Раньше было: «Единица – ничто, а коллектив – всё», а теперь – «Имидж – ничто, жажда – всё».
Виктор Пелевин, «Generation П»

Во времена Советского Союза среди диссидентов и высоколобых интеллектуалов были популярны такие разговоры: «Социалистический строй отвратителен, прежде всего, своим презрительным отношением к личности. Что для него отдельный человек с его личными интересами, целями и убеждениями? Главное – насильно созданная группа, коллектив».
Впоследствии, с падением режима в стране возник некий вакуум мысли, который вызвал собой абсолютную уверенность в том, что теперь-то уж все точно индивидуальны, и ни о каком коллективизме речи быть не может. К несчастью, вакуум продлился недолго. С его окончанием многим стало ясно, что, изменив название страны с одного на другое, мы не изменили главного – менталитета.

Что такое коллективизм? Это позиционирование себя не через «я», а через «мы»:
«А мы монтажники-высотники и с высоты Вам шлём привет…»
Деятельностные роли при коллективизме распространяются не на индивидов, а на целые группы:
- Разворовали страну, сволочи!
- А кто разворовал-то?
- Да всё они, депутаты-дерьмократы!
И так далее.
Если понимать коллективизм и индивидуализм таким образом, вне всякого сомнения первый нашёл приют в России, второй во Франции. 

Сдаётся, однако, что возможны и другие трактовки. А именно: индивидуализм – как высшая степень свободного мышления и поведения. И вот тут мы приходим к парадоксальному выводу: во Франции индивидуализма нет. А в России да, есть.
Конечно, Франция – не Япония. Однако большая часть социальной жизни здесь подчинена строгим законам и установкам. На каждую ситуацию есть чётко регламентированный набор действий и высказываний. При несоблюдении регламента система рушится  как карточный домик.
Французы похожи на заводные игрушки, которым с утра заводят пружину и выпускают кататься по паркету. Только вот траектория их катания всегда одна и та же.
Пошёл дождь, на палубу корабля долетают брызги? Будьте уверены, 9 из 10 французов в подобной ситуации «пошутят» следующим образом: «Это мочит!»
Ещё не до конца проснувшись, или после весёлой ночи с утра Вы встречаете француза? Он обязательно ухмыльнётся и скажет: «А, у Вас вчера был праздник, да?»
Структура фразы, интонация, тон голоса – всё неизменно. Как аудиозапись на кассете.
Клише (благо, что французское слово) есть для всего: общение в супермаркете, в университете, со случайным встречным на улице. Заходя в булочную, Вы знаете, что улыбчивая продавщица произнесёт одну из 2-3 условных фраз и ждёт от Вас 2-3 варианта ответа.  Однажды задав нестандартный вопрос вроде «А есть ли у Вас только что испеченный хлеб?», Вы рискуете быть непонятым  или восприняты как некто, кто посягнул на устои общества.

Индивидуализм французов – это апофеоз закрытости. Всё здесь, поведение и речь, подчинено двум желаниям: не «открываться самому» и «не открывать других». Отсюда и скупая жестикуляция в отличие от итальянцев или испанцев. Отсюда скудность и безликость речи. Бесчисленное множество нейтральных, «смягчающих» оборотов вроде: «Как правило, это происходит так-то…», «с точки зрения логики, это делается так-то…».
Кто-то возможно возразит: «Так-то общественное, публичное поведение! Между родными и друзьями всё совсем по-другому». Да, по другому: клише и фразы-заготовки нейтрального, литературного уровня заменяются на клише и фразы-заготовки разговорного, жаргонного уровня. Как убого ругаются молодые ребята во Франции! Насколько недоразвит жаргон! Как засраны их головы всё тем же социальным дерьмом!
Спрашиваю у одного молодого человека: «А где ты обедаешь в будни, в университете?» Отвечает абсолютно серьёзно: «Да, я обедаю в университетской столовой, таким образом, я получаю полноценный, полезный для здоровья обед.» И они презрительно смеются над американцами.

Я не согласен с теми, кто утверждают, что «русский язык самый охренительный и прекрасный, а все остальное унылое говно.» Нет, французский – один из самых богатых в лексическом плане языков. Щедрый на обороты, нюансы смысла, игру слов, он расцветает в романах Бальзака и Флобера, Камю и даже Бегбедера. Но только не в речи французов, которая направлена на одно – слиться с толпой, ничем не выделяться.
Бывают хорошие ролевые компьютерные игры, а бывают плохие. Последние часто называют «рельсовыми». Потому что как ты ни бейся, что ты ни делай, сюжетная линия будет гнуться по намеченному сценарию.
Франция – это рельсовая ролевая игра.