1 нах!
2 и ниибет

.. и вышли они, наконец-то блять, к логову чюдища трехлавого. А жило-почивало чюдище в пещере темной, в скале черной, на поляне голой, костьми усыпанной. На поляне костер, на костре огромный котел, в нем девитса красная чего-то помешивает, а рядом кот огромный черный ходит, да байки рассказывает. Почесал Иван голову задумчиво, спрятал Лягуха в карман да и подошел поближе. «Здравствуй, девитса! Здравствуй, кот!» - вежлева поздаровалсо Ваня.

«И тебе исполать, добрый молодец», - попривецтвовала Еблана девица. «Вчера китайские пограничнеки опстреляли на гранитсе мирно пашущий российский трактор. Трактор ответил ракетным залпом, поднялсо в воздух и улетел», - важно ответил кот. Иван слехка растерялсо, но продолжил: «Кличут меня Иван-еблан, ищу я чудище трехглавое, дабы одолеть его и Василису, внучку Бабы-Йаги, из полона выручить! Не ты ли это, красавица?». «Ну, я», - смутилос девитса. «Сел Иван-еблан на коня-дибила и поскакал», - продолжал внемательно глядеть на Ивана кот.

«А где же чюдище это ибическое, пущай выходит на смертный бой!», - важно выпятил грудь Иван. «А чюдище спит, плохо ему. Он давече с медведом каким-то коварным браги перепил», - покраснела Василиса. «Все в квартире было краденое, и дажэ воздух был какойто спертый», - сообщил кот и угрощайуще зашипел. «Ну так пойдем жэ со мной к бабушке, пока чюдище не проснулос!», - шопотом сказал Иван, не отрывая взор от зогадочного котега. «Я не могу, меня Кот-Баян охраняет, он все чюдищу расскажет, и тогда нам обоим несдобровать», - пригорюнилась девитса. «Взял тсарь лук и стрелы, вывел сыновей в чисто поле и расстрелял», - согласилсо Кот.

«Ндя, блять, как всйо запущено», - высунул мордочку Лягух, - «Иван, не еби вола, ты ж герой нихуйский, возьми да победи мутанта трехголового. Да и Коту этому йуморному тоже по тушке пару раз не помешало бы для профилактеки. Не зря жэ ты палицу у самого Ильи Муромца спи.. ээ.. одолжил для подвигов!». «У самого Ильи?», - восхитилась Василиса. «Что у слона длиннее хобота? Сопли!», - возмутилсо Кот, злобна блестнул глазами и съебалсо в пещеру к чюдищу, видно, ябеднечять. «А чо? И то верно!», - обрадовалсо Иван, достал палицу и заорал в пещеру темную, - «А ну, чюдище поганое,выходи хуями меряццо! Отведай-ка удали молодецкой да силушки богатырской!». «Ой, Иванушко, зря ты про хуи-то», - прошэптала Василиса, но было поздно.

Из пещеры рев по поляне, по лесу да по небу раскатился оглушительный, затряслась скала черная, и вылезло на свет божий чюдище зеленое с мечом, щитом и Котом на плече прихуевшым и слехка контужэнным. Огромный велет размером с терем двухповерховый, весь в чешуе изумрудной, по земле хвост шипованный бьет. Одна голова с бородой и в шоломе, глаза молнии метают, вторая голова змеиная, огнем плюеццо да язык раздвоенный показывает, а третья и того страшнее - огромный зеленый хуй. «Это кто тут с моим хуем меряццо вздумал? Кто тут Василису выручать от Бабы-Яги пришел? У кого палица самого Ильи Муромского?», - с еще большей силой взревели три головы чудища, да так, что Кот оглох окончятельно, пробормотал «баня, через дорогу раздевалка» и, наебнувшись с плеча, заполз за котел.

«Ну че, Ванюша, оглох чтоли? Давай, мочи супостата», - подъебал Ивана Лягух, предусмотрительно ускакал за котом и Василису за собой увел. Насупился Иван, вновь портки-хамелеоны потрогал, поморщилсо: «Ты пошто, сволотчь, народ честной пугаеш? Горыныча прогнал, медведа напоил, у бабки внучку в полон увел.. Кота вон замордовал, ему б в Аншлаге выступать, а не на сташидло такое шестерить, грынписа на тебя нету! Да и где это видано, чтобы богатырь русский с хуем разговаривал??? Готовься к смертушке!». Размахнулся Иван и со всей дури молодецкой уебал по чюдищу. Но подставило чудище щит и лишь земля-матушка затряслась от удара нивротибенного.

