…Анатолий Иванович, тяжело дыша, быстро бежал по мягкому ковру прелых, пожелтевших листьев, неловко уворачиваясь от хлеставших его по лицу и рукам голых, влажных ветвей. Звериный ужас, гнавший его сквозь лес, словно раскаты запоздалого грома, после яркой вспышки чудовищной молнии, вяло распространялся по его работающему на пределе организму.
Мысли, взлетевшей в небо стаей испуганных птиц, исчезли, провалившись куда-то внутрь, вглубь, не смея выйти на авансцену сознания, где сейчас заправляли бал свойственные инстинкту самосохранения двигательные автоматизмы, не дающие его старому, слабому, телу сдаться и прекратить истощающий бег.
Метрах в пятидесяти позади Анатолия Ивановича быстро сокращая дистанцию, естественно и элегантно преодолевая возникающие препятствия, огромными прыжками неслось заросшее бурой шерстью гигантское существо, имеющее отдалённое сходство с человеком, издавая, время от времени звериный рык, от которого у преследуемого подгибались колени, и начинало ещё сильнее биться сердце.
Эта гонка, превратившая обычную «тихую охоту» в кошмар среди белого дня не могла продолжаться бесконечно, и словно почувствовав настигающее его чудовище, Анатолий Иванович нащупав карман ветровки, резко остановился, прижавшись спиной к могучему стволу дерева, и достав изогнутый когтем специальный грибной нож из дамасской стали – подарок сослуживцев на пятидесятилетие, издал полный отчаяния и ощущения предстоящей смерти животный вой...

…Осеннее солнце, сверкая в качающихся на лёгком ветру паутинках, клонилось к закату, мешая свои багровеющие лучи с серо-зелёными тенями подступающих сумерек, когда Анатолий Иванович – пожилой грибник вышедший на свою очередную «тихую охоту» собрался идти домой.
Вдруг он замер услышав странный приглушённый, но вместе с тем вполне отчётливый звук, который выпадал из такой привычной мозаики лесных шумов. Звук повторился, слегка изменив тональность и продолжительность, он был необычным и вместе с тем в некоторой степени отталкивающим, однако любопытство Анатолия Ивановича заставило сделать его несколько осторожных шагов вперёд по прогалине устланной ковром изо мха. Он выглянул из-за широкой, старой разлапистой ели и его взору предстала картина возможно и гармонирующая с природой, но для сознания Анатолия Ивановича являющаяся невообразимой, тут же бросившая его в холодный пот.
На небольшой поляне, рядом с желтеющими тут и там крупными рыжиками сидело на корточках странное, обезъянообразное существо, покрытое густой коричневой шерстью, с крупными конечностями и непомерно огромной, с тяжёлыми надбровными дугами, головой. Помимо этого между коленями существа, Анатолий Иванович заметил белеющие, лишённые присущей всему остальному телу растительности, крупные молочные железы. Чудовище без всякого стеснения самозабвенно испражнялось, шумно с урчанием испуская газы. Этот звук и нарушал привычную, приятную тишину леса.
Анатолий Иванович замер, не в силах оторвать взгляд от этого зрелища. Внушительные, зеленовато-серые, странно блестящие колбасы, стремительно, подобно ловким дельфинам, выныривающим из морской бездны, не отрываясь одна от другой, словно связка сарделек, выходили из задницы существа, укладываясь в величественно-растущую пирамиду.
По левой ноге Анатолия Ивановича в резиновый сапог потекла жиденькая струя мочи. Холодный пот мгновенно сменился испариной, когда жуткий взгляд резко поднявшего голову существа уставился прямо ему в глаза.
Пронзительный крик, вырвавшийся из его лёгких, как выстрел из стартового пистолета, дал телу Анатолия Ивановича чудовищной силы импульс, повинуясь которому, он швырнул в сторону корзину с грибами и опрометью бросился бежать…

…Существо, словно почувствовав его смертельную решимость загнанной в угол крысы, с предельной осторожностью не спуская с него глаз, медленно приближалось. Теперь застывший от ужаса Анатолий Иванович смог рассмотреть чудовище более детально. В первую очередь его поразил рост. Человеческий он превосходил минимум в метр. Во-вторых, с каким-то отстранённым спокойствием, он отметил сильную шею, покатые, широкие плечи и крупные бугры бицепсов, вальяжно перекатывающихся под тёмной кожей. Крупные, налитые, груди с большими в мизинец сосками плавно переходили в слегка полноватый живот с вздувшимся с кулак пупком. Ниже светлая и мягкая шерсть покрывала крупную, выпирающую лобковую кость, крепкие ноги оканчивались большими ступнями, на которых существо, а теперь Анатолий Иванович не сомневался, что это была самка снежного человека, мягко ступая на землю, приблизилось к нему на расстояние всего в несколько шагов.

