Я лежал на пляже. Каждый милиметр эпидермиса впитывал ультрафиолет южного мягкого солнца. Не обращал особо внимания на морскую гальку, которая не доставляя особого удобства, впивалась в тело. Старался не слышать выкрики торговцев, снующих туда-сюда по побережью и предлагающих "капчоний барабулька", "креветки варёний", "кукуруза малочний". И даже наличие в нескольких метрах железной дороги, с грохочащими составами, не могло извлечь меня из нирваны.

Отпуск! На море! Почти две недели. Солнце, пальмы, прибой, загорелые девчонки, вино, коньяк, мясо на углях. Красотища! Это если на море смотреть. А не на остановившийся на семафоре поезд.

Я закурил, и с какой-то издевкой помахал чуваку, который стоял у открытого окна. Тот заметил и отвернулся. Завидуй. У тебя-то отпуск кончился, катись в свой Урюпинск, трясись на верхней полке платцкартного вагона пару суток. А у меня есть эти две недели. Есть!

Море было спокойным и еле слышно шелестело прибрежной галькой. Под эту успокаивающую колыбельную я и задремал. Даже сон, кажется, видел. Цветной, с преобладанием синего. Было до того комфортно и спокойно, вокруг только тепло и свет... И тут такой мерзкий холодный шлепок на спину! Н-н-на! И сразу голос:
- Артем, какой же ты несносный ребенок!

Я открыл глаза и увидел рядом пацана лет шести, который скалился во весь свой молочнозубый рот. Сквозь его растопыренные пальцы продолжала стекать прозрачная отвратильная масса. Осознав, что часть этой омерзительной херни сейчас покоится в области моих лопаток, я попытался встать, дабы стряхнуть это "нечто" с себя.

- Нет, нет, не вставайте! - раздался все тот же дивный голос, но уже ближе, - я сейчас, салфеткой.

Сначала я увидел ее ступни, с аккуратными пальчиками, затем точеную голень, колени, и наконец, восхитительной формы бедра. Дальше взгляд не поднимался, иначе я рисковал смещением шейных позвонков. Но девушка присела рядом со мной, явив моему взору грудь. Чуть прикрытую мокрым купальником золотистого цвета, реальную такую грудь третьего размера. Со стоячими упругими сосками.

Ее прикосновение я почувствовал наверное всеми своими нервными окончаниями. Мягкое и мимолетное. Девушка обернулась и сказала все еще гыгыкающему пацану:
- Я тебе сколько раз говорила, не таскать из моря всякую гадость!
- А чо? - беззаботно спросил Артем.
- Ничего. Они ядовитые бывают, вытирай руки сейчас же. - она протянула ему салфетку.
- Не ругайтесь вы так, - встрял в диалог я, - всего лишь какая-то медуза.
- Да? - девушка прищурила один глаз, - я читала, что встречаются такие, которые могут вызвать даже сильный ожег.

На вид ей было не больше 25. Милое личико, с чуть полноватыми губами, правильной формы нос. На щеках, когда она улыбалась, появлялись еле заметные ямочки. А самое главное, огромные синие, как ультрамарин, глаза. И я бы, ради знакомства с ней, стоически перенес не только медузу на спине, но и тарантула, скорпиона и скалапендру заодно.

- Вот, кажется все. Не щиплет? - красавица заглянула мне в глаза.
- Вроде бы нет. А должно?
- Надо бы обработать, а то...
- Знаете, - перебил я ее, - я даже благодарен, что Артем разбудил меня таким изысканным способом. Глупо было бы обгореть в первый день отпуска.
- Так вы первый день здесь?
- Вчера вечером приехал.
- А где остановились?
- "У моря", это название такое креативное.
- И мы там же.

Я невольно залюбовался прядью светло-русых волос, выбившихся из под ее соломенной шляпки. Даже хотел отвесить какой-то комплимент, но она перебила:
- Вы правда не сердитесь? - она обернулась и погрозила пацану кулачком, - ну, Артем, я тебе еще задам.
- Честно?
- Конечно, - ответила она, и ямочки на ее щеках разгладились.

Я попытался сделать серьезное, негодующее лицо, но вместо этого рассмеялся:
- Перестаньте. Конечно не сержусь. Будем знакомы? - я назвал свое имя.
- Вета, - тихо ответила она.
- У вас прекрасный ребенок.
- Мне еще рано. - она рассмеялась, - Это племянник. А вот и мама его...
- А мы кажется уже знакомы.

***

Вета приехала на море на все лето. Жаль что у меня нет такой кузины. Владелицы частной гостиницы на море. Марина, сестра Ветина, как-то приехала отдохнуть, и удачно выскочила замуж за местного. Родила ребенка и радовалась своему новому статусу. Вета тоже ужасно была довольна. Занимала три месяца такой же как у меня номер, этажом выше.

Когда она поднималась по лестнице, я провожал ее взглядом. Коротенькая юбка даже не пыталась скрыть ее прелести. И она, почувствовав мой взгляд, обернулась...

В этот момент должна была бы зазвучать романтическая музыка. Какой нибудь Джеймс Ласт, или ЗэПлеттерс. А камера оператора выхватывать лица лирических героев. Адски пропагандируя романтизм и неприкрытое желание во взглядах и крупноплановость отдельно взятых частей тела. Но... Ничего подобного не случилось. У музыкантов видимо тоже отпуск. А операторы, побросав свои хендикамы рядом с валторнами и флейтами, без музыкального сопровождения снимать отказывались.