«Ну че, катяра, давай ставки делай», - подъебал Баяна Лягух и залез на руки к Василисе для обзора удобного. «Евреи бегали по деревне и пугали всех своими обрезами», - печяльно мяукнул Кот, высунул морду из-за котла и на всякий случай закрыл уши лапами.

«Эх ты, невежа, не пиздел бы, коль не знаеш! Это я-то медведа напоил?! Ты кого хуем назвал?!», - прогрохотало чюдище и ответный удар нанесло по Ванюшиной палице подставленной. Снова земля содрогнулась, по колено в землю ушел Иван, деревья ближайшие с треском попадали, сверкнула искрами, но все же выдержала палица и вновь ударил наш герой. От могучего удара разлетелся щит в щепы мелкие, чюдище на колени повалилось, со скалы камни посыпались, и взревел в лесу медвед от звону-грохоту аццкого.

«Ну что, сдавайся, хуерожий, пока цел!», - обрадовалсо Иван, но встало чудище, взревело, и продолжилсо бой. И хуярили они друг друга целый день, до самого захода солнца, пока меч и палица не сломались от ударов ибических, потом до утра кулаками друг друга в сыру землю вколачивали, потом просто плевались плевками могучими, а потом выдохлись окончательно и ко второму закату от усталости рядом как подкошенные повалились.

«Бля, всьо проебали, кто ж победил?», - встревожилсо Лягух, бросил карты и поскакал к Иванушке. Василиса поспешно оделась и за ним побежала. Кот с облегчением прицепил свой хвост обратно и тоже к месту битвы подался.

«Дурак ты, Иван», - прохрипел Шлем. «Не за тех воюеш», - прошипел Змей. «Это почему?», - вяло удивилсо Ваня. «Голова-то третья на самом деле– не хуй никакой, а жена моя законная, красавица, сам я – богатырь Святогор, а Кот – конь мой богатырский. Заколдовала нас Баба-Яга-В-Пизде-Курага, а внучку свою подсунула, чтоб витязей со всей земли русской ко мне на погибель слать, уж больно нервный я становлюся, когда мою Любаву хуем называют».. Задумалсо Иван, брови нахмурил и молвил сурово: «Хуясе!..»

«Ебать мои жабры!», - восхитилсо Лягух, - «А змеиная голова кто?». «Да Змей Горыныч я и есть, йобанаврот. Три в одном типа», - опечялилась змееголова. Покряхтел Иван, с земли поднялсо: «А печка-самотопка моя где, не ведаеш, случаем?». «Да вот она –котлом обернулась, а кости на поляне –односельчане твои. Сотворила Яга ох и страшное заклятье, все в мире переменилос, тока смерть колдунихи вернет всему прежний облик»

«Да ну нахуй?», - призадумалсо Иван. «Бля буду!», - уверил Святогор. «Колобок повесился», - подтвердил Кот. «А ты, Василиса, что скажеш?», - покосился на девицу богатырь. «Девка я подневольная, все бабка злая меня эксплуатировала, не виноватая я», - зарыдала Василиса. «Ладно, девка, не плачь. На вот, Ляхухом слезы утери, штоле», - засмущялся Иван. Крикнул чтото Лягух, но было поздно.

И только  слеза девичья его коснулась, вспыхнул Лягух, завыл нечеловеческим голосом и обратился в ..Кащея Бессмертного. «Ебать-копать!», - охуели все хором. «Вот вам и ебать!», - промолвил Кащей и с земли поднялся, - «Чтож вы натворили, ироды! Я ж в личине этой три года от Ильи Муромца скрывался, и только девичья слеза расколдовать меня могла, вот и свершилось.. А теперь мне настал конец и даже хуже, ибо для Илья –герантофил, тоже бабкой, кстате, зачярованный, и я – предел его онанистических фантазий. Умереть я не могу, и теперь мне суждено по свету шарайобиццо, жеппу свою кастлявую от страданий уберегая, пока Ильюша ласты свои богатырские не склеит. Сволотчи вы, а не герои!»…

Эпилог
И собралась вся эта песдобратия, и к избушке на курьих ножках двинула. И наваляли песдов Яге нехуйских, и вернули все облик свой прежний. И все было у них потом хорошо, разбрелись по свету герои. Иван-еблан с печкой и жителями деревни домой вернулся, греет кости на печи и поныне. Кащей с Василисой на юга, в царство Персидское на курорты, уебали. Святогор с женой и конем по горам родным шарайобиццо. Ильйуша и Змей и поныне друг другу ебальнеки мутузят.
А Избушка, приняв облик свой настоящий, взяла в руку перо и напесала эту сказку. До свидания, друзья! Желаю вам не терять свой истинный облик ни при каких обстоятельствах!