Анатолий Иванович, совершенно не сопротивляясь неожиданно нахлынувшему, странному и в тоже время определённо знакомому чувству, словно проверяя его и боясь поверить в реальность всего, с ним происходящего, снова бросил взгляд на её груди и тут же опустил его ниже – между ног. В паху у него запульсировало, жаркая, накатывающая истома медленно, словно огромные пузыри газа, рвущиеся из океанских глубин навстречу солнцу, начала подниматься от гениталий, постепенно обволакивая мозг сонмом из пока ещё только разгорающихся искорок возбуждения.
Самка прекратила своё движение и, замерев, как будто в готовности к финальному прыжку, принялась шумно втягивать ноздрями лесной воздух, фыркая, выпуская его обратно в темнеющее пространство, отделяющее её от жертвы. Анатолий Иванович чувствовал как вопреки здравому смыслу и всем инстинктам, его вздыбившееся естество принялось выпирать из-под брезентовых штанов, реагируя на самку, которая вопросительно смотрела прямо ему в глаза.
Воздух зазвенел у него в ушах, резко меняя свою силу и высоту, тело обмякло, став неким подобием тряпичной куклы, онемевшие пальцы безвольно разжались, и нож мягко опустился на землю. В это же мгновение Анатолий Иванович, не находя в себе сил и далее выдерживать её пристальный взгляд, не имея при этом возможности отвести его, медленно встал перед сделавшей к нему очередной шаг самкой, на колени. Ноздри втянули острый рыбный запах, витающий в воздухе, глаза его закрылись и вихрь калейдоскопических вспышек света, окончательно замутнивший сознание, лишил его чувств…

…Через некоторое время чувства, словно выстроившись в очередь, постепенно, друг за другом передавали свои ощущения реальности в мозг, постепенно приходящего в себя Анатолия Ивановича. Сначала это были лишь тактильные ощущения тяжести на крестце, затем включившееся обоняние дало почувствовать необыкновенный, в чем-то животный запах, назойливо проникающий в нос. Вдруг от резкого осознания того, что его стоящий член находится в чём-то тёплом и влажном, он, преодолевая некую тяжесть, оттолкнувшись от чего-то мягкого, и отстранившись от него, теряя равновесие сел на задницу. Через несколько секунд борясь с самим собой, он открыл глаза и его взору предстало внушительное тело давешней самки, которая лежала прямо перед ним широко расставив, согнутые в коленях ноги. Анатолий Иванович, которого как будто окатили ледяной водой, в испуге зажмурился и сложил легко подчинившиеся ему ладони напротив груди. Её рука, которая видимо и давила сверху, шлёпнула его по затылку и он лишённый спасительного центра тяжести, словно сломанный неваляшка подался лицом вниз, уткнувшись во влажную, обрамлённую по краям густыми волосами пизду чудовища.
«Горизонтальная» – пульсирующая мысль, словно твёрдый, раскалённый прут, вонзилась в мятущийся в поисках вразумительного объяснения происходящего мозг. Отчасти повинуясь её мягко нажавшей на его затылок руке, отчасти проявляя необъяснимую, но горячую инициативу, Анатолий Иванович с некоторым остервенением, причмокивая, принялся лизать, её тёплые, мягкие губы.
Через некоторое время, немного осмелев, разминая одеревеневший язык, он слегка отстранился и, бросив короткий взгляд на набрякшую, алую, вылизываемую им, горизонталь, одним рывком бросил своё тело вперёд, уткнувшись в шары её грудей, одновременно с размаху засадив свой агрегат в мокрое влагалище самки.
Приглушённый протяжный рык партнёрши, как ответ на его действия, прибавил Анатолию Ивановичу, смелости и вместе с тем необычайной для его возраста прыти. Он быстро, разобравшись в том, что влагалище самки, имея несравненную ширину, было не глубоким, принялся долбить его, попеременно утыкаясь, то в правую, то в левую стенку, совершая немыслимые по амплитуде и резвости качки.

Неожиданно Анатолий Иванович, почувствовал, как его дыхание перехватило и необъяснимо откуда пришедшая икота, словно предшественник оргазма, заставила его тело на долю секунды замереть, а после резко извлечь, покрытый прозрачной слизью хуй и ловко подтянувшись, используя огромную грудь, одним прыжком оказаться возле её лица, ткнув своёй багровой залупой в крупные тёмные губы.
Он начал кончать, не дождавшись, когда она догадается открыть пасть, но всё-таки, с небольшим промедлением губы её разомкнулись, и последующие брызги необычайным потоком угодили прямо туда…

…Линяющая бледно-рыжая белка сидевшая на одинокой ветке высокой сосны, прямо над ними, навострив свои уши, наблюдала как два безумно бившихся в пароксизме страсти тела, наконец, застыли и, не смотря на осенний ветер, наметающий на них красно-жёлтые листья, оставались лежать без движения, во всё более густеющих лесных сумерках…

***
… «Тихие охоты», которыми не переставал увлекаться Анатолий Иванович к несказанному удивлению коллег и знакомых, полностью преобразили его; скинув примерно лет десять на вид, он всем на зависть стал стройнее и моложавее. Вот-вот было показавшаяся лысина, исчезла под копной густых, здоровых волос, руки покрывшиеся было старческими, пигментными пятнами, вернули свой прежний вид и главное былую силу. Единственное чему он неожиданно стал подвержен – икота. Частенько Анатолий Иванович в разговоре, или работая за своим столом, начинал еле заметно, поддёргивая плечами, смешно кивая головой тихонько икать …