Закрываем тему лавы: с конца, сверху и изнутри.

Зодиак спускали на воду вместе с пассажирами, еще затемно. Пассажиров было пятеро, кроме нас еще три угрюмых мужика, не разговаривающих даже друг с другом. В экипаже было трое - рулевой, гид и молодой лабрадор. Гид уверял, что пес привык и радуется морским путешествиям, а в экипаже для психологической поддержки. Если кому из пассажиров станет дурно или страшно, пес подойдет и успокоит. Бедное животное сразу после старта залезло под лавку и почти всю дорогу оттуда скулило, со взвизгами и подвываниями. Радовалось, надо понимать.
До лавы идти довольно долго, скорость держали черепашью. Все это время гид описывал природу вулканов, запутано и безграмотно. Если бы не знал, как они устроены, не понял бы.

Приближаемся к столбу пара.



Вокруг места, где лава встречается с водой, океан кипел. Вчера с безопасного расстояния это было не так заметно. Рулевой удерживал Зодиак метрах в пятидесяти от кромки кипятка.
Из клубов пара время от времени вылетали черные и малиновые сопли.



- Миз, это невозможно! - рулевой не велся на Сибирячкины понукания, - Мы не должны подходить к лаве ближе. Это опасно. Даже сюда, где мы сейчас находимся, могут долетать куски раскаленной породы.
- Если ЧТО, тут на берег не выбраться! Дело не только в лаве, эта стенка рассыпется в песок у вас под пальцами, если вы попытаетесь на нее вскарабкаться! - присоединился к урезониванию гид, - И, пожалуйста, леди, застегните спасжилет.

В некоторые моменты пар вставал сплошной стеной. Жарко и душно, как в хреновой парилке. Рожи, одежда, и, что самое печальное, камера покрылись слоем темно-серого пепла.



Что характерно, кроме летавших ошметков лаву мы так и не увидели. Сбоку и вечером видно было лучше.

- Завтра возьмем напрокат Зодиак и акваланг, - заявила Сибирячка, - подгребем поближе, и я нырну. Хочу поглядеть, что делается с лавой под водой. Как остывает, наверное сразу в песок рассыпается, интересно же!
- Вечером поговорим, - ответил я. Мне не впервой бороться с безумными инициативами, главное выиграть время и хорошенько выстроить возражения.
- Вечером поздно будет обсуждать, - сказала она, - лучше сразу, как вернемся на причал, зайти к ним в контору и договориться.
Времени мало, придется думать сейчас. Что сама затея суицидальная - это для нее не аргумент. В одиночку нырять не разрешается - тоже слабовато, скажет, что возьмем два акваланга, это всего лишь деньги. О, вот она, идея!
- А на гору-жопу, стало быть, не пойдем? После ныряния двое суток на высоту нельзя, знаешь лучше меня. Сразу говорю, переносить обратный вылет я не буду, продлевать отпуск не могу, это не обсуждается.
Задумалась. Оставшиеся дни считает. Надо бы еще что-то добавить...
В это время появился маленький вертолет, завис над клубами пара, покружил над лавой с наветренной стороны. Весьма кстати.
- Туристов катает, - заметила Сибирячка, - хорошо, убедил. Значит, завтра полетим на вертолете, а послезавтра пойдем на жопу.

Назад нас прокатили со свистом в ушах, чтобы потешить разочарованную пассажирку. Эти морские ковбои выжали из двух моторов максимум, и несчастный Зодиак прыгал с волны на волну как ополоумевший заяц по кочкам.
- Ветер был северный, клал пар на воду, - сказал напоследок гид, - к вечеру ветер должен смениться на южный, лаву будет видно получше. Хотите вечером еще разок прокатиться? Вы хорошие пассажиры, совсем не блевали. Скидка четверть.
- К лаве поближе подвезешь? - поинтересовалась Сибирячка, - Ну на нет и клиентов нет!

* * *

Вертолет был маленький, со снятыми дверями. Не вертолет, а скелет какой-то.



Три пассажира уже залезли внутрь, а я замешкался, рассовывая по карманам фотопричиндалы. Сзади подошел пилот.
- Не дрейфь, не упадем! - громко сказал он и панибратски похлопал меня по локтю, - Я морпех в отставке, любые коптеры вожу как акробат.
[copter -  ласковое словечко для вертолетов, в отличие от презрительного chopper - кухонный комбайн, измельчитель]
Обычно меня трудно вывести из себя. Но тут реально накатило, аж кровь ударила по ушам. Это что он себе вообразил, янки сраный?! На что намекает, сукин сын?! Что я очкую?!
Честь должна быть спасена мгновенно, верил большой поэт.
- Да я и сам в отставке, - я ткнул его взглядом в переносицу, - в Красной Армии натренировался дырявить такие чопперы из крупнокалиберного пулемета, СПААГ.
- Что?
- Сьерра-папа-алфа-алфа-голф, Шилка. Слыхал? Такой убийца всего низколетающего, маленький, гусеничный, с радаром.
Пилот, очевидно, слыхал. Значит, отставной вояка и есть, не врет. Это я вру. На самом деле я Шилке обучен как механик-водитель, самому пострелять так ни разу и не довелось.
- Мы их называли диш-ганс, - сообщил он тоном пониже.
- Хорошее название, - одобрил я, и похлопал его по локтю, вернув слова, жест, и полуулыбку, - Не дрейфь, не упадем, я сегодня не стреляю.
Вслед за Сибирячкой я залез на заднее сиденье, пристегнулся помочами, надел наушники и подтянул ларингофоны. Помог проделать то же Сибирячке. Пока пилот разъяснял пассажирам на переднем сиденьи ремни и наушники, мы сидели молча.

