Армагеддон застал восемнадцатилетнюю проститутку Машу прямо на боевом дежурстве, на трассе, неподалёку от Комарово. Про Иоанна Богослова Маша не слышала ни слова. Но фильмы смотрела. Кто такие ангелы и чем они отличаются от демонов, слава богу, понимала. Первый Ангел вострубил, и сделались град и огонь, смешанные с кровью, и пали на землю; и третья часть дерев сгорела, и вся трава зеленая сгорела.

- Ни хера себе! – удивилась Маша, - а по телику говорили, что пожары только под Москвой… Ну, в смысле, сильно ниже по глобусу.

Дальше пошла полная неразбериха. Носятся по небу, трубят. Всё падает. Дачники орут. Пробка. Все из машин повылезали, смотрят, как со стороны залива лава ползёт. Дышать вообще нечем.

Потом из горящего перелеска вышел Дьявол. Маша сразу догадалась. Ни рогов, ни хвоста, ни копыт, но впечатляет. Видный такой мужик. Голый. Облапал Машу и в кусты поволок, скромняга. Голый, а откуда-то такую, типа, корону достал, всю в камушках – и Маше её протягивает. А сам, тем временем, за задницу хватает, и болтянский у него здоровенный наперевес.

Уже когда Дьявол в Машу залез, она вдруг вспомнила – из какой-то старой киношки слова:

- Изыди! - сказала, - изыди, козлина! В смысле – сатана!

Маша не из пугливых. Её в прошлом году дальнобои на семерых хотели расписать.

Тут у сатаны болтянский и сник. Он ещё подёргался – ни в какую!

Ну, дальше что? Большой красный дракон с семью головами и десятью рогами, и на головах его семь диадим… Маша, правда, не считала. Он куда-то в сторону Питера подался. А Ангела, летящего по средине неба, чтобы благовествовать живущим на земле и всякому племени и колену, и языку и народу Маша разглядеть совсем не успела – пошла на заправку. Там никого уже не было. Выпила халявного пива. Фисташки с собой нахватила.

И увидела Маша новое небо и новую землю, ибо прежнее небо и прежняя земля миновали. Клиенты – тоже куда-то подевались. Хорошо, хоть квартирка была съёмная и совсем говно. Не жалко.