Давным-давно жили были мужики да бабы. Жили, не тужили, меж собою иногда дрались, иногда дружили. И все бы в радость, да вот только была у мужиков страсть одна окаянная - искательство. Одному в голову неразумную втемяшится земли новые искать - пропадет на годы в снегах северных. Другому втемяшится формулу математическую найти - пропадет на десятилетия в дебрях алгебраических умозрительных. Третий Истину Великую ищет, по большей части в вине, но тоже самозабвенно, ни на что больше не отвлекаясь. Были и такие, кто и Женщину своей мечты искал, но, что характерно, и они на баб внимания не обращали - стихи крапали, книжки читали, по свету в сомнамбулическом состоянии бродили.

А бабы сидят все больше в одиночестве, скучают без мужиков, песни тоскливые про женскую долю поют. Протяжно, жалобно.

И одним февральским серым днем, когда мужики в очередной раз что-то искать отправились, а морковь уже вся полностью подъедена была, собрались бабы на совет - как мужиков вернуть. Как отучить их от дурной страсти- искать. Долго спорили - веревками вязать, цепями ли приковывать, ноги ли ломать, лоботомию ли делать - волосьев друг у друга повырывали за спорами не счесть, одежу порвали, рожи расцарапали - не хуже твоих парламентариев. Не найдут верного способа, хоть убей. Сидят бабы, плачут, Богу жалятся.

Смиловался господь, послал бабам Ангела.  Явился Ангел к бабам в образе огненном и молвил голосом дивным:
«Невозможно изменить суть мужа человеческого, ибо создал господь мужчину таким, какой он есть. Но то, что беду породило, то ее и прочь прогонит"
И исчез Ангел без следа, но остался на месте где он стоял манускрипт древний, таинственный. Золотыми буквами на том манускрипте написано было "Эрнест Граффенбург. Избранное".

Не поняли ничего бабы, пригорюнились. Ну а книгу, что бы не пропадала сдали в библиотеку местную.

Не прошло и месяца, как стало твориться что-то странное с мужиками. Черви библиотечные, жидомассонские заговоры, да тайны могилы Тамерлана ранее по книгам разыскивающие, заделались вдруг по бабам ходоками неуемными. За ними пьяницы бывшие подтянулись, геологи, из экспедиций воротясь, вновь комаров кормить не спешат, ученые синхрофазатроны на кровати поменяли и трудятся с на них без устали. Мужики стали баб ежедневно привечать, да такими затейниками, такими искусниками себя проявлять стали, что бабы на них не нарадуются. Раньше бывало, если какой мужичек и сподобится поставить палку, так отстреляется побыстрому и обратно в лабораторию или в пивнушку, а теперь всю ночь на пролет то так, то эдак сношают мужики баб, елда устанет - пальцами работают, пальцы онемеют - язык подключают. И все заботливо, вдумчиво так делают - следят, хорошо ли бабе, кончила ли она, что возбуждает, да где ей и как приятнее. Чудо.
Бабы радуются, но не могут понять - откуда эдакая благодать на их головы свалилась. А любопытно, однако, страсть. Ну и выловили как-то бабы мужичонку одного особо в сладострастии ранее не замеченного, а ныне ходока неутомимого и стали его пытать - от чего с ним такая перемена случилась. И рассказал тот мужичок, что появилась в библиотеке публичной, откуда неведомо, книга  мужа ученого Эрнеста Граффенбурга. И прочли черви книжные в той книге, что есть у баб точка волшебная, что если точки той коснуться только, то баба от счастья сама не своя делается и из сварливого и злобного существа, коим обычно бывает, превращается в фею прекрасную. А еще написано в книге той, что найти эту точку непросто и что только настоящий мужчина с терпением безмерным и силой мужской беспримерной  способен эту точку отыскать и бабу в фею превратить. Слух о точке загадочной, что огонь в сухом камыше, мигом в  каждом мужике зажег страсть - найти эту точку сладостную, доказать, что по плечу молодцу задача нелегкая. От того мужики с баб теперь и не слазят, что ищут точку заветную. Найти не могут и отступиться не в силах - гордость искателя отступать не дает.

Выслушали бабы мужика рассказчика, переглянулись загадочно и ничего друг другу не сказали. Только одна поднесла пальчик к губам - т-с-с-с...

С тех пор живут бабы в ласке мужицкой, про точку G слухи поддерживают всячески, а правды никому не рассказывают.