Не успел доктор Котов, только что заступивший на дежурство, толком перекусить захваченными из дома бутербродами, как в приемное отделение скорая доставила находящуюся в критическом состоянии пациентку.

-Что с ней? – спросил сопровождающих пострадавшую Котов, прожевывая бутерброд. –Молнией дважды ударило, когда она в чистом поле васильки с укропом собирала – хором ответили ему родственники пострадавшей и прибывшие вместе с ними односельчане. В руках у некоторых из них были серпы, косы и подойники.

Котов внимательно принюхался к аппетитному дымку шашлычка, который исходил от почерневшего тела девушки и, достав сигарету, прикурил от остатков ее тлеющего обгоревшего сарафана. –Сам вижу, что молнией. А жалуется то на что? –Да не жалуется она, никогда не жаловалась, сколько я себя сам поню. Немая она у нас, от рождения – ответил Котову древний старик с шишковатой палкой в руках. Очевидно, это был близкий родственник пострадавшей.

Котов нахмурился. Интуиция  назойливым голосом подсказывала ему, что у бедняжки, скорее всего, аппендицит. Он распорядился санитаркам из приемного отделения срочно доставить девушку на каталке в оперблок, а сам принялся готовиться к операции. 

-Накрывайте операционный стол! - крикнул он двум хирургическим  медсестрам – Тане и Вике. А сам забежал в туалет, и принялся мыть руки в  унитазе. Мытье рук в унитазе перед операцией, на удачу - было личным, постоянным и незыблемым ритуалом доктора Котова.

Зайдя в насквозь пропахшую жареной плотью операционную, Котов отломил небольшой кусок мяса от зарумяненной ляжки пациентки, пожевал немного и выплюнул на пол.  -Полусырая еще. Подайте спирту! Медсестра Таня взяла с накрытого наспех, чем бог послал, операционного стола хрустальный графин со спиртом и почтительно подала его Котову.

-Переворачивайте ее на спину, и одежду снимайте, да побыстрее. Медсестры деловито выполнили распоряжение доктора. Котов обильно полил тело девушки спиртом и поднес зажигалку. Окна операционной осветились изнутри голубоватым светом. Стоящие толпой на улице родственники и односельчане несчастной, ожидающие исхода операции, как по команде сняли шапки, и перекрестились.

Когда догорел спирт, Котов и медсестры молча сгрудились над несчастной, с блестящими хирургическими инструментами, и одноразовыми пластиковыми тарелками в руках. В ходе операции Котов слегка пожурил Вику за то, что та громко чавкала и пожалел, что маловато было зелени для гарнира. Через час от дважды пораженной молнией остался лишь обглоданный скелет и непрожаренный аппендикс. Все это Котов распорядился сложить в пакет, и выдать ее родственникам и односельчанам. А сам отправился в ординаторскую - немного отдохнуть перед следующей операцией.