Что из того, что тлеют кости
    в могиле желтой тех, кто отжил?
    Сегодня снова красный полог
    к возлюбленным падет на ложе!
Сюэцинь Цао

                  Простая квартира,  каких много в нашем городе: обитая черным потертым дерматином входная дверь,  неуклюжая, но отменно прочная (еще советских времен) дверная цепочка, узенький коридорчик и две комнаты, одна из которых по традиции гордо называется залом.
                В квартире темно, ведь на дворе  –  глухая зимняя ночь,  а свет горит лишь в углах комнат;  маленькие светильники  едва ощутимо дарят свет красным обоям, которыми оклеена квартира.  В красной комнате нет (то есть, почти нет) никого, слышатся только тихие, невнятные голоса, но никого из говорящих не видно, лишь в  центре комнаты толпятся чёрные полупрозрачные людские силуэты.

                Осторожно потянув дверную ручку, мы попадаем  в другую комнату, заполненную пьянящей смесью ориентальных ароматов крепких духов и курительной смеси.  Воздух так тяжёл, что буквально валит с ног, он кажется осязаемым лишь в сочетании с  красным приглушённым светом комнаты.  Посреди комнаты стоит роскошный диван в стиле барокко, обтянутый красно-золотым атласом, на фоне которого меркнет даже ОНА, та самая девушка, которая медленно умирает на диване.

                    На девушке  –  блестящее платье цвета красного вина; её правая нога закинута на спинку дивана, кожа светится золотым блеском в объятиях красной комнаты. По ноге медленно сползает застежка туфли в виде чёрной змеи с серебряными полосками, нежно кусающей девушку за лодыжку.
                    Её правая рука бессмысленно покоится под белой копной кудрявых волос, а левая…  Тонкими пальцами левой руки девушка берет из хрустальной вазочки огромную красную клубнику, запах которой медленно растворяется в пропитанном восточными ароматами воздухе комнаты.  Она обмакивает ягоду в белый, подобный сахару порошок; казалось бы, чтобы подчеркнуть сладость и терпкость вкуса, но это не сахар. Нежная спелая ягода пропитывается наркотиком, который разливается по телу нежными волнами, обволакивая каждую частичку её слабеющего тела,  избавляя с каждым кусочком от депрессии.
                    Ягода за ягодой, она погружается  в немыслимый, безумно прекрасный сон, сон, в котором не умирают дети, и любовь живет вечно; в мир, где нет горечи расставаний, где корабли всегда возвращаются из дальних странствий в родные гавани. Туда, где живёт само время. Туда, где само время – живет…