Я  работаю в больничной аптеке. В Бруклине. Аптека наша расположена в бейсменте, вровень с землёй, а на третьем этаже - хоспис на тридцать человек. Туда больных умирать привозят. Дня два-три, максимум неделю пролежат, и готово. Как у нас говорят – the  patient  is expired.
      Останки поднимают в морг на шестой этаж, а на другой день приезжает чёрный лимузин и усопшего отправляют в похоронный дом.
Тело заворачивают в тёмно-коричневое покрывало, укладывают на каталку и перетягивают двумя ремнями, чтобы не уронить при перевозке.
    Шофёра в чёрном  костюме и галстуке  всегда сопровождает один и тот же охранник-пуэрториканец. Про себя я называю его Харон. Он крепко сбит, смуглый, но лицом чем-то похож на Виктора Черномырдина. Только моложе, конечно. И волосы черные как смоль.
    Выход из здания к припаркованному лимузину как раз напротив аптеки. И всегда на сигнализации.
    В самом начале моей работы, я не знал об этом. Увидел как-то открытые двери, и покурить на улице решил. Тут мне «Харон» путь перегородил и смеётся:
        - Эй, куда идёшь? Рано тебе через этот выход…
    Сегодня на обед в столовую пошёл, а  навстречу  по коридору  опять покойника везут.
И мне  подумалось  -  вот живём, цели перед собой ставим, жилы рвём, чтобы было лучше, а в итоге всё получается как всегда…
…Тёмно-коричневое покрывало с двумя ремнями поперёк.