Гулял недавно по кладбищу. Ну, не то чтобы больше погулять негде, просто посещал могилы родственников. Наткнулся на заброшенную могилку экс-одноклассника Вовы-Лётчика.
У них в семье было шестеро детей, которые рождались с интервалом в год. Типа как матрёшки. Родители, видимо, сношались каким-то особенным способом, как-то причудливо переплетая свои пьяные хромосомы так что все их дети рождались косыми. Им, чтобы смотреть прямо, голову нужно поворачивать влево. Это всё лечилось уже тогда, но зачем лечить, если можно настругать новых детишек, а вдруг они получатся ровными. Но не получались, может быть даже от того, что делались они обычно после третьего стакана. Так пять мальчишек и косили на радость всей школе. Шестая была девочка, она была единственной в семье с нормальным зрением. Видимо, в тот раз у родителей не было денег на водку.
Как-то в классе, где учился старший брат, писали сочинение на любимую школьную тему – «кем я стану, когда вырасту». Гена написал, что обязательно станет лётчиком. Наверное, хотел стать космонавтом, но, сцуко, поскромничал. Сразу же все пятеро братьев стали «лётчиками». Кликуха приклеилась моментально и навсегда. Людка стала «медсестрой».
Учились братья исключительно на двойки и колы, сидели по несколько лет в каждом классе. Если их переводили в следующий, то лишь от того, что они надоели всем хуже горькой редьки. По поведению у них тоже всегда был «неуд». Курили они все с первого класса, а в кабинет химии их не пускали, потому как они сразу выпивали спирт из  спиртовок. Как-то раз в шестом классе Вова-Лётчик принёс в портфеле самопал, большой такой как нож у Рембо. Учительница поставила ему очередную двойку. Вова обиделся, и наставил самопал ей в лоб:
- Убью, сука.
Училка рассердилась и выгнала его нахуй из класса. Обиженный Вова вышел в туалет и выстрелил в унитаз. На страшный грохот сбежалась вся школа. Вова стоял с дымящимся самопалом в руке и спокойно курил. Директор школы, бывший кагэбешник, простить простреленный унитаз не смог и отпиздил его ногами прямо в туалете, пообещав выгнать из школы. Но не выгнал, нельзя было из школы выгонять. Кое-как Вова окончил семь классов и ушёл учиться на шофёра. Не знаю, что там было с медкомиссией, но автошколу он успешно закончил.
Я уже был студентом. После первого курса решил поработать на каникулах, чтобы малость срубить бабла. Устроился в родной деревне в участок связи. Участок обслуживал телефоны и радиоточки. Летом менялись сгнившие столбы на высоковольтном фидере, и меня с удовольствием взяли как дешёвую рабочую силу второго разряда. На участке работало шесть мужиков и седьмой водила – Вова-Лётчик. Пять мужиков и Лётчик ежедневно бухали, шестой, по кличке Стукач, не бухал – жена не разрешала. Если в коллективе все пьют, а один нет, значит он или больной или стукач. Здоровье у Валентина было отменным.
Рабочий день начинался в восемь, никто никогда не опаздывал. С самого утра все садились играть в карты и мужественно играли до без пятнадцати одиннадцать. К одиннадцати ехали в магазин, опохмелялись портвейном и выезжали в поле работать работу. Как-то раз после бессонной ночи я вышел к мужикам с предложением:
- Мужики, я ведь всё равно с вами в карты не играю, давайте я буду приходить на работу к одиннадцати прямо к магазину?
Мужики были суровыми.
- Ты чо, студент, ахренел? У тебя же почасовая ставка. Как ты будешь получать балабосы за часы, что ты не отработал?
Начальник участка сидел в райцентре, но иногда, чтобы расслабиться и попить водки, выезжал на участок. В это утро его многократно обыграли в карты – школа, хуле – и к одиннадцати все дружно подъехали к магазину. Вова, пока был трезвый, усиленно держал морду прямо, чтобы не смущать начальника, сидящего в кабине. Бригада тряслась в фанерном кузове «газона». Опохмелившись,  Вован расслабился, чем привёл начальника в жуткое ахуение. Машина, страшно раскачиваясь и подпрыгивая на кочках, мчится по полю к месту работы, а Вова отвернулся от дороги в окно и курит. Нет, в самом деле он смотрел на дорогу, но из-за косоглазия ему для этого нужно было выворачивать ебло влево. Бригада давно к этому привыкла, но начальник это видел впервые.
- Владимир, смотрите на дорогу, когда едете с такой скоростью.
Вова с невозмутимым видом:
- А я, блядь, куда смотрю?
Начальник через некоторое время вновь:
- Владимир, смотрите на дорогу!
- Да смотрю я, смотрю.
Наконец, начальник не выдержал, велел остановиться и пошёл дальше пешком.
Мы успешно выполнили ежедневную норму – заменили пять столбов. Старые столбы распилили на чурки и загрузили в кузов. Пока устанавливали новые столбы, Вова сгонял в деревню, продал дрова и привёз портвейну.
Начальник набухался вместе с нами и обратно уже ехал на машине, но не в кабине, а в кузове.
- Ну его нахуй, этого вашего нового водилу.
Потом Вову взяли в армию, куда-то за Полярный круг в стройбат. Там он нажрался водки и отморозил ногу. Ногу по колено отпилили, а Вову отправили на дембель. Денег на приличный протез у него не было, он взял какую-то деревяшку, обровнял её топором и прикрутил к ноге. По мере износа деревяшка менялась на новую. С самого утра он подходил к магазину, отстёгивал деревяшку и начинал просить «немного денежек на хлебушек». Насобирав нужную сумму, он покупал дешёвого бухла, и к вечеру обычно бывал уже «на рогах». Как-то раз он бухой переходил дорогу, деревяшка отстегнулась и он упал прямо под несущийся грузовик. Так Вовы не стало. Примерно также погибла и вся остальная «эскадрилья». И только Людка, школьная отличница, вышла замуж за какого-то богатого дядьку и никогда в родной деревне больше не появлялась, даже на похороны братьев.