Копрей долго ждал этого дня. Чертовски долго. В голове его бешеным бакланом металась мысль о жестокой мести. Карман приятно тяготил отполированный кольт 45-го коллибра. Хуй глашатая, по такому случаю, аццке стоял и вырывался из модных брюк.

  "Фсио, ему пезда!" - с причмокиванием думал Копрей, спуская излишки предвкушения в правую штанину.

  Смеркалось.

*****

  Геракл малясь прихуел, када дверь в ево скромную хибару открылась пасрецтвам нихуевова шлепка чьей-то сондали. В проеме появился потный как медуза Копрей, сжымающий в руках пузырек с греческим баярышнеком.

- Превед, Гиракл! - глашатай смачьно прилажылся к горлышку, рыгнул и прадолжыл, - Вот и настала наша паследняя фстреча!

  Геракл сидел молча, падазрительна смарел на гостя и пердел как викинг. Непоколебимо и многоабищяюще.

- Эфрисфей придумал тибе паследнее зоданее. Карочи, нада попасть в царство Аида и привести аттудава аццкава пса Цербера. Вооот. Хуйня-то какая, да? - Копрей мерзко хихикнул и вперился в Геракла недобрым взглядом.

- Вы там с Эфрисфеем сафсем штоле йобу дались, ребята? - Геракл искренне негодовал. - Как жы мне к Аиду папасть, есле йа жывой?!

- А я тибе в этом памагу, дружыще! - расплылся в улыбке глашатай, оголив фсю свою шахматную доску, нах. - Смари, чо у меня есть?

  Сталь готичной берданки коварно блеснула на солнце, и дуло нежно подмигнуло Гераклу.

- Щя я те в дыню шмальну по старой дружбе, а там с Аидом договоритесь, как-чево. - Потный палец глашатая обнял курог, а губы тихо зашептали "ван вэй тикет".

  И вдруг, в тот самый мамент, када пуля уже была готова полакомицца мозгаме Геракла, послышался звон разбитава стекла. Через мгновение разбивалось уже ебало Копрея. Разбивалось профессионально, жестоко и с искоркой. Геракл успел заметить тока крылья и накачанные пятки существа, которое технично выбивало пистолет из рук и говно из головы глашатая. Эффектная заключительная пиздюлина в лицевую кость отправила Копрея проделывать вторую дверь в спальню Геракла. Но крылатый гость не остановился на достигнутом. Раскопав поверженного врага из под кирпичной крошки, он засунул кольт бедняге в гудок и выстрелил 14 раз (да, да, два раза перезаряжал!). Наконец, угомонившись, стремительный гость повернулся к хозяину хаты и громко попреведствовал:

- Здарова, Герка, йобаный стыдоз!

- Ух ты нихуясибе! Гермес, какиме судьбаме? И зочем так Копрейчега атхуярел? - Геракл крепко обнял вестника Зевса и старово приятеля.

- А хуле он пездит? - с децкой абидой сказал Гермес, - К Аиду можна и пешком папасть. В Тенарской пещере есть пожарный выход, епта. Через нево и пойдем.

  Напоследок бросив на Копрея доебашывающий взгляд, Гермес схватил Геракла за палец и повел на юг Пелопонеса. Проникнув в Тенарскую пещеру, пацаны спустились по руслу подземной реки Забвения к здоровенной белой скале.

- Здесь умершие оставляют воспоминания о своей прошлой жизни, - сказал Гермес.

- Нихуево, да. - промямлил Геракл, рассматривая многочисленные надписи и похабные рисунки.

  На скале красовались такие шыдевры экспромта как "я ебал училку геометрии", "здесь был Сеня" и "ЦОЙ ЖЫФФ!!!". Где-то в самом низу ютился многобуквенный креотив какова-та ахуефшева песателя. В самам ниажыданном месте повесть обрывалась и резко влево уходили четыре процарапанных борозды, видимо от ногтей. Геракл паморщился.

  Дальше река Забвения впадала в другую, мутную и пахнущую гавном испуганного смертного, реку с правельным названием Ахеронт. На берегу реки качалась и поскрипывала поебанная надувная лодка, в которой сидел мрачный чувачок бомжеватой наружности.

- Здарова, Харон! - поздоровался Гермес, - Ты это, нас с корешем по старой дружбе на ту сторону не подкинешь? Бесплатно.

  На недобром лице перевозчика легко читалось "ога, щяс, блядь. подкину. в воздух. и веслом уебу". Но на деле Харон лишь указал пальцем на два раскладных стульчега и, буркнув чота типа "заебалезайцы", принялся наебывать весламе.

  На другом берегу наших героев уже поджидала добрая цобачька. На удивление Цербер и фправду был рад гостям, исправно выполнял каманды "сидеть", "лежать" и "вспышка с тыла, блядь!". На лету ловил крышку от гидранта и перекусывал ее сфинктером. А фканце ещо позволил повязать себе на среднюю голову стильный розовый бант.

- Ты, Геракл, асоба не расслабляйся. Он при входе со всеми таг. А выйти попытаешься - парвет как тузик клизму, - предостерег Гермес.

  Вдоволь наиздевавшись над псиной, друзья двинулись к большим медным воротам в царство Аида.

- Здесь я вынужден тебя оставить, мой друг, - со скорбью сказал крылатый вестнег. - Зевс решил, што остаток пути ты должен пройти сам.

- Прям типо так и сказал? - недоверчиво прищурел глаз Геракл.