Подлетаем к месту, где шоссе обрезала лава. Откуда позавчера вечером ходили пешком.



Удачно поток лавы чей-то домик обошел. А вот тому, что был позади него, не так повезло, только контур очерченный остался. Хотя, может там за домом бассейн был, вспомнился мне приют в Капитане Куке.



Второй чоппер кружится рядом.



Подлетаем к месту. Цепочка столбов пара показывает путь лавы. В основном она течет под каменной коркой, но иногда выходит и на поверхность, только видно это в сумерках, днем редко удается разглядеть. Это по словам пилота.



Вот оно, место встречи первичных элементов. Кстати, хорошо видна плита, которая через три дня рухнет в океан.





Возвращаемся обратно.
На восточном берегу, похоже, давно лавы живой не видали. Зелень и сыро.



Пока все выбирались из вертолета пилот подошел ко мне.
- Какое, говоришь, вооружение у твоей СПААГ?
- Счетверенный, 23 миллиметра. Это где-то ноль-девять дюйма.
- Я понимаю миллиметры, - кивнул он и с достоинством удалился.
Экзаменовал меня, или гуглить ушел?

* * *

Сибирячка забрала машину и уехала в ботанический сад, а я с гавайцем из местного спелеоклуба отправился под землю.

Извержение, когда лава выливается на поверхность, как правило считается крупным. Чаще же, особенно для постоянно активных вулканов, лава проплавляет себе путь вниз сквозь наслоения лавы от прошлых извержений, образуя лавовые трубы. Трубы могут ветвиться и сливаться, образуя трехмерные лабиринты.
Вот так выглядят концы неактивных труб с океана.



Если труба залегает неглубоко, она часто вскоре обрушивается. Так, вероятно, обрушится и та труба, на которую мы сегодня смотрели сверху. Или как обрушилась вот эта.



А эта рыжая труба вообще стремная. Вроде бы обрушилась, неактивная, значит. Но пар из нее идет.
- Соображаешь! - похвалил Гаваец, - Ну ее нахрен, тут все лучше стороной обойти.



Гаваец остановил машину на обочине шоссе, в месте, ничем не примечательном. Слева заросшее лавовое поле, справа джунгли гигантских папоротников. В джунгли мы и полезли. Продравшись сквозь папоротники метров через триста вышли ко входу в трубу. Как обычно и бывает, тут свод обрушен, открывая вход в трубу в обе стороны.

В этой трубе своды неровные, а бывают совсем как туннель метро, если лава очень горячая шла.



Я тут для масштаба сижу. По стенам видно, как лава в разное время текла на разных уровнях.



В лавовых трубах, как и в карстовых пещерах, сталактиты - дело обычное. Сталактиты это из растворов, а еще в трубах встречаются каменные сосульки, из расплава, из лавы.
Вот эти - смешанные. Кальцитовые сталактиты, наросшие поверх лавовых сосулек.



Гаваец увлеченно рассказывал, что в других трубах есть лес тонких черных сосулек, с потолка до пола, очень красиво. Еще корни растений пробивают губчатую лаву и свисают занавесями... Я и сам про подземелья могу трепаться пока не остановят, потому слушал внимательно.
- Мы обычно посторонних сразу в хорошие трубы не водим, - говорил Гаваец, - и тебя, как видишь, тоже. По емейлам же не поймешь, что ты за кадр. Надо же чтобы чел был с понятиями. Не только чтоб сталактиты не ломал - таких вообще надо закапывать на месте - а чтоб и частную собственность уважал (а у нас тут большинство входов на частных землях, разрешения надо спрашивать, вежливо и заранее), и чтоб не гадил в пещерах, а свои говносцаки в пакетике наружу выносил, ну и безопасность прежде всего. Ты, я вижу, правильный чувак. В Казумуру хочешь? Отличная труба! Сорок миль длиной, три с половиной тыщи футов глубиной! Я поговорю с ребятами из нашего гротто, туда лучше вчетвером-впятером.
Гротто - так американцы называют свои спелеоклубы. Намекают на пещерных людей, живших общинами по своим гротам; подчеркивают избранность и узкий круг причастных. Снобы.
- Спасибо, в другой приезд непременно, - говорю, - в этот времени не осталось. Ты тоже чувак нормальный, будешь у нас на Колыме (c), или соберешься летом во Францию на спелеоконгресс, мой емейл знаешь, пиши.

* * *

Назавтра мы собирались уехать рано на рассвете, чтобы в Сибирячкин ДР подняться на Самое Большое Полужопие в мире.
Вечером я зашел в офис, рассчитаться за коттедж и сказать, чтобы завтрак нам упаковали с собой в дорогу.
- Где были, что видели? - на этот раз в офисе сидела почтенная белая дама.
Я рассказал. Лава, трубы, цветуечки, вертолет, то-се. Да, говорит, мой сын тоже туристов на вертолете над лавой катает, бывший морпех. Ну что ж, отвечаю, удачи ему и адекватных пассажиров в этом тесном мире.

Сфотал еще картинку на стене в офисе. Это Пеле, гавайская богиня вулканов. Серьезная особа, с такой хи-хи не прокатывает.



Сибирячку я застал увлеченно листающей большую цветастую книгу. Оказалось, хозяин заведения, пакистанец, в ее документах увидел приближающийся день рождения и подарил ей толстый фотоальбом "Ледниковое Эльдорадо". Про Шпицберген, издание треста "Арктикуголь". В его библиотечке для постояльцев это было единственное издание на русском, соответственно, никому не интересное.
Сцуко. Еще мечты о шпице Бергене мне не хватало!