10 лет назад у меня заболела поясница. К врачам я ходить не люблю, и оборотням в халатах не очень доверяю, еще с тех пор как в юности мы бухали в туберкулезном диспансере. Подлость медработников общеизвестна (взять хотя бы моего друга Мишу, который, работая санитаром в дурдоме, организовал бизнес – за малую мзду любой мог вкусить сексуальных утех со слабоумными разных возрастов, размеров, а при желании и полов), но мы не ожидали, что медсестрички напоенные на наши кровные (я украл из дома и обменял на водку несколько килограмм сахара), вместо того, чтобы предаться экстремальному  разврату на туберкулезных простынях, вызовут других оборотней – в рубашках цвета застиранного неба. Подумаешь, поглумились над больными, им все равно помирать. Сидя в  вытрезвителе я поклялся никогда не верить врачам, ментам, идиотам и другим бюджетникам. Потому и маялся с больной спиной все эти годы.

С тех пор в стране многое изменилось и в рамках нацпроекта «Здоровье» у нас на работе организовали медосмотр. На боли в спине и отчасти в жопе я пожаловался невропатологу, и эта симпатичная тетка посоветовала посетить уролога, исключить простатит, а уж затем продолжить исследования. Первое свидание с урологом прошло гладко – мы договорились, что назавтра с утра я приду не ссавши, а он возьмет у меня анализ.

Утром, булькая мочой, готовой политься из ушей, я двинулся в поликлинику на улице Бестужевской. Там я отметился в регистратуре и, подчиняясь строгому распорядку, нарядился в бахиллы кокетливо-голубого цвета. Здание поликлиники кишело народом и напоминало муравейник, состоящий из пожилых агрессивных муравьев женского пола. «Этак мне тут до вечера в очередях стоять, анализы в себе не удержать», - подумал я, но ошибся. Пространство у кабинета уролога было свободно, лишь один кавказец с затравленным видом ожидал своего звездно-жопного часа. Врач расправился с ним подозрительно быстро, и настала моя очередь.

- Приспускай штаны-трусы, становись коленями и локтями на кушетку, - распорядился уролог и я нехотя подчинился, - придется немного потерпеть. 
Ни хуя себе немного, толстенные пальцы ловко смазали жопу чем-то холодным, проникли в святая святых – заднепроходное отверстие, и суетливыми поступательными движениями засновали во мне, касаясь второго сердца мужчины – простаты. Я зажмурился и начал кряхтеть, потеть, стонать и материться.
- Теперь ссы сюда, да не промахнись!
Врач выдал мне узкую пробирку. Я стал наполнять ее, но руки дрожали, поэтому помимо пальцев я обоссал значительную часть пола.
- Одевайся и неси мочу в лабораторию.   
Застегиваться, когда одна рука занята переполненной пробиркой, крайне неудобно, поэтому я не удивился, что облил мочой брюки и трусы.
- Это песдец процедура, чуть в обморок не упал, - не удержался я от жалобы на сервис.
- Ничего, главное – чтоб не понравилось, - утешил меня уролог.
- А некоторые после первого раза больше не приходят, хоть и  болеют, - продолжил он с болью в голосе.
- Одиноко вам, наверное, - посочувствовал я.
- Ничего, если анализы плохие будут, тебе эту процедуру еще не меньше 10 раз придется пережить.

И я начал молиться. На негнущихся ногах, походкой Зюганова я вышел из поликлиники и, забыв о тайной приверженности исламу, направился к православному храму на Пискаревке, чтобы купить и поставить свечу в целях обезболивания. Около иконы Николая-чудотворца я заметил давешнего кавказца. Он дружелюбно подмигнул мне. Когда я выходил из церкви, меня остановила старушка.
- Сынок, а что, в храм-то божий теперь нельзя без бахилл? Ты ведь помолился уже, может, отдашь свои?