Недавно я потерял друга: чёрного,  зеленоглазого, щекастого котяню Тимофея. Тимоха прожил со мной 15 лет, как брат и боевой товарищ. Вместе с ним прошло моё беззаботное, малость распиздяйское децтво. Вместе с ним я поступал в универ и жил в студенческой общаге, с ним мотался по городам и менял берлоги, пока всё более-менее не устаканилось.

      Когда я, наконец, женился, кошак, ясен пень, сразу стал полноправным членом нашей семьи. И хотя супруга моя к жывотным была равнодушна, я ей сразу объяснил, что Тимоха - не какое-нибудь там жывотное. Умнее котяры было просто не найти: каждое утро будил нас громогласными кошачьими матюками, на работу при всём желании не проспишь. Любил фкусно пожрать, но при этом никогда не воровал хавчик со стола, а интеллигентно, с достоинством, ожидал от нас вкуснятинки. Иногда в нетерпении постукивал лапой по столу, будто говоря: «Вы чё, нах, рамсы попутали? Воды слонам! Тьфу, бля, жратвы котам!» Когда дома кто-нибудь болел, Тимоха не отходил ни на шаг, его уютное «мр-мр-мр» излечивало на раз. Морда ты наша тряпочная, экстрасенс хвостатый… Даже для сына, маленького Ваньки, наш Тимоха стал полноценной нянькой: и посидит с мелким, и поиграет. И повоспитывает, бывало, по морде лапой въебёт, чтоб не расслаблялся сынок. Не хватает тебя, дружище, и дома без тебя глухо, бля, как в танке.

      Уже лет в 14 стал наш котяня заметно сдавать. Ветеринары только разводили руками и с умными ебалами убедительно пиздели, мол, от старости лекарства нет. Жена варила Тимохе всякие супчики, я кормил своего друга со шприца, вместе мы выгуливали его на травке и закутывали на ночь в плед потеплее, чтоб не мёрз. Только природу, суку, не обманешь. В тот день мы с женой накормили нашего Тимыча со шприца и завернули в плед. Мучился наш котяня недолго: вздрогнули лапки, кот сразу как-то вытянулся и… Похоронили Тимоху в парке под его любимой сосной, где он по молодости лет гулял, дрался за территорию с соседскими кошаками и строгал детей – шикарных чёрно-белых котят, которых в нашем районе пруд пруди.

      Когда я похоронил Тимофея, я как никогда раньше убедился в том, что жизнь, сука, несправедлива. Каждый день мы, сделав пафосное ебало, вдохновенно пиздим о том, как мы не терпим предательства и лжи в людях. А наши питомцы, будучи брошенными и раз, и два, всё равно помнят нас и ждут. Каждый раз, когда мы заболеваем, мы усиленно ноем и ебём мозги, даже если сломан какой-то ноготь на сраном мизинце. А наши любимцы стоически переносят все болячки и недуги. Мы тычем наших питомцев в гавно, если они случайно пометили территорию в квартире, а сами позволяем себе блевать на коврик с перепою. Мы шляемся летом по заграничным курортам, а наших питомцев оставляем на малознакомую бабу-соседку. А регулярно она их кормит или нет, хуй её знает… Мы замечаем их плохое самочувствие в последний момент и несём их в ветлечебницу, когда уже мало что можно изменить. Зато сами немедленно пиздуем в больничку даже при пустяковом насморке. Мы любим фкусно жрать, а им покупаем сраный «Китикет» или «Педигри». Они лезут к нам в кровать, потому что им страшно, холодно, одиноко или просто захотелось под бочок к хозяину. А мы, долбоёбы, их отпихиваем – типа, и так места мало. А им действительно мало места в нашей неблагодарной душонке. На самом деле они заслуживают намного больше.
      И, что бы там ни говорили, но наш человеческий век не так уж и короток, если всё это время мы успеваем страдать хуйнёй (типа искать себя), обижать близких и тупо просирать свою жызнь. А у братьев наших меньших такой возможности нет, ведь их жизнь короче во много раз…

      Говорят, после смерти они попадают на Радугу. Правда это или нет, хз… Но, где бы они не были, пусть простят нас, человекообразных долбоёбов, за все косяки. Пусть там, где они поселились после смерти, не будет того гавна, которого у нас в реале предостаточно. Мягких тебе облачков, Тимоха, и прости нас за фсё…