Виктор сидел перед немым телевизором и волновался. Был третий час ночи, игроки на  экране обманывали друг друга в покер, а Машенька всё не ехала. «Где же она, блядища?!» – в который раз нервно думал Виктор и вдруг побежал на кухню –  захотелось томатного сока из банки. Он сунулся в холодильник, и тут в дверь раздался сложный звонок. Виктор стукнулся головой, вскрикнул и сок из опрокинутой банки бросился на пол.
     «Витька, это я. Открой Витька! Скорей, я в туалет хочу!» – стучался в дверь женский кулак. Виктор распахнул дверь: на пороге покачивалась его растрёпанная жена. От Маши пахло красным вином и сухариками. Она бессмысленно улыбалась. Отстранив Витю рукой, она неверно прошагала в туалет, оставляя на розовом линолеуме грубые следы.
    «Где же она могла быть? Ведь так уже поздно!» – суетливо озадачивался Виктор, в разных позах прикладывая ухо к туалетной двери. «Может быть у неё завёлся любовник?». При мысли о неведомом любовнике его охватила эрекция.
    Маша загрохотала водой и, распахнув дверь, молча ринулась в свою комнату.
«Как бы узнать, изменяет мне Маша или нет?» – шептал, волнуясь, Виктор и эрекция делалась невыносимой. «Мы же с ней давно не баловались. Точно, наверное, имеет любовника!» – торопливо думал Виктор. Он на цыпочках прокрался в машину комнату –Маша уже разделась и полностью исчезла под одеялом.
    Виктор походил немного вокруг постели и вдруг обнаружил, что как-то незаметно для самого себя снял трусы. «Вот бы сейчас пристроится втихушечку, а?» – отчаянно подумал он и сразу же пристыдил: «Не хорошо это, Машенька весь день на работе устаёт. Дежурства у неё в поликлинике сложные. А я вон – даже не работаю целый год!»
    Жена тихо потянулось и вдруг отчётливо сказала: «Голова болит. Соку бы». Виктор вспомнил историю с томатным соком и покраснел.
    – Вот водички попей, – предложил он, сбегав на кухню. Но Маша уже не шевелилась. Он ещё немного поизнывал вокруг постели, вздохнул и отправился к себе, щёлкнув звонким ногтем по сонной клетке попугая Вани.

    Утром Виктор первым делом прибежал в Машину комнату.
    Он бережно стянул с Машеньки лёгкое одеяло и у него захватило дух. Машенька лежала голая, левой рукой прикрыв вольную грудь. Виктор в восхищении одеревенел.
    Вдруг Маша заворочалась и распахнула ноги. «Она точно из разряда развратных женщин!» – ошеломило вдруг Виктора и кожа на его спине задрожала как у коня. 
    Он приблизился, встал перед кроватью на колени, пересилил себя и в упор взглянул на Машину половую ступу. «Господи, как же мило!» – пронеслось в голове.
Виктор коснулся женского меха лбом, робко понюхал вокруг и осторожно просунул нос. Затем он просунул ладошки, засунул голову, толкнулся ногами и со стоном пролез в слякотную нору. Со всех сторон Виктора стискивали мускулистые корни, но дальше было просторнее, и там как будто кто-то храпел. Он прополз дальше и поднялся в полный рост.   
    «Мне бы сейчас факел какой-никакой» – беспомощно подумал Виктор, – «не видно ведь ни зги». Тут же в его руке возник визгливый фонарик «Жук». «Неудобный какой, ржавый и пальцы режет» – огрызнулся Виктор, сжимая и разжимая динамо-механизм. Зажав нос, он осторожно пошел вперёд. 
    Вдруг из скользкой стены выдвинулся лукавый мужчина. Он развязано подошел к Виктору и протянул руку:
    – Здравствуйте! Представьтесь, пожалуйста, – он лживо оскалился и потряс Виктора за фонарик. – Я, например, Сидор.
    – Я Виктор. Я тут, это… как бы, по делу, – немного оробел Виктор.
    – А –а-а, Витенька! Я вас знаю! Достаточно редкий гость! – кричал мужчина.  – Ну, что вам здесь нужно?  Докладывайте, по какому делу?
    – Мне про свою жену правду знать хочется. Изменяет она в поликлинике или нет.
    – А зачем тебе правда, Витенька? – хитрил Сидор.
    –  Любознательно мне, – смутился Виктор.
    – Ладно. Но для правды тебе нужно чем-нибудь мне пожертвовать.
    – Я даже не знаю, чем можно пожертвовать, – задумался Виктор. – Чего вам дать? Я могу немного деньгами.
    – Ну что ж взять в замен-то… – как бы засомневался Сидор и шаркнул ножкой. И, словно стесняясь, промолвил: – Я хотел бы у тебя что-нибудь, например, отсечь. Ты как?
    – Ну а что же можно отсечь? – насторожился Виктор.
    – Могу тебе член отхватить, например, – спокойно предложил мужчина.
    – Нет-нет, лучше мизинец срубите, – предался мужеству Виктор и прихлопнул на всякий случай свою ширинку.
    – Хорошо, будь по-твоему, добрый молодец, – сказал Сидор и расплющился обратно в стену.
    – На ноге мизинец-то, – крикнул в спасительную догонку Виктор и опять потеребил ширинку.
    Тут со стен и потолка начали набухать и с хлюпаньем падать на пол склизкие комки размером с кулак. Они сразу же набухали в мерзкие коконы и сквозь мутную плёнку можно было видеть проступающие хищные рыльца. Через насколько мгновений из лопающихся коконов полезли тощие дрожащие собачки. Около десятка пучеглазых ливреток скалясь и семеня ножками, придвигались к Виктору. Через секунду они бросились, повалили его и стали драть торопливыми зубами.

    Очнулся Виктор в полдень от страшной боли. Он лежал в комнате на полу рядом с постелью Машеньки и кровоточил.
    Приподняв голову, Виктор посмотрел на свои руки – пальцев на них не было.         «Мамочка!» – вскрикнул он. Не было пальцев и на ногах.
    – Маша, Машенька, что со мной! Я не верю! – кричал Виктор, с удивлением разглядывая объеденные конечности. Маша пришла из кухни, держа в руках мокрую тряпку.     
    – Вить, говорят, тебя во дворе коты объели какие-то. Тебя сосед со двора принес, верно? – пояснила ситуацию Маша. С её тряпки капало что-то красное. – А я вчера поздно пришла, с дежурства-то?
    – Поздно, Маш. Попить мне хочется, – пожаловался Витя детским голосом. – Маша, я ж так без крови совсем ослабну. Дай мне соку. Пусть поможет, он ведь красный! – и Виктор показал бледным подбородком в сторону кухни.
    – А сока-то нет, – ты ведь, небось, весь сок вчера разбил? Вытираю вот.
    – А может к доктору мне надо, а, Маш? – Виктор потерял сознание с открытым ртом.
    – На, попей, Вить – Маша крепко выжала тряпку супругу в рот.
    Вдруг Маша замечает валяющийся на ковре фонарь «Жук». Она с опаской берёт его и разглядывает. Вспомнив, что она медсестра, Маша расщепляет Виктору веки, запускает фонарик и осматривает его удивлённый зрачок. Свет фонарика виден в зрачке, как огонёк далёкого факела в страшном тоннеле.