Вета приложила пальчики к губам и послала мне воздушный поцелуй. Грациозно поправила свою шляпку и скрылась из вида. А я? Я его поймал. Я поймал этот поцелуй всей пятерней и отправился в душ, чтобы хорошенько его втереть кое-куда.

***

Вечером я сидел на веранде, смакуя в одиночестве коньяк. Вета подошла и села рядом, в лёгком, шёлковом халатике, который удивительно шёл её синим глазам. Разговорились. И мне было рядом с ней легко и спокойно. Алкоголь, южная ночь и приятная собеседница рядом. И ее халатик не мог скрыть ни красоту ее ног, слишком уж был короткий, ни совершенство груди, слишком уж легкий.

Вета зябко повела плечами.
- Сейчас подожди, я вынесу что нибудь, накинешь на плечи. - я открыл дверь в номер.
- Не надо, - тихо сказала она, и протянула мне руку.

Она встала и прижалась ко мне всем телом. И мы стояли в дверях и долго целовались. И я пьянел все больше от ее губ и языка. А потом мы, не переставая целоваться, переместились ближе к кровати. Вета села, широко разведя ноги, халатик распахнулся, обнажив белые полупрозрачные трусики. Она развязала пояс и скинула халатик с плеч.

Я как завороженный ласкал девичью грудь. Сжимал в ладонях теплые полушария, приподнимал их и держал на весу, дразнил соски языком и губами. Вета прошептала:
- Дай мне его... Сейчас же! - сама спустила с меня шорты и взяла за член.

Вета приблизилась, и губами прикоснулась к моему молодцу. Провела языком по уздечке, затем сжала руку и натянула крайнюю плоть на головку. Чуть приоткрыла рот и обхватила хуй губами. Языком водила по неприкрытой крайней плотью головке, и с каждым разом приоткрывала ее все больше и больше. И когда она полностью оголилась, принялась жадно и с наслаждением сосать. Вета вынимала член изо рта на секунду, чтобы смочить языком свою ладонь и влажной рукой помогала своему ротику. И мне казалось, что я полностью в ней.

Свободной рукой Вета забралась себе под трусики. Движения ее постепенно убыстрялись. И я уже готов был излиться красавице в небо, но Вета пережала член у основания и вынула изо рта.
- Я хочу, чтобы ты меня выебал, - прошептала, и легла на постель.

Стянув с Веты трусики и, придерживая вес своего тела на локтях, я опустился на нее. Вета направила член рукой, и я вошел. Сразу весь до конца. Ее влажная упругая пизда тренированными мышцами сжала мой хуй. Медленно стал выходить, а она пыталась удержать меня в себе. Когда мне это удавалось, я опять резко всаживал член и неспеша выходил. И это продолжалось вновь и вновь. До тех пор, пока она не издала сдавленый стон и не забилась сладостной дрожью.

Вета приоткрыла глаза, притянула меня к себе и поцеловала. Долго и нежно. А потом прошептала на ухо:
- Еби.
Я закинул ее ноги на плечи, приподнял за попку, и яростно стал ебать. Вета закусывала губы, сквозь стоны я явственно слышал: "еще, еще, еби, сильнее". Я заводился от этого еще больше, и с силой всаживал в горячее молодое тело свой хуй. Чувствуя что скоро кончу, я резко вышел. Вета вжала в себя и без того плоский живот, и я выплеснул из себя такое количество спермы, что мне припомнилась утренняя медуза на моей спине. Правда моя медуза была горячей...

***
Время с нею летело незаметно. Вот, вроде бы, только вошли в номер, только легли в постель... А уже утро. Мы не занимались любовью, нет. Мы ебались! И не было глупых высокопарных слов, типа "люблю". А было только "еби" и "еще".

Сколько "медуз" размазала она ладошкой по своему животу, а сколько я стер салфеткой с ее спины! Не счесть. Говорят, что медузы живут только в соленой воде, но мы умудрялись их пускать и в пресную. Например в долине реки Аше, прямо за валуном на котором написано масляной краской "Рязань".

Две недели пролетели как миг. Но какой миг!

***

Ветино лето продолжалось. Это у меня мудрое руководство дробит четыре недели - две на две. Летом и зимой. В день, когда я уезжал, захотелось сентиментально проститься. Накатывает иногда. И я, как дурак, с букетом роз, колочу в дверь ее номера. Мимо проходит хозяйка гостиницы. А Веты нет, они с Артемкой на пляже... Цветы вручил сестре...

На пляж я не пошел. Монетку в море кинул еще вчера вечером. Вызвал такси, и на вокзал.

И вот стою я у открытого окна. Поезд замедляет ход и останавливается. Вот оно море, вот он пляж. Рукой подать. С тоской в глазах смотрю, как какой-то чувак, совершенно незагорелый, видимо только что прибыл, издевательски машет мне рукой. Я отворачиваюсь. Да, это мне почти тридцать часов трястись на верхней полке. А у тебя все впереди, сука...

Поезд трогается, и я замечаю девушку в золотистом купальнике. Она что то говорит на ухо мальчугану лет шести. Тот послушно кивает головой и бежит к морю. Он хохочет! А она пристально смотрит на того урода, который нахально оревуарил мне ручкой. И, мне кажется, я знаю, что девушка крикнет буквально через минуту...

- Артем, какой же ты несносный ребенок!


(c) MGmike эМГэМайк. 2010.