ветерок. Спину обдало холодом. Скорее на юг.
Мой уродливый, перебитый палец целится в маленькую звездочку на горизонте. Видимо, там моя цель. Недавно читал Судзуки про дзэн. Казалось, не понял ничего. Однако, что-то все-таки зацепило. Появилась уверенность, что найду центр. Найду свою точку. Найду любовь.
Стоп. Кажется, есть. Неужели вернулось?  Горячие струи, прохладные потоки. Центр со мной!
Клубок уже разворачивается.  Облако во мне. Растворяются мои тяжкие грехи, масса тает. Наступает не-ве-со-мость. 
Смотрю на звезды. Легкий толчок ногами. Я в воздухе. Лечу. Господи, я снова лечу!!! Спасибо, господи-и-и!!!


«40-летний Никитинский бизнесмен, владелец сети автозаправок Василий Лазарев погиб, упав с крыши сорокаэтажного небоскреба, где располагался его пентхаус. Василий Лазарев криминальным авторитет, известный также как «Вася Пушок». В настоящий момент дело находится у следователей. Одной из основных версий является самоубийство, сообщили "Интерфаксу" из следственного управления …
Однако, прорабатываются и другие варианты, такие как связь смерти бизнесмена с его профессиональной деятельностью. По непроверенным данным, в последнее время у Лазарева были большие проблемы с партнерами по бизнесу, что, вероятно, и послужило причиной подобного шага, передает РИА "Новости" со ссылкой на…»
«Никитинская Правда» 2 сентября 2010 год.»