- Вощим-та, нед. Ссу я проста, хуле, - честно признался Гермес и, расправив закрылки, шустро уебал аццудава.

  Делать нехуй. Геракл достал свою дубинку и са фсиво размаха уебал по воротам. Дубинка посинела и пришлось спрятать ее абратна в трусы. Достав из-за плеча другую дубинку, уже деревянную, герой вновь приложился по створкам, но толку поимел, как с бомжыхи векселей. На третий раз Геракл размахнулся так, что чуть йайцо не вывихнул, и надо же было в тот мамент праснуцца дворецкому. Бормоча "каво там нахуй принесло?", дряхлый старичог снял засовы. Каково же было ево удивление, када по ту сторону ворот он увидел скрученново в лобковой волос Геракла с ахуенной булавой в руках. Раскрутка не заставила себя ждать. Ведомый инерцией, Геракл, с криком "кто, нах, фтиримочке жывет?!", перемкнул деда и вынес ево нахуй на дальнюю лунку.

  "Нихарашо вышло" - согласился со своей совестью Геракл и папиздюхал прямиком в покои Аида и Персефоны. А эти двое, кстати говоря, были как рас не фпокое, а, прямо скажем, сафсем наабарот - отвязно еблись в ачко на раскладушке под песню Блайнд Гардиан "Тайм, уат ис тайм". Када Геракл вышыб дверь спальни, Аид как раз поливал из графинчика ни к месту воспламенившуюся анальную поросль супруги.

- Прасти, о Павилитель мертвых, што я так нагло ворвался к тебе в дом! - пафосно воскликнул Геракл, пытаясь нисматреть на аппетитную синюю жопу Персефоны.

- Ды ладна, хуйня-то какая... - отмахнулся Аид и продолжыл фрикции. - Чо хател-та?

- Мне бы это... Песика твоево выгулять, - нимнога расслабился Геракл. - Ты не протиф?

- Да бери... Ых.. Нижалко... Ух, йобана! - Аид ускорил темп и по ляжкам жены весело запрыгали искры. - Тока без оружыя, ок?

- И голый... - вдруг сказала молчащая до этого момента Персефона.

- А может ещо жопу себе вазелином смазать? - натужно пошутил Геракл.

  В комнате повисла тишина, изредка прерываемая чпаканьем яиц о мяхкую гладь пердака.

- Смешно, - с безразличием подытожил Аид.

- Ха-ха, - тихо сказала Персефона.

***

  Покинув дворец Аида, наш герой двинулся к Церберу с целью выписать тому нехуевово педигрипала в джоулевом эквиваленте. На ходу вытряхивая оружие, Геракл тут же ринулся на цобачку и приступил к ковровой бонбардировке ейнава ибальнега. Хуячил зряче, ибо после двух минут спарринга лецо Цербера было глубоко затонировано. Собак палтара раза пытался убечь в будку, но маладой грек настигал ево и прадалжал увлечонна калечить. Таких пародистых ебуков псина не получала с раждения. Увешанный гроздьями сочных пиздюлей по самый хвост, Цербер прадалжал агребать, хатя уже давно и не хател. Када Геракл наконец успакоился, все три грустных головы пса надежно покоились в недрах ево же жопы, а яйца и хуй были заботливо перевязаны строгим ашейнегом. Вот в таком вот неприглядном виде песик покатился к берегу Ахеронта, подгоняемый развесныме поджопниками пабедителя.

  Пака Геракл уверял обосравшево все дно лодки Харона в том, што собачька не опасна, сам Цербер тихонько скулил на берегу, страдая от обильной и невосполнимой говнопотери. Наконец, Харон пабарол свой страх, два раза отхватив в ебло с наги, и лодка паплыла.

***

  На выходе из пещеры Геракл увидел двух чуваков, вросших в скалу. Ими аказались афинцкий царевич Тесей, с каторым Геракл када-та пиздил амазонак, и ещо один малознакомый еблан по имени Фессалий. Аказалось, што эти смертные далбайобы пакусились ни на хуйпами чо, а на сладкие батончики Персефоны, зашто Аид аткусил им яйца пасатижоме и заточил в скалу.

  Геракл решил памочь. Дернул Тесея, скала нимнога папиздела, но поддалась. С Фессалием вышло не так гладко. Када наш герой пытался ево вытащить, у бедолаги оторвались руки. Геракл пачуфствавал в этом намек на то, што боги не хатят асвабаждения этого узника, паэтаму поспешил съебаца. Аб ево спину с брызгаме расшыбались фсякие матерные идиомы, данасящиеся сзади.

***

  Приведя наконец Цербера в Миккены, Геракл нихуя не удивился реакции Эфрисфея. Тот метался по фсему дворцу, периодически поскальзываясь на сваих же фекалиях. Геракл же весело бегал за ним с сабакой на цепи и подначивал "фас ево, фас! Куси, суку!".

  Заебавшись носицца по скольскому гамну царя, наш герой решил отпустить Цербера, не забыв шэпнуть ему на ухо: "Я тебе пизды дал, ога". Геракл любил самоутвердицца.

  Так кончилась срочная служба Геракла у этава йобанава полупокера Эфрисфея, и, накинув дембельскую шкуру, воинственный грек направился в сторону вожделенной гражданки. По фсей Элладе маладые гречанки припали губами к рельсам.

КАНЕЦ.
_____________________
(а вот нихуя!)