Гогоберидзе был прав – проблемы возникли. Первой, конечно, был сам визит боевой троицы в «Мимино». Второй проблемой стал поджог ресторана. Третьей – убийство его хозяина.
    Перед поджогом имела место беседа с ментовской крышей. Николай Евгеньевич, протекция со стороны МВД, в доступной форме объяснил обескураженному Ираклию, почему он не может его защитить.
    - Зелимхан - помощник депутата. К успеху идет. Тебе рекомендуют решить вопрос в его пользу.
    - А депутат  чеченец, конечно?
    - Будешь смеяться – якут. Но тебе того, что Зелимхан чеченец, с головой хватит.  Знаешь, у них поговорка есть – «Миру – мир, чеченцам – деньги» Даже если не чехи ее придумали – точно про твою ситуацию. Дай Зелимхану денег и получи себе мир.
    - За что ему деньги?! Вахтанг же сбежал! Они хотели его на органы пустить! У него психоз послевоенный…
    - Ираклий, это уже прошлое – кто куда бежал. А настоящее – Зелимхан. Тоже, кстати, человек с послевоенным психозом. Мой тебе совет – заплати ему. А я прослежу, чтобы он тебя потом не трогал. И даже это будет непросто. Ты его  сильно оскорбил своей двадцаткой евро. Чеченцы очень не любят, когда их так унижают…
    Ираклий  не заплатил. Его больше никто не беспокоил. Он усилил  охрану и оставался в «Мимино» на ночь, держа наготове заряженное ружье. Ираклий понимал, что идет неверным путем, но нулевая реакция со стороны врагов притупила чувство опасности и обострило чувство собственного достоинства. Вахтанг, съехавший от греха подальше на другую квартиру, начал снова показываться в ресторане, всякий раз с новой девчонкой, как правило - блондинкой.

      А 30 ноября 2008 года «Мимино» перестал существовать. Его сожгли. Это случилось далеко за полночь. На китайском мопеде к ресторану подъехали два парня в спортивных костюмах, с капюшонами на головах. Сначала тот, кто вел мопед, разбил кувалдой толстое стекло – орудие с обугленной ручкой было найдено на пепелище – а потом его пассажир бросил внутрь канистру с горючей смесью. Канистра, снаряженная каким-то детонатором, скорее всего большой петардой, взорвалась посреди большого ресторанного зала, обдав интерьер липкими кусками огня, от которых мгновенно занялись шторы, ковролин на полу, скатерти и деревянная мебель. Мопед застрекотал хилым моторчиком и унес своих седоков в беспокойную московскую ночь. Выбежавший из подсобки Ираклий пронесся через пылающий зал и выскочил на улицу, наступив в липкую огненную лужу и оставляя за собой горящие следы. Турецкая помповуха, сжимаемая Гогоберидзе-старшим в крепких руках, была уже бесполезна – мопед вильнул на перекрестке и скрылся за домами. В «Мимино» стремительно и безжалостно разгорался огонь.  А на самом Ираклии вспыхнули спортивные брюки и кроссовки, надетые в ночной дозор. Сначала Ираклий тушил себя, потом пытался тушить свой ресторан. К его голеням прилип плавленый нейлон спортивок, он был вынужден скинуть их и обувь. С рестораном все вышло намного хуже. Расположенный на первом этаже столетнего дома, он выгорел дотла, как и две квартиры над ним. Одна из них тоже принадлежала Ираклию.

  Кроме ресторана и квартиры у Ираклия была шашлычная и интерес на вещевом рынке, но все равно его финансовому состоянию был нанесен смертельный удар. В шок от происходящего  Гогоберидзе-старший чуть не слег в кардиологию, но этому помешало его убийство. Ираклия задушили собственным галстуком, стянув его удавкой на горле и затолкав кляпом в рот. Убийство произошло на съемной квартире, которая служила Ираклию гнездом для утех с Радой и другими. В этот раз была проститутка Лена, потому что Рада сделала аборт, и, к тому же, неудачно. Киллеры в спортивных костюмах и лыжных масках попали в квартиру с крыши  и убили Ираклия на ее глазах, а саму проститутку на скорую руку изнасиловали и выбросили в окно. Четырнадцатый этаж давал стопроцентную гарантию летального исхода. Но произошло чудо. Убийцы не стали контролировать полет проститутки, а он прервался на двенадцатом этаже. Лена попала на тугие бельевые веревки и спружинила на балкон чужой квартиры, изрядно напугав компанию студентов, куривших там траву. Проститутка отделалась рубцами от бельевых веревок на спине. Убийцы, а это были два племянника Зелимхана, недавно приехавшие из Гудермеса и опробованные поджогом «Мимино», были изумлены отсутствием размозженного тела на площадке перед домом. Им здорово досталось от дяди. Впрочем, проститутка Лена не пошла в милицию, предпочтя вообще уехать из Москвы назад в свою деревню. У нее произошел катарсис и она вернулась к той профессии, которую оставила, уезжая покорять столицу – продолжила учить детей.
    А Вахтанг остался один в этой Москве.