День был яркий – как будто специально в глаз светили. На летном поле было народу – как семян в огурце. Кругом стояли аэропланы – скромные, матерчатые. Но никто не взлетал. Авиаторы задумчиво курили. Толпы зевак сновали туда, сюда, и слышалось:
  -Виктор Хуев, Виктор Хуев!
  Маяковский закурил сигарету без фильтра.
  -Херня все это, - сказал он громко, жизнеутверждающе, - никакого Виктора Хуева в природе не существует!
-Позвольте, батенька.
К Маяковскому приблизился Есенин.
-Как вы можете такое говорить, если сами не знаете? – проговорил Есенин. – Толпы ждут его. А можно ли ожидать нечто такое, чего и быть не может? А? Сами-то вы как думаете?

В это время толпа зашумела. Появились транспаранты, флаги. На летном поле водрузили трибуну, и какая-та гупошлепствующая комсомолка стала вещать:
-Мы все ждем самолет Виктора Хуева!
-О-о-о-о-о-о! – толпа прореагировала, точно стадо футбольных болельщиков.

-Маразм современного общества, - сказал Маяковский, - люди поглощены жаждой несбывшегося. То есть, того, чего вообще не может быть. Вот что им, казалось бы, надо? Сейчас, в это время, в мире уже нечего открывать. Мы покорили воздух. Осталось лишь полететь на Луну. А они все ждут какого-то Виктора Хуева.
  Он глубоко затянулся и выпустил дым.
  -Экой вы, Маяковский, матерьялист, - сказал Есенин, - в бога не веруете. В невозможное. Виктор Хуев вам чем-то не угодил.
-Чем, чем. Да ни чем. Просто с таким же успехом можно ожидать пришествия марсиан.

В этот момент послышался звук. Он нарастал. Толпа заревела – у нее точно был детонатор, и вот – он сработал.
-А-а-а-а-а.
-Это он!
-Виктор Хуев, Виктор Хуев!
Над летным полем появился серебристый аэроплан. Он летел неспеша, помахивая крыльями.
-Черт, - Маяковский выронил сигарету.
Виктор Хуев смотрел на толпу сверху вниз. На нем были летный шлем и очки. Аэроплан сделал круг. Виктор Хуев помахал людям рукой и стал уходить в сторону леса.
-Это был он! – вопили в толпе. – Виктор Хуев!

  Маяковский вынул другую сигарету и закурил. В голове у него был сумбур.
- Индустриализация приводит к появлению призраков, - произнес он.
-Куда вы? – спросил Есенин.
-В кабак. Куда же еще?